Что будет грозить за призывы к санкциям и захвату власти? Олег Белоконев об изменениях в Уголовном кодексе

Новости Беларуси. Очевидно, что безнаказанным убийство офицера КГБ в Минске не останется. А пыл экстремистов будет ликвидирован всеми доступными законными методами. В противном случае – разгул терроризма и подрыв нашего главного достижения – мирной и спокойной жизни. Уже завтра, 4 октября, открывается осенняя сессия Палаты представителей. Речь пойдет и о ратификации международных договоров, и об изменениях в Конституцию. Ожидаем также изменения в Уголовном кодексе.

В студии программы «Неделя» на СТВ Олег Белоконев, председатель Постоянной комиссии по национальной безопасности Палаты представителей Национального собрания Беларуси.

Если человек обращается к другому государству и просит, чтобы ввели санкции против его страны, то до 10 лет лишения свободы

Илона Волынец, СТВ:
В понедельник открывается осенняя сессия Палаты представителей. Как вообще настроены депутаты?

Олег Белоконев, председатель Постоянной комиссии по национальной безопасности Палаты представителей Национального собрания Беларуси:
У нас депутаты всегда настроены позитивно и хорошо. Более 35 законопроектов находятся на рассмотрении. Часть из них готова, часть находится еще на согласовании. Я думаю, что работа будет достаточно плодотворной на этой сессии. Будут рассмотрены изменения в Уголовный кодекс. Данная задача была поставлена 26 мая главой государства, было предложение – за призывы к санкциям против своей страны необходимо ввести ответственность. 361-я статья существовала испокон веков в Уголовном кодексе и имела немного упрощенную формулировку. Изначально, когда ее писали, не было таких понятий, как глобальная сеть Интернет, Twitter, Facebook и так далее. Мы видели, что происходило в 2020 году, начиная с 9 августа, как происходили призывы все эти.

Поэтому по первой части за призывы к свержению конституционного строя, захвату власти, призывы к террористическим актам, различного рода проявлениям, в том числе и применению ограничительных мер санкционных к самому государству, к физическим, юридическим лицам, будут наказываться лишением свободы до 6 лет. Вторая часть – это в основном призывы к иностранному государству. То есть если какой-то человек обращается к ЕС, к какому-то другому государству (я не буду называть, может быть, граничащему с нами) и просит, чтобы ввели санкции против его страны, в которой он проживает, то до 10 лет. И третья часть: если это осуществляется с использованием глобальной сети Интернет, средств массовой информации, с использованием служебного положения своего должностным лицом, что повлекло тяжкие последствия, то наказание уже становится более серьезным – от 4 до 12 лет.

Илона Волынец:
Продолжая тему именно подачи информации. Взять интервью нашего Президента CNN. 8 минут – это не просто неуважение, это какой-то плевок. Как можно тогда выстраивать какие-то партнерские отношения с нашими коллегами?

Олег Белоконев:
Президент сказал четко: я готов вам дать интервью, если вы покажете все, что я скажу. Президент свое слово сдержал. Он дал это интервью уникальному человеку, который приходил с такими подковыристыми вопросами, вытерпел его. А что получилось, вы видели в итоге. Я понимаю, и вы как представитель средств массовой информации тоже понимаете, что, если час интервью, его, конечно, можно редактировать, убрать какие-то слова, может быть, моменты, но оставить 40 минут, ну пускай 30 минут, но не 8. Еще раз это доказало политику двойных стандартов Запада и проплаченность прессы, их прессы.

Об убийстве офицера КГБ: они уже обнаглели, камеры повесили, стрим, для них это просто шоу

Илона Волынец:
Не могу не затронуть резонансное событие этой недели. Гибель сотрудника КГБ. Я знаю, что вы высказались в день прощания достаточно жестко. Возможно, где-то и получили, как это говорится, фидбэк не совсем приятный. Что еще можно предпринять, чтобы такой случай остался первым и последним, больше таких трагедий не происходило в нашей стране?

Олег Белоконев:
Вы прекрасно понимаете, что различного рода события, в том числе которые происходили, вызывают еще большую консолидацию. Это не было какой-то операцией по освобождению заложника. Это не было операцией по штурму квартиры, в которой находился вооруженный террорист. Это не было освобождением воздушного судна, которое захватили террористы и так далее. Это была обыкновенная, повседневная работа. Но это была спланированная акция: поступивший звонок в отделение милиции, что в такой-то квартире по такому-то адресу нужна срочная помощь, сценарий готовился, развешанные камеры, человек стоял с ружьем, изготовленным к ведению огня. Женщина – это вообще высшая степень цинизма, вот эта съемка, которую она производила. И когда зашли в квартиру, первые слова Дмитрия (он был первый): «Оружие на пол!» Даже если учесть, что вы снимаете стрим, этот молодой человек ведь мог в этот момент положить оружие, понимая, что никто в него стрелять не будет. Но он хладнокровно выстрелил в офицера. Я представляю эмоциональное состояние командира группы этого офицера, командира группы А, председателя Комитета государственной безопасности, как потерять сына. Президент это говорил не раз: красная черта перейдена ими. Они уже обнаглели. Для них это шоу. Камеры повесили, какой-то стрим. Для них это просто шоу. Им все равно на человеческие жизни и так далее. Они не понимают, что происходит. Но оппозиция же тоже разная есть. Есть просто люди, которые имеют свое мнение. На здоровье, это нормально. В любой стране есть оппозиция. Но есть люди, которые подвержены и уже пошли по экстремистской линии. Как можно планировать теракты на железной дороге? Вы меня извините, так в этих поездах – столкнется грузовой поезд с пассажирским – полпоезда может оказаться ваших соратников. Вы об этом хотя бы подумали?

Удаляют пускай свои ники, переписку, все это есть в скринах, каждого найдут и накажут

Илона Волынец:
Если вы сидите за границей, ваши знакомые, родственники находятся в стране.

Олег Белоконев:
Конечно. Оттуда планировать все это дело. Там может ваша мама оказаться, ваш брат, сестра, девушка или кто-то еще. То есть люди обезумели уже. И потом они пытаются судить о каких-то вещах и так далее. Сама фраза – «Белорусский генерал сказал: за кгбшника надо убивать 100 человек»... Ну, не надо перефразировать. Я вообще террориста не могу назвать человеком, если человек встал на эту линию и готов выкрасть журналиста и где-то отрезать ему язык у него в планах, кинуть коктейли Молотова в дом родителей депутата Палаты представителей. Я могу приводить таких вещей море. Почему вообще мы их называем людьми? Вот с таким мировоззрением. А здесь каждый по-своему рассуждает и говорит. Мы слишком мягко поступаем, и в этой ситуации, поскольку красная черта перейдена, я думаю, что каждого найдут и каждого накажут. Есть презумпция невиновности, но наказание все равно должно быть, ну, не найдет такое, значит, найдет божье. Каждый за свои слова и за свои действия ответит. Но планировать взрыв на «Нафтане», на «Белнефтехиме», на «Азоте» – это же тоже объекты, содержащие сильнодействующие ядовитые вещества и так далее. То есть к чему вот это все? Не получилось одно, не получилось второе, не получилось третье. «А давайте будем убивать?» Поэтому все, что касается экстремизма, терроризма, я думаю, что силовой блок, попытка сделать свадьбу на гибели боевого офицера... Удаляют пускай свои ники, переписку, все это есть в скринах, каждого найдут и накажут. И потом эта сопля, которая это все писала, когда смотришь, когда он находится либо в следственном изоляторе КГБ, либо на Окрестина, становится совсем другим человеком.