Новости Беларуси. Смог бы Пушкин дожить лет этак до 75, если бы не умер через два дня после выстрела на дуэли. Этим вопросом мы задались в День рождения классика, который случился тоже на уходящей неделе. А затем пошли еще дальше и попытались предположить, а что мог бы написать Александр Сергеевич в зрелом и уже пожилом возрасте? Ведь его ранение, как нас заверили минские врачи, было вовсе не смертельным, сегодня его на ноги поставил бы даже студент медицинского.
Рожден он был на стыке двух веков,
При жизни в классике и гения признали,
А критики, лишь вызывая у поэта смех, кричали,
Что Пушкин, мол, заносчив, своенравен.
Талантлив. И неуправляем.
А литераторы из века 21-го
Твердят о том, что мастер слога русского,
И в наше время свой талант до верного
Раскрыл. Для всех умов, а не для круга узкого.
Владимир Капцев, доцент кафедры литературно-художественной критики Института журналистики БГУ:
Он был одним из хэдлайнеров, выражаясь современным языком. Потому что Пушкин по сути своей был азартным человеком. А литература, в общем-то, давала ему тот адреналин, который, он чувствовал себя как игрок литературный, всегда победителем.
Мы будем дальше представлять.
Вот Пушкин ныне на дуэли,
Дантесу водиться стрелять…
Сейчас до Черной той реки,
Кареты помощи летели.
Включая пробки, полчаса.
А медики, легко б сумели,
Спасти поэта. Чтобы голоса,
Его героев вновь шумели,
Нам душу раскрывая их творца.
Дмитрий Дударев, заведующий отделением гнойной хирургии 4-ой городской клинической больницы им. Н.Е. Савченко:
Его ранение на сегодняшний момент не смертельное. Они просто осуществляли за ним уход, молились за него. А ему надо было сделать операцию впервые часы, и дальше бы жил и творил свои сочинения бессмертные.
А мы продолжим свой эксперимент,
И образ Пушкина воссоздавая,
И о феномене не забывая.
Представим, был бы он каким?
По городам и весям нынче щеголяя.
По воспоминаниям современников и по портретам художников, у Александра Сергеевича цвет кожи был чуть смуглый, а глаза темно-серые. Образ же нарцисса века XIX дополняли шикарные бакенбарды. В XXI веке вкусы изменились, и Пушкин мог выглядеть приблизительно так же, как я: с короткостриженной бородой и усами.
Представим только на момент,
Мы встречу Пушкина с прообразом поэта,
Из наших дней. Хороший был бы уикенд.
И пусть фантастика. Но в рамках ведь сюжета.
И Пушкин отправляется по граду.
По улицам мощеным – плиткой и асфальтом.
И по дороге не замысловатым взглядом.
Встречает то, что так невероятно.
В его эпоху даже чудотворцы,
Представить не могли наверняка.
Зато сейчас услышать Пушкин может,
Как вдруг его стихи. И это эксклюзив!!!
Под звуки барабана африканского,
И русскую гитару подключив.
На блюз ложатся, страстью укрывая…
И это русский крик души!
С корнями Африки далекой.
И пения манерой той,
Которую явили миру люди с черной кожей.
Которую у Пушкина в крови считать привыкли,
Как одной восьмой.
И вот еще один эксперимент.
Поэт идет в народ. А он ему на встречу.
Кто с взором ясным, ну, а кто навечно,
Забыл, что в Лукоморье дуб растет.
А, может, нам уже его стихи не в милость.
Не взгляд на красоту, на вечность бытия?
Сегодня ведь поэзии зятья,
Совсем в другом обличии капризы,
У Афродиты ищут… Зря!?
Но стоило любимых сказок автора увидеть,
Как бросилось к поэту ребятня.
Пусть фото Пушкину и новая забава,
Но разве может что-то быть сильнее сплава,
Чем детская любовь, улыбки и глаза…
И если бы сей гений не погиб
И продолжал творить и жить, внимая,
То в старости таким мог быть:
Дизайнер, его образ создавая,
Смог истинно природу отразить.
Артем Михайлов, дизайнер:Когда человек стареет, у него нос становится немножко худее, обвисает. И лицо должно быть вытянутым. Были такие варианты. По моим скромным расчетам, может быть, 80-90. Мне кажется, что если бы я в жизни увидел, может быть, он так и выглядел.
А критики литературные, анализ проводя,
Готовили бы Пушкину судьбу «богатыря»,
Чей слог бы в современности умами завладев,
И не теряя ценности – ушел в иной придел…
Владимир Капцев, доцент кафедры литературно-художественной критики Института журналистики БГУ:
Пушкин бы не затерялся в наше время и входил бы в культурную элиту. Был бы, безусловно, медиаперсоной. Ему бы все это, безусловно, нравилось. Он любил славу, но при этом он был бы корректной медиаперсоной. Он бы опять играл в это как в игру.