Новости Минска. Все, что ни делается, делается к лучшему, гласит народная мудрость. Три столичные семьи, проживающие в доме №29 по улице Широкая, с недавних пор понимают, что оттого, что они, в свое время, не сделали приватизацию, их жизнь может измениться к худшему.
Александра Семашко:
Получили квартиру в 1984 году, так как отработали уже много лет, ездив по командировкам, получили ордер и работали до пенсии. Сейчас обратились к вам за помощью, потому что нам прислали уведомления купли-продажи, что мы должны выкупить эти квартиры.
Стоит отметить, что дом, о котором идет речь, является ведомственным. И еще недавно он принадлежал СМУ «Союзтелефонстрой». Точнее, не весь, а его часть, поскольку основная масса жильцов приватизировала квартиры.
Несколько семей к приватизации отнеслись несерьезно, и все было ничего до тех пор, пока «Союзтелефонстрой» не был выкуплен другим собственником. Новый владелец вместе с организацией получил и дом №29.
И если к жильцам приватизированного жилья претензий не было, то Александре Семашко и еще четырем семьям пришло уведомление о том, что они должны либо освободить жилье, либо выкупить его. Женщину это известие привело в шоковое состояние
Александра Семашко:
Мы с мужем проработали на предприятии этом 22 года, и есть ордена трудовой славы. В колодцах в резиновых сапогах, в ледяной воде - здоровье потеряла у них!
Увы, это все эмоции. И хотя Александру Владимировну по-человечески жаль, в законе ничего не прописано про тяжелый труд, утраченное здоровье и ледяную воду.
Татьяна Сергейчик:
Муж тоже работал в СМУ, потерял здоровье, похоронила мужа, а теперь выселяют. А теперь я могу пойти куда-то под порогом лечь!
Увы, ни заслуги перед предприятием, ни тридцатилетнее проживание не делают работника хозяином ведомственной квартиры. Как ни разбирайся, жилье ведомственное, и именно ведомство решает, что делать с собственностью: дарить, продать или разрушить. В любом случае, людей жалко.
Куда нам теперь, на кладбище остается только? Ладно, мы на кладбище пойдем, а малые детки?
«Союзтелефонстрой» утверждает, что люди сами виноваты в сложившейся ситуации. Приватизировать квартиры они должны были и имели на это полное право еще в далеком 1999 году, как это сделало большинство жильцов ведомственного дома. Наши герои процесс приватизации наблюдали со стороны.
Зоя Гриб:
Я ходила посоветоваться, можно ли мне приватизировать, мне сказали, если вы здесь живете все вместе, всей семьей и столько лет, то никто вас не выгонит.
Пожалуй, для Зои Федоровны и ее семьи данный совет стал самым дорогим в жизни. К сожалению, сегодня приватизировать квартиры в доме невозможно. Время упущено. Поэтому и перспективы нерадостные.
Римма Лапцевич, юрист-риэлтор:
С первого марта вступает новый жилищный кодекс, то есть могут, действительно, выселить без предоставления другого жилого помещения.
Но пока суд да дело, новый собственник ведомственных квартир предлагает жильцам выкупить квартиры. Вопрос только в том, на каких условиях будет происходить купля-продажа.
Александра Семашко:
У меня общая площадь 44 квадратных метра, жилая – 24.
Получается, пенсионерке и ветерану труда Александре Владимировне Семашко ее квартира обойдется примерно в 60 тысяч долларов. И бабушка, кстати, уже начала копить деньги.
Александра Семашко:
Я бутылки собираю, я разве думала, что я докачусь до такой степени!
Сколько пустых бутылок надо собрать на покупку квартиры, даже представить сложно. А, учитывая преклонный возраст женщины, вероятность, что она успеет их собрать достаточно, крайне низка. Неужели бабушка Саша, как и ее некоторые соседи, могут оказаться на улице?
Кстати, новый собственник понимает, что семьи с более чем скромным достатком попросту не смогут выкупить квартиры за такие деньги, а продать жилплощадь, пока там живут старики и несовершеннолетние дети, практически невозможно.
Римма Лапцевич, юрист-риэлтор:
Ни один отдел опеки не даст разрешение на продажу квартиры, где прописаны несовершеннолетние дети, без предоставления жилья.
Скорее всего, сторонам придется искать компромиссное решение.
Римма Лапцевич, юрист-риэлтор:
Юридическое лицо может по решению акционеров передать квартиры по остаточной стоимости.
По остаточной или оценочной стоимости квартира обойдется нашим героям, точнее, жертвам, примерно в 8 -10 тысяч долларов. Деньги, конечно, немалые, но более - менее доступные. Зато не надо опасаться, что, как только детям исполнится 18 и уйдут в лучший мир пенсионеры, оставшиеся работающие члены семьи окажутся на улице. В любом случае, только суд будет решать судьбу не только квартир, но и проживающих в них людей.