«Что может быть для ребёнка страшнее?» Ветераны о своём военном детстве

События Великой Отечественной войны постепенно уходят в прошлое, но навсегда остаются в наших сердцах. 9 мая мы отмечаем 76-летие Победы. Многое мы знаем из рассказов наших бабушек и дедушек, а также ветеранов, которые в то непростое время были еще детьми. И представить себе сложно те трудности, через которые прошли они, рожденные войной, рассказали в программе «Минск и минчане» на СТВ. 

Ирина Францевна Шутская встретила войну четырехлетней девочкой. Однако те страшные события помнит до сих пор. Отец ушел на фронт на второй день. Одно из самых ярких воспоминаний Ирины Францевны – мама с автоматом в руках.

Ирина Шутская, ветеран Великой Отечественной войны:
Это мне было после шести лет, седьмой год. С двумя автоматами в хате маму поставили стрелять, что может быть для ребенка страшнее? Лето, тепло, хата открыта. Она стоит у стены, а они перед ней вдвоем. Сабинки уже нет, соседняя девочка. Мы прибежали, а рядом застрелили соседку и двоих деток на груди. Мы уже знали, что ту застрелили. Мама показала глазами, чтобы мы выбегали. Мы выбежали во двор, ждем выстрелов. Все время было, что Бога нет. Я говорила, что нет. Но каким-то чудом мы выжили. Мама в душе молилась и очень верила. А 9 мая 1945-го мы встречали победу уже в Минске. Были одни руины, собралось там много людей. На Логойщину не на чем ехать. Нашелся один с фронта водитель на полуторке. Я, мама и меньшая сестра выехали на Новые Дороги. Острошицкий городок, где танк стоит. Потом Острошицы, потом Чуденичи. Там эта машина перевернулась, накрыло нас всех 17 человек. Мужчины на повозках, которые увидели, что машина перевернулась, подъехали, стали подвозить воду, стали вытягивать, отвернули эту машину. Конечно, каждый своего в первую очередь вытягивал. У меня разбитый лоб, зубы выбиты, у сестры сотрясение, ее отвели, положили. Она поднимается и опять падает. А мама как мама, нее же ничего не болит. Знаете, когда дети окровавлены.

Анатолий Алексеевич Адоньев родился на Северном Кавказе, в городе Ставрополе. Война началась, когда ему было всего три с половиной года.

Анатолий Адоньев, ветеран Великой Отечественной войны:
Я прихожу в свою хату, сижу на пороге. Здесь комната, сидят два немца. Один играет на губной гармошке, а второй чистит карабин. Тот, который чистил карабин, поворачивается и кричит. Я как хватил, убежал из своей хаты. У меня дед тоже жил в деревне, полтора километра от нашего дома. Я прибежал туда и спрятался, забрался на русскую печку. Дед слышал, что я прибежал, он красный партизан, участник гражданской войны. Он вытащил меня оттуда и спросил, что случилось. У меня на душе до сих пор та фраза, которую я не могу забыть, я говорю: «Меня немец хотел убить». Осталось в памяти это событие, что стоит малыш, который еще ни о чем достаточно не соображал, кроме того, что сидят не свои, а немцы. Но осталась в душе эта фраза, я ее никогда не забуду, что меня немец хотел убить.

Встречу с отцом тогда еще маленький Толя запомнит на всю жизнь. Участник Сталинградской битвы, старшина пулеметной роты после тяжелого ранения находился три месяца на лечении. После ему на три дня разрешили приехать домой. Эта встреча стала для него самой долгожданной.

Анатолий Адоньев:
Когда пришли товарищи его, отец был в форме, вышли мы во двор, а было все в звездах, луна. Не знаю, почему, он предложил мне выстрелить из пистолета, а пистолет был с трассирующей пулей. Я нажал, он держит меня за руку, трассирующая пуля полетела. Вот встреча с моим отцом, участником Сталинградской битвы, который пришел после ранения.

Память о войне и сегодня живет в каждой семье. Мы – дети, внуки и правнуки – с гордостью рассказываем о подвигах наших ветеранов.