Новости Беларуси. В программе «Тайные пружины политики 2.0» политолог Андрей Лазуткин.
Григорий Азаренок, СТВ:
На следующей неделе вся страна готовится отметить скорбную дату, вспомнить 80-летие начала войны. Но у незначительной части населения, у змагаров, другие ожидания. Они ждут европейских, западных, американских санкций. Что с этим связано?
Андрей Лазуткин, политолог:
Масштабы здесь, конечно, несопоставимы. Давайте вспомним, какой по счету это пакет санкций.
Григорий Азаренок:
Четвертый.
Андрей Лазуткин:
Четвертый, да. Где первые три? Вы должны понимать, что когда согласовывался каждый из этих трех пакетов, то все время подымался вопрос санкций против конкретных компаний белорусских. Но они так и не были приняты до сегодняшнего дня. Почему это было сделано? Не потому что там сидят какие-то альтруисты, которые нам позволяют получать прибыль. Они получают прибыль сами. И каждая компания, которая попадает в такой список, – это чьи-то убытки, конкретная страна что-то теряет. И если эта страна выступает против, то ей надо что-то получить взамен. И этот процесс торга, согласования шел все это время в Евросоюзе.
Далее. В ближайшее время они примут этот пакет. Я так понимаю, что пока конкретная компания неизвестна, но их будет порядка 7-8, в том числе государственной формы собственности и частные. Ну, Григорий, давайте подумаем. Вот у вас есть частная компания. Все ваши дочерние структуры попадают в санкционный список, а если вы создаете компанию дочернюю, где ваша доля собственности меньше 50 %, то это уже как бы и не ваша компания, а, например, моя, где будет 51 %. Получается, что вы уже не попадаете под такого рода санкции. То есть, чтобы вы понимали, на каждое действие найдется противодействие, независимо от того, с кем они будут работать, есть масса способов обхода такого рода ограничений.
Григорий Азаренок:
Мы знаем, что в 1990-2000-е Беларусь была под санкциями. Тем не менее и нефтепродукты шли в Европу, и работать как-то получалось, находилось, страна развивалась, процветала.
Андрей Лазуткин:
Главными заказчиками санкций были США. В 2006 году был принят так называемый «Акт о демократии в Беларуси». Далее они составили список компаний, которые первый раз попали под ограничения. В основном это касалось экспорта нефти и, насколько я помню, ряда структур, связанных с военпромом. Чтобы американцам ввести какие-то новые санкции, не те, которые были ранее возобновлены, а принести какие-то новые компании, надо через Конгресс принимать новый акт. Ну, Григорий, давайте подумаем с вами. Допустим, вы человек, американец, который накладывает такого рода санкции. Есть, допустим, какая-то белорусская… Газовый транзит или перекачка нефти, нефтепереработка.
Есть у нас целый сектор, где напрямую работает американский капитал. В данном случае это IT-сектор и Парк высоких технологий. Самый простой вариант – это не искать какие-то белорусские тайные прокладки и прочие экономические связи, а по списку резидентов ПВТ принять такого рода санкции. Но если мы откроем этот «Акт о демократии в Беларуси», там черным по белому написано, что американцы, наоборот, при ограничении экономическом таких предприятий собираются поддерживать информационную сферу в Беларуси. В данном случае им выгодно сохранять эти все компании, давать им здесь легально действовать, чтобы сохранялся некий второй рычаг давления на Беларусь. Если вы от кого-то что-то хотите, вы имеете кнут и имеете пряник. В данном случае кнут – это то, что касается нашей нефтепереработки, например. Нам пытаются запретить работать Штаты. Ну а вот эти IT-компании американские, которые здесь получают прибыль, это, скажем, канал влияния, который будет действовать независимо от того, какие санкции они наложат на остальную экономику.
Григорий Азаренок:
При этом вчера, 18 июня, встречались министры иностранных дел Беларуси и России. Тут стоит вернуться к самому громкому событию уже прошедшей недели – встрече Путина и Байдена. Мы знаем, что, вроде как, американский президент попытался как-то поднять вопрос Беларуси, но, как прозвучало, точек соприкосновения они не нашли. Говоря по-простому, Владимир Путин отказался обсуждать эту проблему, сказал, что мы видим ее по-другому и белорусских братьев не бросим.
Андрей Лазуткин:
Если вы хотите увидеть боль, то вам надо посмотреть на Польшу сейчас. Потому что Байден четко сказал: мы не накладываем санкции против «Северного потока – 2», а это именно то, чего так хотела Варшава. Потому что сегодня Варшава будет покупать американский сжиженный газ, который возят танкерами из-за моря, стоит он втридорога, а Германия в это время будет покупать дешевейший газ из России по «Северному потоку». Польша оказалась, скажем так, в очень плохом месте в очень плохом раскладе. То же самое получила и Украина сегодня, потому что, в принципе, их позиция с Польшей полностью совпадала: мы хотим покупать американский сжиженный газ по терминалам, и вот только-только не прекращайте транзит через Украину российского газа. Тог есть произошел некий размен. Что в ответ получили Штаты? Мы можем только предполагать. Я думаю, что это касается, например, взаимоотношений России с Китаем. По крайней мере, никакой Беларуси там и близко не было. В ближайшем самом времени тяжело будет и Польше, и Украине, и никакие наши белорусские санкции даже близко не стояли по объемам.
Наш Президент имеет большой опыт работы в таких условиях. Если говорить о западных странах, что мы теряем? К примеру, была некая особая позиция Австрии по отношению к Беларуси. Но как только заходит речь о том, что произойдет некий размен интересов австрийских на белорусские, то, безусловно, все элиты Австрии выберут интересы своего государства. То есть нас будут сливать, независимо от того, какие там были договоренности – формальные, неформальные. Там друзей все равно не будет. Запад на нас смотрит как на страну, ну, пускай не третьего, но второго мира. Особенно что касается нашего бывшего соцлагеря – неважно, Беларусь или Польша, или какая-нибудь Румыния – мы там не имеем никакого авторитета, ради нас никто не готов чем-то поступиться. Поэтому реально должны быть выстроены некие механизмы, причем то, что освободит здесь Запад, обязательно займет Китай. Это касается рынка инвестиций, это касается доступа к кредитам, и я думаю, что и доступа к технологиям. Все это Китай способен обеспечить.
