Актриса Тамара Миронова откровенно рассказала о себе в программе «В людях».
Читайте в материале:
– сколько зарабатывает на сериалах и о роли в фильме «Купала»
– зачем актёрам зависть и почему повезло Станюте
– как рекламировала макароны и чем это обернулось
– что довело её до нервного срыва, когда руководила театром
– почему для неё мало интересных мужчин
Вадим Щеглов, ведущий СТВ:
Меня зовут Вадим. Я из Бобруйска.
Тамара Миронова, заслуженная артистка Республики Беларусь:
О!
Вадим Щеглов:
Представляете?
Тамара Миронова:
Очень приятно!
Вадим Щеглов:
Я знаю, что Вы 11 лет работали в Бобруйске?
Тамара Миронова:
15!
Вадим Щеглов:
Видите, 15 лет…
Тамара Миронова:
Мы тогда были юные-юные…
Вадим Щеглов:
А как Вас туда занесло? Это же самые лучшие годы!
Тамара Миронова:
Ой, как занесло – Советский Союз был. Туда заносило очень много актёров из России, с Украины. У них уехала вся молодёжь в город Минск.
Вадим Щеглов:
И Вы тогда молодой девчонкой…
Тамара Миронова:
Им нужны были молодые.
Вадим Щеглов:
Молодые актрисы.
Тамара Миронова:
Да. И меня три дня рассматривал худсовет, на предмет – взять-не взять.
«Я приехала в Бобруйск в 7.30. В 19.30 я уже играла спектакль – срочный ввод»
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, в силу технических причин Вы прождали запись этого интервью час в гримёрке. Говорят, ждать и догонять – самое неприятное, что бывает в жизни. А чего было в Вашей актёрской карьере?
Тамара Миронова:
Скорее всего, ждали.
Вадим Щеглов:
А ждали чего, ролей?
Тамара Миронова:
Нет, Вы знаете, что – насчёт ролей, то мне повезло. Я приехала в Бобруйск в 6 утра, в 7.30. В 19.30, вечером я уже играла спектакль – срочный ввод.
Вадим Щеглов:
Бобруйский драматический театр областной – это был первый Ваш профессиональный театр в Вашей актёрской карьере? Как Вы туда попали?
Тамара Миронова:
Первый. Да. Меня три дня смотрел худсовет. Я тогда была в Даугавпилсе – в театральной студии. Приехал туда на гастроли бобруйский театр. Меня три дня худсовет смотрел, меня взяли, и с 1 ноября я начала свою деятельность в городе Бобруйске. И проработала 15 лет.
Вадим Щеглов:
С корабля на бал – с вокзала на сцену.
Тамара Миронова:
Но это очень хорошо. Мне не дали вздохнуть, и я была очень счастлива. Три года я летала на крыльях. Поэтому что меня взяли в профессиональный театр, а у меня не было, как говорят, диплома театрального. И это было осуществление мечты.
«Провинции театр нужен. Он должен быть центром в любом маленьком областном городе»
Вадим Щеглов:
Вы – педагог же по специальности?
Тамара Миронова:
Ну да. Но я ни разу ничего не делала такого.
Вадим Щеглов:
А как Вы поняли, что это не Ваше? Хотя, давайте вернёмся к этому попозже, а сейчас спросим про театр. Многие режиссёры, особенно – маститые, считают, что театр – это удел мегаполисов. Вот провинциальные театры – это театры? То, с чего Вы начинали?
Тамара Миронова:
Как Вам теперь сказать, не знаю. Театр – мне кажется, что провинции театр нужен. Это как такое культурное место, которое даёт людям поплакать с тобой вместе, с живым, посмеяться, получить какой-то заряд душевный, духовный. И я считаю, театр, вообще, должен быть центром в любом маленьком областном городе. Я думаю, что это было неплохо.
Вадим Щеглов:
Где Вы словили первую «звезду»?
Тамара Миронова:
Вы что имеете в виду?
Вадим Щеглов:
Когда Вы почувствовали, что к Вам пришёл успех?
Тамара Миронова:
Ой, успех… Насчёт успеха – и слово это не особо люблю. Я почувствовала, что умею с залом работать, наверное, лет через 5. Хотя, меня зритель полюбил сразу.
Вадим Щеглов:
А в чём это проявлялось?
Тамара Миронова:
Не знаю. Любили, и всё.
Вадим Щеглов:
Цветы дарили, ухаживали, провожали…
Тамара Миронова:
Цветы дарили, хлопали, узнавали. Ну как – это называется успех? Я не знаю. Но вот так сразу полюбили. Мне было очень легко в этом плане. Мне давали роли – я их играла. Играла хорошо. Мне повышали зарплаты. Мне дали квартиру в Бобруйске. То есть я не имела никаких препятствий. Я играла всё. В областных театрах очень хорошо. В каком плане? Ты можешь играть всё: от героинь до характерных, грибочков, цветочков – что хочешь!
Вадим Щеглов:
Хорошая школа. А самое главное, чтобы не испортить себя.
Тамара Миронова:
Но это только от себя зависит.
О театре «Дзе-Я?» и нервном срыве: «Руководить – это не моя стезя»
Вадим Щеглов:
Как Вы распорядились всем этим, Вы же сейчас не в Бобруйске? Почему?
Тамара Миронова:
Как почему? Меня пригласили в Минск – и я уехала. И мы открывали театр «Дзе-Я?», который теперь Новый называется. Мы его открывали – ещё не были театром, были театром-студией. И открыли театр «Дзе-Я?», и работала я там 10 лет.
Вадим Щеглов:
Вы там художественным руководителем работали?
Тамара Миронова:
Я была 1 год, когда умер Николай Николаевич Трухан. Его спектакли… Просто, мы вместе начинали, и я должна была это сделать – восстановить его спектакли и сыграть, когда ему исполнился год смерти.
Вадим Щеглов:
Тем не менее, эта работа Вам досталась очень дорого: Вы попали в больницу с нервным истощением. Что случилось?
Тамара Миронова:
Ну как что случилось… Если не умеешь себя распределить, вот и… Большая ответственность.
Вадим Щеглов:
А что Вы сделали не так?
Тамара Миронова:
Слишком много брала. Всё было очень важно.
Вадим Щеглов:
Близко к сердцу всё воспринимали?
Тамара Миронова:
Да. Всё воспринимала больше, чем надо, наверное. Понимаете? Тем более, я поняла, что руководить – это не моя стезя. Хотя и могу.
О фильме «Купала»: «Экономка – я с удовольствием её играла»
Вадим Щеглов:
Нашумевший уже фильм «Купала» выйдет в большой прокат в 2020 году. Судя по афише, там целая россыпь «звёзд». В списке значится и Ваша фамилия. Какую роль Вы сыграли?
Тамара Миронова:
Да. Экономки. Там очень мало женских ролей. Три, по-моему, только женские роли. Мне выпала такая – в силу моего возраста, там нет ничего, такой большой роли, которую я могла бы сыграть. Просто нет в сценарии даже этого, понимаете? А экономка – я с удовольствием её играла, мы с удовольствием там шутили. И я очень довольна съёмками.
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, у нас откровенный здесь разговор – вот какие у Вас гонорары, сколько Вы зарабатываете на сериалах?
Тамара Миронова:
Это тайна, которую продюсеры просят не разглашать.
Вадим Щеглов:
Вы связаны договором о неразглашении?
Тамара Миронова:
Да.
Вадим Щеглов:
Фаина Раневская играла роли второго плана. Она была королевой эпизода, если помните, её называли. Вас тоже зачастую называют актрисой второго плана. Вы играете в сериалах…
Тамара Миронова:
Да, больше в эпизодах.
Вадим Щеглов:
Вас это не обижает?
Тамара Миронова:
Почему это меня должно обижать? Вы сами-то подумайте: сценарий пишут на молодых – я уже в возрасте. О нас, вообще, о таком возрасте очень мало сценариев, очень мало как такой работы, чтобы ты имел большую роль в сценарии о таком возрасте. Понимаете? Поэтому я реально смотрю на жизнь. Всё, что я имею – я счастлива, что это имею. Что меня приглашают, что у меня есть разные роли и в кино, не одинаковые. Это очень приятно, что меня не особо так вот… Знаете, вот такая хорошая старушка, такая нянечка положительная. Её везде берут – вот этот типаж. Это мне нравится, да. Но у меня есть и другие, и слава тебе, Господи.
«Сейчас, в основном, правят деньги, сценарии все однотипные совершенно, как будто это один человек пишет»
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, востребованность и возраст – это немного разные вещи. Вот Станюта – она же играла до 90 лет практически. И умерла фактически на сцене. И была востребованной всю жизнь.
Тамара Миронова:
Да. Так я и не могу сказать, что я не востребована. Но Станюта играла – в то время снимали художественные фильмы. Сейчас ушло слово «художественный», вообще. Оно куда-то ушло, исчезло. Ей повезло: она снималась в хорошем кино. Мы все мечтаем сняться в хорошем кино. Но сейчас, в основном, правят деньги, сценарии все однотипные совершенно, как будто это один человек пишет.
Вадим Щеглов:
Искусство и большая касса: где грань?
Тамара Миронова:
Зачем эта грань? Причём тут касса к искусству, Господи, Боже мой?
Вадим Щеглов:
А как Вы для себя сами определяете: кино же без денег не существует? Продюсеры…
Тамара Миронова:
Не существует. Но раньше делали как: раньше тоже, возьмите советское время – там были тоже плохие фильмы. И много было плохих. Но были же и хорошие!
Вадим Щеглов:
Были легендарные и остаются ими.
Тамара Миронова:
Да. Их репетировали. Сейчас тоже есть. В Москве делают хорошие ребята. Есть хорошие, умницы. И у нас, кстати, есть. А там есть. И фильмы хорошие есть, только мы их не видим. Если кто-то имеет Интернет и доступ к этому, и понимает, что надо это кино смотреть.
Вадим Щеглов:
А что Вас зацепило из того, что вышло в широкий прокат?
Тамара Миронова:
В широком прокате нет таких фильмов, к сожалению.
Вадим Щеглов:
Вы же сами сказали, что в Москве есть хорошие…
Тамара Миронова:
Их почему-то в прокате нет.
Вадим Щеглов:
В прокате нет – их не берут на телевидение?
Тамара Миронова:
Ну, нет. Случайно, как-то выходит, где-то ночью посмотришь.
Вадим Щеглов:
А Вы смотрите телевизор?
Тамара Миронова:
Если у меня есть время, то смотрю. Но я смотрю «Культуру». Выбираю там, что мне надо. Но сейчас же легко – сейчас же Интернет: взял и выбрал, что тебе нравится и всё. А так я чирк-чирк-чирк: «А, вот, интересно!».
Вадим Щеглов:
Что у Вас из гаджетов есть – телефон, планшет?
Тамара Миронова:
Телефон. Планшет же не нужен, если есть телефон. Телефона мне хватает. Есть Интернет.
Вадим Щеглов:
Флэшку в телевизор умеете вставлять?
Тамара Миронова:
Да-с. И Интернетом пользуюсь. Умею.
О личной жизни: «Не особо люблю, когда люди выворачивают всё своё бельё на телевидении»
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, вот люди делятся на две категории. Некоторые встречают любовь, может быть, не сразу, и вместе, рука об руку проживают всю жизнь.
Тамара Миронова:
Ой, завидую.
Вадим Щеглов:
Некоторые поживут 2-3 года, как сейчас, особенно современная молодёжь, и разводятся.
Тамара Миронова:
Я, как современная.
Вадим Щеглов:
А в чём причина?
Тамара Миронова:
Да, Бог его знает! Во мне, наверное!
Вадим Щеглов:
А как Вы считаете, в чём секрет счастья семейного?
Тамара Миронова:
Не знаю, может, я молодая была. Очень требовательная, максималистка большая. Не умела прощать.
Вадим Щеглов:
Вы бы сейчас по-другому бы поступили?
Тамара Миронова:
Думаю, да. Но, может быть, не с этим человеком. Но по-другому. Я стала, как Вам сказать, более терпима к людям – к их ошибкам.
Вадим Щеглов:
Но Вы же себя вините в том, что произошло.
Тамара Миронова:
Ну, естественно! А кого же винить? Это же я такая максималистка. Это же я, а люди-то всё равно…
Вадим Щеглов:
То есть Вы разрубили этот узел, и ваши отношения закончились?
Тамара Миронова:
С этим человеком – да. А, вообще, у меня отношения были, конечно же.
Вадим Щеглов:
Но с этим человеком Вы прожили долгую жизнь, у Вас от него дочка.
Тамара Миронова:
Нет, как современная, нет, не от него. До него, до него дочка была.
Вадим Щеглов:
До него у Вас дочка была. Потом – второй.
Тамара Миронова:
Потом второй, потом всё. Потом безбрачие.
Вадим Щеглов:
Вы редко откровенничаете про семью. Тамара Васильевна, а расскажите про своих близких.
Тамара Миронова:
Ну что, у меня дочка, зять, внучка. Дочка в газете работает, зять – компьютеры там что-то, программы какие-то пишет. Внучка в школе учится. Всё нормально. Всё хорошо у моих близких. Мои близкие, родные люди у меня в Москве. Очень мои близкие люди, с которыми – это двоюродный брат, и вся семья – один брат, второй. Ну, у меня много. У меня и друзья есть. Не так много, скажу прямо. Но есть. Я просто, понимаете, не особо люблю, когда люди выворачивают всё своё бельё на телевидении – вот этого я не переношу.
Вадим Щеглов:
Но это часть профессии, это плата за публичность.
Тамара Миронова:
Пуская платят другие. Я не знаю, и получают за это. Мне не нравится.
Вадим Щеглов:
Но многие актёры говорят: «Смотрите меня на сцене – вот я такая». И не подпускают журналистов к своей частной жизни.
Тамара Миронова:
И правильно делают. В актёре должна быть тайна. Тебя видит человек вот так – у него создаётся впечатление. Я же знаю, ко мне подходят люди, узнают, любят. И любят меня такую, какую видят там.
Вадим Щеглов:
Но иногда хочется поплакать в жилетку. Кому плачете Вы?
Тамара Миронова:
Жилетке. Я так много плачу в кино, в ролях и на сцене…
Вадим Щеглов:
Что не хватает слез на…
Тамара Миронова:
Нет, я сентиментальная. Если я смотрю кино, которое меня трогает, я плачу. Или передачу, или людей каких-то, которые меня потрясают – я плачу.
О бывшем муже: «А что мне делать – ходить ему бомбу, что ли, подкладывать?»
Вадим Щеглов:
Но Вы как-то о супруге отозвались, как будто, знаете, что-то было в Вашей жизни и было, вот прошло и не хочется вспоминать. Или мне показалось?
Тамара Миронова:
Просто было и всё. Ну как, у многих людей что-то так – вот так.
Вадим Щеглов:
А почему не случилось?
Тамара Миронова:
Я думаю, из-за меня, наверное. У меня характер такой, достаточно сложный.
Вадим Щеглов:
А в чём это проявляется?
Тамара Миронова:
Вы знаете, на мой взгляд, не знаю, может, не стоит это говорить, но какие-то неинтересные мужчины в плане человеческом.
Вадим Щеглов:
А что недопустимо в личной жизни – на чём Вы обожглись?
Тамара Миронова:
Я не люблю предательства, грубости, хамства. Это всё – до свидания.
Вадим Щеглов:
Вы простили предательство мужа?
Тамара Миронова:
Я просто забыла про это. Что такое «простила»? А что мне делать – ходить ему бомбу, что ли, подкладывать или что? Ну, всё – прошло и прошло. У меня нет никаких претензий.
Вадим Щеглов:
Но почему не произошло второй раз? Актёру же важно черпать вдохновение, любовь – она же окрыляет!
Тамара Миронова:
Любовь – она окрыляет. Но с семьёй... Наша профессия ещё такая сложная, что и нас ревнуют.
Вадим Щеглов:
А в Вашей жизни было много ревности?
Тамара Миронова:
Много.
Вадим Щеглов:
Вам приходилось оправдываться?
Тамара Миронова:
Да, приходилось. Но очень трудно убедить человека, который ревнует.
«Я – не обделённая актриса. Я всю жизнь играю, всё время востребована»
Вадим Щеглов:
В психологии есть термин «сублимация». Это когда человек замещает свою личную жизнь профессией, или наоборот. Это Ваш случай?
Тамара Миронова:
Если честно сказать, то мне, конечно, на сцене, в театре интереснее жить. Но я там и больше живу. То есть я – не обделённая актриса, которая сидит и ждёт ролей. Я всю жизнь играю. То есть я всё время востребована.
Вадим Щеглов:
А когда занавес?
Тамара Миронова:
Я иду отдыхать.
Вадим Щеглов:
Мы когда с Мархель общались, она сказала, что есть режиссёры, которые говорят: что актёры, что роли – вас из театра вперёд ногами только вынесут.
Тамара Миронова:
Ну, она имела в виду, что актёр не хочет уходить на пенсию, потому что он всё время хочет быть востребованным, хочет ролей, играть, он всегда этого хочет.
Вадим Щеглов:
А в Вашей жизни были периоды забвения?
Тамара Миронова:
Ну, как-то везло. Ну, как-то не было особо. Мне везло.
«Очень мало для меня интересных мужчин»
Вадим Щеглов:
Для того, чтобы телефон работал, его нужно периодически подзаряжать. Как Вы подзаряжаетесь? Откуда черпаете эту энергию?
Тамара Миронова:
Вот смотрю на Вас и подзаряжаюсь. Да, конечно, от людей, от природы. Очень люблю природу.
Вадим Щеглов:
Но Вы же разочаровались в мужчинах?
Тамара Миронова:
Ой, ну не так уж грозно, как Вы говорите. Нет, я просто говорю, что очень мало для меня, мало интересных мужчин. Таких, с которыми интересно общаться.
Вадим Щеглов:
А вот кто – герой Вашего романа?
Тамара Миронова:
Ой, нет, это для девочек 18-ти лет – «герой романа»…
Вадим Щеглов:
Но есть какой-то типаж, кумир. Может быть, Вы, будучи молодой актрисой, смотрели на большой экран и видели того мужчину, который был бы №1 для Вас.
Тамара Миронова:
Теперь уже… Молодой актрисой, я Вам скажу, – да, было! Нас же учили, мы же хотели быть красивыми, честными, мы любили Родину. Вот я смотрела фильм «Коммунист» – я рыдала и билась! И если бы меня поставили куда-нибудь на амбразуру, я бы встала! После этого фильма.
Вадим Щеглов:
А сейчас?
Тамара Миронова:
Сейчас уже немножко другое понимание этого дела. Потому что мне кажется, что патриотизм как таковой – даже слово это ушло вместе с эпохой.
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, у меня складывается впечатление, что Вы себе отказали в праве любить и быть любимой, списали себя как-то раньше времени.
Тамара Миронова:
Нет, я очень любима. Меня очень любят. Меня, вообще, мужчины очень любят.
Вадим Щеглов:
Это же в публичной жизни, на сцене. А в приватной – Вы плачете в подушку.
Тамара Миронова:
И в приватной. Но я не плачу оттого, что у меня мужчин там нет.
Вадим Щеглов:
Вы нам всего не рассказываете?
Тамара Миронова:
А почему я должна рассказывать это, интересный Вы человек?
Вадим Щеглов:
У меня работа такая.
Тамара Миронова:
А-а-а… А у меня – другая.
«Люблю в лес ходить, дышать. С людьми надо пообщаться, кроме актёров»
Вадим Щеглов:
Есть ли у Вас, кроме театра, какие-то увлечения? Есть ли хобби какие-то? Путешествовать, может быть, любите? Как проводите август? Я знаю, в театре – свободный месяц.
Тамара Миронова:
Август – я была на даче с внучкой какое-то время. Какое-то время сама отдыхала.
Вадим Щеглов:
Где?
Тамара Миронова:
А я просто очень люблю в лес ходить, дышать. Во-первых, с людьми надо пообщаться, кроме актёров, с какими-нибудь.
Вадим Щеглов:
А Вас не утомляет вот это общение, или не так часто?
Тамара Миронова:
Так я и не общаюсь, если утомляет. Заканчиваю быстро разговор и всё. Но не оскорбляю человека, конечно, Боже, упаси. Но, вообще, с людьми – надо же видеть, кроме актёров, кого-нибудь, чтобы потом что-то взять, как-то сыграть. Нет, у меня хобби такого нет.
«Из зала вдруг: «Дорогая, я голоден, как волк!» Всё, я решила: с рекламами дело покончено»
Вадим Щеглов:
Давайте вернёмся к съёмкам. Актёры ведь часто снимаются в рекламе: кто-то рекламирует лекарства, кто-то – шампунь. А вот есть ли какая-то грань, которую Вы бы не смогли переступить или всё решает величина гонорара?
Тамара Миронова:
Нет, вы знаете, я снималась в рекламе. Я начала сниматься очень поздно – в 50 лет. И тогда, когда я начинала сниматься, я снималась в рекламах, и была такая реклама про макароны. И там Коля Кучиц снимался со мной. И он говорил: «Дорогая, я голоден, как волк!» У него текст такой был. Я там что-то с макаронами. И что Вы думаете: играем мы спектакль с Колей вместе, и из зала вдруг: «Дорогая, я голоден, как волк!» Всё, я решила: с рекламами дело покончено, потому что это несовместимо с моей работой. Люди же – они просты, как песня, понимаете?
Вадим Щеглов:
Легендарная актриса Тамара Сёмина рекламирует зубные протезы. Не перебор?
Тамара Миронова:
Перебор, наверное. Но Тамара Сёмина, может быть, нуждается очень. Всяко бывает. Перебор. Я в рекламе не снимаюсь.
«Сейчас эти ток-шоу – так все любят куда-то залезть и пощекотать что-то такое лохматенькое»
Вадим Щеглов:
Вот помните откровенное ток-шоу на российских телеканалах, когда есть представление о том, что актёр – небожитель, и потом вскрываются какие-то факты в его жизни личной, которые будоражат всю страну, и от которых порой щемит сердце. Есть ли у Вас свой секрет на миллион?
Тамара Миронова:
Вы понимаете, если взять любого человека, который работает на заводе, в поле, у него, наверняка. есть свой секрет на миллион. Но почему-то это никого так не интересует. А почему так интересует мой секрет на миллион? Я все свои секреты играю на сцене.
Вадим Щеглов:
Но это человеческая натура, им интересны публичные люди.
Тамара Миронова:
Пожалуйста. Один пишет про эту человеческую натуру, мы её из себя вытаскиваем – играем. Пожалуйста!
Вадим Щеглов:
Но это же игра, художественный вымысел?
Тамара Миронова:
Игра. Я же, извините, на себе играю и из себя!
Вадим Щеглов:
Но Вы же играете не Тамару Миронову? Вы играете роль.
Тамара Миронова:
Да, но это мой инструмент. Я – это мой инструмент.
Вадим Щеглов:
На сцене.
Тамара Миронова:
На сцене, да.
Вадим Щеглов:
Но в жизни Вы можете быть совершенно другой?
Тамара Миронова:
Ну, как Вам сказать, я могу какой угодно быть. Да. Но мой багаж жизненный – это мой багаж. Вот Ваш – это Ваш. Вы сыграете только со своим багажом жизненным и пониманием жизни. А я со своим. И там всё – все секреты. У меня тут, а у тебя там.
Вадим Щеглов:
Тамара Васильевна, вот в разговоре всё равно ощущается какая-то такая внутренняя боль Ваша. И какие-то барьеры или двери, за которые Вы не хотите пускать нас. Но при этом, когда включаешь телевизор или смотришь Вас на сцене, всё очень изящно.
Тамара Миронова:
Я не понимаю, куда Вы хотите так пролезть?
Вадим Щеглов:
Да мы не будем усердствовать…
Тамара Миронова:
Сейчас эти ток-шоу – так все любят куда-то залезть и пощекотать где-то там, в какой-то там, маленькое, что-то такое лохматенькое: «Что ж там есть такое! Ой, ну расскажите мне, расскажите!» Зачем Вам это?!
Вадим Щеглов:
Но сами «звёзды» подкидывают информационные поводы. Кому-то хочется вернуться.
Тамара Миронова:
Да сегодня звёзд уже на небе, наверное, меньше уже. Чем сегодня тут у нас «звёзд», которые, я не знаю, «звёзды» это или по-другому можно назвать, по-всякому. Понимаете? Для меня это не «звёзды». Для меня. Эти фокусы, понимаете, это надувание пустого шара. Но у нас это стало – не знаю, из Запада это взяли или откуда, это у нас стало просто прекрасной работой. И очень многие делают на этом деньги, получают работу и не думают, что это плохо. А это плохо!
Вадим Щеглов:
Согласен. Я согласен. Должно быть право на частную жизнь.
Тамара Миронова:
Должно быть искусство. Понимаете, есть искусство. А что такое моя жизнь личная – это совершенно не имеет отношения к искусству. Если я занимаюсь искусством и я публичный человек, у меня должна быть моя жизнь неприкосновенна. Дайте жить! Понимаете? А из меня надувать, чтобы, если я есть ничто, не личность, не актриса, и надувать, таким образом, меня, то, как делается сейчас, то я считаю это неприлично, по меньшей мере.
«Я не думаю, что Заворотнюк – это человек, который лучше всех больных»
Вадим Щеглов:
Страшные новости приходят из Москвы – «Моей прекрасной няне» поставили страшный диагноз. Очень мало информации, родные практически ничего не комментируют. Но много спекуляций на эту тему. Кто-то говорит, что ей делали трепанацию черепа, рак в последней стадии… Вот как Вы считаете, где вот эта грань между личным и публичным?
Тамара Миронова:
Я считаю… Я не хочу сейчас об этом говорить, потому что я могу сказать то, что будет неприятно очень. Я очень сожалею, что человек попал в такую ситуацию. И она не одна сейчас. Эта болезнь захватила очень многих людей, и очень многие страдают. И переносят это, кто как может. Я не думаю, что Заворотнюк – это человек, который лучше всех больных, которой надо подражать, как она это переносит. Или что? Для чего это делается? Для чего?! Вдруг, вылечат.
Вадим Щеглов:
Может быть, вот эти интерпретации идут на фоне того, что нет никакой информации, никто не общается.
Тамара Миронова:
Человек болен! То это просто люди, которые, вообще… Я считаю, что за это надо судить.
О зависти: «В профессии в нашей это должно быть, это есть»
Вадим Щеглов:
А бывает, что в профессии идут по головам?
Тамара Миронова:
Да. Это бывает не только в профессии, в жизни.
Вадим Щеглов:
В актёрской профессии всегда есть какая-то зависть: почему не я?
Тамара Миронова:
Понимаете, я не считаю, что это такая беда. Понимаете?
Вадим Щеглов:
Но Вы с высоты прожитых лет так считаете. Может быть, молодые актёры считают совершенно по-другому?
Тамара Миронова:
Да Вы знаете, я молодая была ещё наивнее намного, и я ничего этого не видела. Я так хотела быть актрисой, я так хотела играть, что я не видела даже никакой зависти – такой уже откровенной. Понимаете? Я не видела, я не мучилась этим никогда. Но я знаю, что она есть. Потом я это всё видела, знаю. И я считаю, что это одна из… Вот в профессии в нашей это должно быть, это есть. Да, хорошо сыграл – да, люди завидуют. Кто-то играет главные роли, кто-то не играет. Естественно, человеку хочется. Конечно, он завидует! Другое дело, какое качество этой зависти. На что ты идёшь. Другой человек завидует, и от этого больше работает. И от этого он хочет сделать: «Меня не видят, я сделаю. А я вот сделаю». Понимаете? И работает. И тогда выходит. А другой просто завидует и водку пьёт.
Вадим Щеглов:
«Меня недооценили».
Тамара Миронова:
Да: «Вот я такой, а у меня… Вот я такой». Понимаете, есть разные качества. Это присутствует в нашей профессии и будет присутствовать. И не надо этого бояться.
О том, какие мужчины нравятся: «Чтобы мужчиной был. Не сопли глотал и плакал бесконечно по углам»
Вадим Щеглов:
Какие качества Вы больше всего цените в мужчинах?
Тамара Миронова:
Мужские.
Вадим Щеглов:
Это что?
Тамара Миронова:
Ну, чтобы мужчиной был. Не сопли глотал и плакал бесконечно по углам там. А который брал бы на себя какие-то обязанности и умел это держать, умел выполнять. За кого-то отвечать должен.
Вадим Щеглов:
Вы меня очень впечатлили. Вот я бы хотел Вам отдельное сказать спасибо за интервью, Тамара Васильевна. И вот этот скромный букетик. Вам вообще часто дарят цветы?
Тамара Миронова:
Часто, я же актриса.
Вадим Щеглов:
Нет, а за сценой?
Тамара Миронова:
Бывает, что сыграешь, а они на сцену боятся заходить. Тогда за сценой дарят.
Когда узнают на улице: «Тактичные люди. Кто-то подходит, кто-то не осмеливается – кивает тебе»
Вадим Щеглов:
После спектакля в метро спускаетесь обычно?
Тамара Миронова:
Ну, не очень люблю. Иногда меня подвозят, если есть возможность.
Вадим Щеглов:
А Вас узнают на улицах?
Тамара Миронова:
Да.
Вадим Щеглов:
А был какой-то яркий случай, когда…
Тамара Миронова:
Много случаев.
Вадим Щеглов:
И что говорят: «Ой, я Вас знаю»?
Тамара Миронова:
«Ой, Вы похожи на артистку. Вы очень похожи на артистку, которую я люблю». Или узнают сразу. Говорят: «Мы Вас очень любим, спасибо Вам, за Ваш труд, за всё спасибо».
Вадим Щеглов:
Но Вы признаетесь, что это Вы?
Тамара Миронова:
Ну а чего мне делать?
Вадим Щеглов:
Мархель-то представляется настаўніцай беларускай мовы.
Тамара Миронова:
Не, ну иногда я могу сказать: «Да, похожа». Иногда могу сказать так, не входя в большой контакт.
Вадим Щеглов:
Если настроения такого особо нет.
Тамара Миронова:
Да. Но если уж люди узнают, чего я буду…
Вадим Щеглов:
А, вообще, наши люди – Вы заметили, что узнали – они очень тактичны или они, наоборот, открыто бегут, рассказывают, расспрашивают.
Тамара Миронова:
Я Вам скажу, что тактичные люди. Но, вот ты идёшь, и я уже вижу. Кто-то осмеливается и подходит, кто-то не осмеливается – кивает тебе. Ну, хорошие люди. Что уж там говорить, приятные. У меня не было никаких неприятностей в этом плане.
