Новости Латвии. Вот уже не первую, а вторую неделю главной темой в Латвии являются отнюдь не околопраздничные хлопоты. Впрочем, «хлопотать» жителей прибалтийского государства, случившийся как раз в ночь на 1 января, переход страны на евро все же заставил. Цены на самые обычные товары повсеместно повели себя совсем необычно, хотя и предсказуемо. Они выросли, несмотря на уверения властей страны и чиновников евро-центра. Как именно Латвия переходила на евро и какие следствия этого процесса именно ей еще только предстоит испытать.
Когда в 2000 году эпатажный француз Фредерик Бегбедер ставил точку в своем романе «99 франков», он вряд ли рассчитывал, что финальные правки в текст будут вносить премьеры и президенты. Однако именно так и произошло. В 2002 году, с введением во Франции новой наличной валюты, книга сменила название. Ее последующие издания, волею политиков и финансистов, получили заглавие «14,99 евро». И все бы ничего, вот только с учетом обменного курса на этой литературной транзакции и без того не самой высокой художественной ценности произведение лишилось 20 евро-центов стоимости. Впрочем, потери от введения евро – французов и не только их – этим не ограничились.
Хотя, конечно, ни литературой единой. К хлебу, вернее багету, евро-валюта оказалась еще суше и черствее. Как писала сотрудница Лионского офиса «Евроньюс» Елена Караваева, знаменитый французский батон, ранее стоивший около франка, в один не самый прекрасный день стал стоить около евро. То есть одномоментно подорожал в шесть раз.
И девять лет спустя в Эстонии при переходе на евро обещанные властями макроэкономические плюсы во многом также оказались в тени не слишком бросающихся в глаза микроэкономических, но все же минусов. Магазины Эстонии действительно не стали обвально повышать цены в так называемый «день Е». Как позже разными путями выяснили статистики и покупатели, ценники прошли коррекцию еще до вступления страны в Е-валютное сообщество. Да и к тому же еще подросли после, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Ночью на первое января 2014 года наступить на те же грабли, идя по дороге из золотого кирпича к будущему благоденствию, случилось и Латвии.
Жители Латвии:
Цены начали расти и перед введением евро, и потом. И еще врали, что не будут они подниматься, но все равно поднимались и до сих пор поднимаются.
Считается, что больше денег появилось, но цены просто округляют наверх, а зарплаты округляют вниз.
А ведь латвийские политики в эту самую новогоднюю ночь, находясь под евро-елочкой и под взглядами евро-чиновников, говорили о другом.
Валдис Домбровскис, исполняющий обязанности премьер-министра Латвии:
Путь к евро начался, когда мы обрели независимость, когда Латвия реинтегрировалась в демократический западный мир, когда стала членом ЕС и НАТО. И вступление в еврозону – это следующий логический шаг.
Илмарс Римшевичс, президент Банка Латвии:
Даже просто быть в составе второго по величине валютного союза, я считаю, это более престижно.
Так почему же для Латвии и всех остальных оказалось, что не все то золото, что евро?
Вот та самая девушка в национальном костюме с Рижской статуи Свободы, которая изображена на новом, свежеотчеканенном, латвийском евро. Ну, а с латом здесь прощаются не без ностальгии. Ведь это были не просто деньги, а символ независимости. Надо отметить, что с начала XX века в истории Латвии это уже седьмая смена валюты. И на этот раз власти надеются, что приход евро сможет повысить уровень жизни. У самих же латвийцев пока другой прогноз: рост цен.
Впрочем, смутные сомнения жителей прибалтийской республики терзали задолго до... Пока власти говорили о росте иностранных инвестиций и упрощении работы в финансовом секторе, простые граждане пытались сделать так, чтобы их голос был хотя бы просто услышан. По опросам, более половины латвийцев были против Евро. Но все их попытки поставить вопрос на общенародное голосование так и остались без ответов.
Андрис Оролс, председатель общества «Латвия за лат»:
В прошлом году целых три разные организации пытались инициировать референдум насчет введения евро. Всем трем организациям, включая нас, было отказано. Об этой ситуации, что полностью нарушается демократия в Латвии, мы также извещали Брюссель. На эти письма ответов не было.
Да и затягивать тканные пояса со знаменитым орнаментом, так называемые пояса из Леелварде, в преддверии вступления в валютный союз в новом году в Латвии, оказалось, начали загодя.
Александрс Саковскис, депутат сейма Латвии, член бюджетной, финансовой и налоговой комиссии сейма Латвии:
Загодя многие предприятия, еще в латовой системе, уже потихоньку поднимали цены, зная, что после Нового года поднимать цены совсем будет шоково. В техническом смысле, я подчеркиваю, особых проблем нет. А если мы говорим в более глобальном масштабе, то здесь вопрос в том, что как бы ни старалось правительство уверить нас в том, что в связи с переходом на евро не произойдет роста цен, что все цены останутся на том же уровне, что и до перехода на евро, тем не менее, все общество видит, что это не так.
Сам переход, или, как говорят местные остряки, восхождение на борт «Евро-Титаника» для многих простых граждан оказался еще и непростой задачкой на внимательность из-за банальной путаницы в монетах.
Жители Латвии:
Пока я боюсь рассчитываться с продавцами, потому что возникают трения иногда. Продавцы тоже не семи пядей во лбу, они тоже могут ошибиться, не из корыстных целей, а просто так. Так же, как и мне трудно сначала, так и продавцу бывает трудно.
Молоко, сметана. Когда долго покупаешь определенный продукт, потом приходишь, и первые дни, когда переводишь, видишь, что сантимов на 20 он уже стал дороже.
Хотя, конечно, плюсы в ситуации, при которой у страны отнимают ее валюту, тоже нашлись, но в основном для тех, кто уже давно работал с другими валютами. Упрощение операций ожидают в банках. На снижение издержек рассчитывают импортеры. Ждет евро-бонусов и крупный бизнес.
Андрис Оролс, председатель общества «Латвия за лат»:
Введение евро кому выгодно? Тем, у кого международный бизнес.
Александрс Саковскис, депутат сейма Латвии, член бюджетной, финансовой и налоговой комиссии сейма Латвии:
Для предпринимателей это, скорее, плюс, чем минус. Но вопрос в том, насколько государство сможет отрегулировать интересы экономики предпринимателей с обществом.
Однако локальный выигрыш региональных игроков и даже банков Латвии в условиях глобальной нестабильной и перегретой финансовой системы может обернуться тем, что банки начнут лопаться как банки. Так уже было в другом приморском евро-государстве – на Кипре. Спасать который, кстати, еврозона намерена с помощью общего стабфонда. То есть в том числе и из денег вступившей в нее Латвии, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Андрис Оролс, председатель общества «Латвия за лат»:
Возможность есть, что повторится похожий сценарий как в Кипре, потому что банковская система очень много денег здесь не резидентов. В любое время они вынут свои деньги, и банковская система рухнет, а мы не сможем ничего сделать как в Кипре, потому что у нас нет своих денег. Все, мы полностью зависим от Брюсселя, от Евроцентробанка.
Нормундс Гростиньш, политолог (Латвия):
Латвия будет должна прогарантировать 2,5 млрд евро в тот же самый фонд стабилизации с мотивацией, что если нам надо будет, нам якобы тоже помогут. Но понятно, что помогать придется в первую очередь Испании, Италии, Португалии.
Но даже не самое яркое положение южноевропейцев (тех самых киприотов, греков и испанцев) жителям Латвии с переходом на евро пока не светит. По номинальному показателю ВВП республика традиционно холодного прибалтийского солнца на данный момент уступает им всем в полтора и более раз. Отсюда и отношение к евро-символу перемен, то есть, собственно, евро.
Жительница Латвии:
Надо мириться. Что, плакать что ли?
Относительно прихода общеевропейской валюты в Латвии взгляды контрастные. Ведь новоселье в еврозоне Латвия отметила первой строчкой в рейтинге ее беднейших стран-участниц.
Нормундс Гростиньш, политолог (Латвия):
Скандинавские страны, Швеция, Дания провели у себя референдум по поводу введения евро и демократически после большой дискуссии отказались от введения евро на своей территории. Такой хороший пример: Данию и Швецию соединяет мост. Его строили почти 10 лет и стоил он 4 млрд евро. И выяснилось, что если бы Дания вступила в еврозону, когда Брюссель настойчиво предлагал, она бы сейчас, помогая южноевропейским странам, потеряла бы 10 таких мостов.