Егор Дружинин, хореограф и наставник популярного телевизионного проекта «Танцы» в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
Егор Владиславович, для большинства внутренний мир танца немножко закрыт по сравнению с тем, как это выглядит на эстраде, в рок-н-ролле или, тем более, в спорте, где результат более-менее может быть заметен. Проблема для многих открылась из-за художественных фильмов, к примеру «Шоугёрлз» или ещё раньше – «Весь этот джаз». Когда люди увидели, насколько внутри это всё жестко или даже жестоко. Это не преувеличение, оно так и есть? И, может быть, проблема в том, что танец, в отличие от спорта и эстрады, очень-очень субъективный момент?
Егор Дружинин:
На самом деле, всё гораздо серьезнее, гораздо жёстче.
Я, на самом деле, вообще не понимаю, как таланты иногда могут раскрываться на таких территориях, как репертуарный театр.
В котором существует своя иерархия, свои предубеждения, свои любимчики. Где всё – абсолютно всё – субъективно. Поэтому единственное, что объективно – это то, что проверяется временем. И то, что получает признание зрителя. Потому что танец – это, всё-таки, не популярная эстрада, например. В нём невозможно спеть под фонограмму, зритель всё равно видит то, что он видит. Его не обманешь: ты либо хорошо танцуешь, либо плохо.
Конечно же, можно испортить карьеру хорошего танцовщика плохой критикой.
Но, в результате зритель всё равно рассмотрит и разглядит настоящего танцовщика, и сможет его выделить из толпы посредственностей.
