Я очень признательна Вам за то, что Вы согласились сегодня вспомнить легендарного режиссёра - Михаила Пташука! Вы один из немногих актёров, которые не единожды снимался в фильмах легендарного режиссёра. Так уж сложилось, что Михаил Николаевич больше предпочитал снимать российских актёров. А у Вас, как говорится, «всё сложилось»… Как Вы думаете: почему?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Михаил один из режиссёров, который очень любил артистов. В своё время режиссёров такого типа называли «актёрским режиссёром». Я не просто работал с ним как актёр, я с ним дружил. В какое-то время мы с ним были очень близкими друзьями. Соседями по дому. Мы встречались. Обсуждали какие-то вещи. Моя жизнь была очень тесно связана с жизнью Михаила Пташука. Большая работа на «Беларусьфильме» у меня была именно у Миши в фильме «Время выбрало нас». Это был дебют. Затем была работа по роману классика белорусской литературы - «Возьму твою боль». Это картина, которую до сих пор показывают и которая вызывает у меня щемящее чувство.
Вы можете позволить себе поспорить с режиссёрами на площадке, потому что всегда есть своё видение роли, героя. А с Михаилом Николаевичем Вы спорили?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Спорили. Не раз, и не два. Особенно в момент картины «Наш бронепоезд». На мой взгляд, это очень большое режиссёрское достижение как художника картины… С теми режиссёрами, которыми я работал, всегда возникали какие-то моменты напряжения.
Владимир Васильевич, Вы очень требовательный актёр и очень избирательно относитесь к своим ролям. Когда Михаил Николаевич предлагал Вам сняться в его картине, Вы сразу же откликались на его просьбы?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Абсолютно сразу. Потому что он никогда не приходил с каким-то приблизительным предложением. И всегда приносил сценарий, который я читал, и даже не мог вздохнуть… Меня это настолько всё будоражило. Я прибегал на следующий день: «Мишка, класс! Это - круто! Давай, я готов умереть, раствориться в этом!»
В реальной жизни и на съёмочной площадке: это два разных человека?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Он - талантливый рассказчик. Безумно талантливый! И он так смешно мог о чем-то рассказать, что можно было просто визжать от хохота. Он был очень артистичен в своих рассказах. Было очень смешно. Я ему говорил: «Миша, ты должен снять комедию! Ты вот снимаешь такие трагические картины, но внутри тебя то живёт безумно смешной человек. Безумно лёгкий, смешной… И не снял комедию. А в нём жила эта искра какого-то народного юмора, лёгкости бытия.
На съёмках он был диктатором. Но всегда прислушивался к мнению. Он выбирал всегда Больших артистов, и всегда мнение Большого артиста было для него очень важным. Он не давил на актёров. Он брал от актёров самое лучшее, что может дать актёр. Он умел вытащить из артиста, нащупать какие-то нюансы в актёрской душе, самочувствии, чтобы актёр отдало ему самое большое, на что способен. Он действительно был очень «актёрским режиссёром».
Если дать характеристику образу, какие черты наиболее точно определили бы его суть?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Для меня Миша не конкретный. Он разный. Сложный. Неоднозначный. Одно есть в нём: он необыкновенно одарённый. Одарённость в крупности, в личности. Вот он - крупный человек, Большой!
Вы говорите о Михаиле Николаевиче в настоящем времени, а не в прошедшем. Он до сих пор живёт в Вашем сердце?
Владимир Гостюхин, Народный артист Беларуси:
Он мне очень часто снится. Иногда, когда я о нём думаю, мне хочется плакать. Я понимаю, что прошло время, и я его люблю. При всём том, что очень многое я в нём не понимал. Его сердце, столько души… Эти эмоции радости от открытий на площадке. Мы радовались как дети! Это было настолько… Не передать в трёх словах! Поэтому я говорю, что, порой, ругая за что-то Мишку, порой, совсем его не понимая, я понимаю, что я его люблю…