Сорвать переговоры в Стамбуле не удалось! Политолог о том, кто заказал теракты в России

Время авторской журналистики. Андрей Лазуткин и его «Занимательная политология» на СТВ.

Андрей Лазуткин, политолог:
Есть известный принцип – не вести переговоры с террористами. Потому что в случае переговоров с позиции жертвы увеличивается вероятность следующих атак. И пойдя на уступки, можно вызвать не примирение, а серию новых терактов. 

И накануне переговоров в Стамбуле Россию с помощью масштабных атак поставили перед такой же дилеммой. Где любой выбор не очевиден: это либо публичный отказ от мира (то есть демарш и неявка на переговоры), либо уступки государству, которое еще вчера занималось государственным терроризмом – а ничем иным атаки на поезд, где погибли дети и гражданские, быть не могут. 

Поэтому был выбран компромиссный вариант: переговоры провели, но по ограниченному кругу тем. А вот как ситуация будет развиваться дальше, расскажем в «Занимательной политологии».

Когда совершается теракт или диверсия, надо задаться вопросом, какая цель была у организаторов. Потому что в случае Курска и Брянска, а затем атак на аэродромы, эти цели были разными. 

В украинско-российском приграничье подрыв мостов – это результат работы диверсионных групп, которые перемещаются по лесным массивам. И, скорее всего, это такой ответ на заявление России о намерении создать буферные зоны в направлении Сум, Чернигова и Харькова. 

То есть Киев (или скажем шире – заказчики терактов на Западе) понимают, что, если линия фронта резко увеличится за счет курской группировки, у которой освободились руки, у Украины просто не хватит сил. И Россию с помощью диверсий пытаются удержать от активных действий: «Да, на фронте вы сильнее, но мы будем орудовать у вас в тылу». 

Тыл – это террор против гражданских, а мосты – это логистика. Железная дорога, в случае активизации боевых действий, будет перевозить в этих областях, где довольно слабая дорожная сеть, все основные грузы. 

Неспроста в Курске ВСУ рвались от Суджи к ветке в Коренево во время нападения. Контроль железных дорог и коммуникаций крайне важен, как и в прошлую войну. Но это тактика в рамках сухопутного конфликта. 

А вот новая стратегия – это нападение на российскую ядерную триаду, бомбардировщики Ту-95 и Ту-22. Это именно вероломное нападение, потому что по условиям договора СНВ-3, который Россия продолжает соблюдать, самолеты, на которые могут быть подвешены ядерные боезаряды, специально не прячут.

Они стоят на виду, чтобы Штаты могли со спутника видеть, что Россия не собирается наносить ядерный удар. И с Трампом, насколько известно, как раз обсуждались разные варианты продления СНВ-3, например, вопросы неразмещения отдельных типов ракет в Европе.

Поэтому очевидная цель атаки на ядерную триаду – сорвать такую сделку с США и подорвать доверие, которое временно сложилось между Путиным и Трампом. Потому что, помимо Украины, где тяжело идет переговорный процесс, сейчас с американцами обсуждается более широкий круг тем. Главная из которых для России – это архитектура ядерной безопасности в НАТО и Европе.

А в этом месте как раз начинается конфликт интересов, потому что ЕС хочет, наоборот, бесконтрольно вооружаться ближайшие 5 лет, и никакой договор о сокращении наступательных вооружений Европе (но особенно – Демпартии США) не нужен, они теряют деньги. Поэтому цели атак на авиабазы, конечно, лежат в политике. В военном плане это самолеты, которые, да, применяются для пусков баллистики в СВО, но они не являются значимым фактором конфликта. 

Вторая цель атаки, помимо срыва контактов с США, – старая идея о том, что России все-таки можно нанести стратегическое поражение на поле боя. Она уже высказывалась ранее, но после неудачного контрнаступа о ней забыли. 

Но такая операция против самолетов – ядерных ракетоносцев явно должна вдохнуть жизнь в самоубийственные идеи. Потому что планировался такой теракт, скорее всего, еще до победы Трампа, одновременно с нападением на Курскую область. Так Запад методом проб и ошибок создает модель войны против ядерного государства, что ранее – в 20-м веке – считалось невозможным. Это локальный конфликт, по сути, на своей территории, с атаками в тылу, а теперь еще и с атаками на стратегические ядерные объекты – обычными вооружениями.

Конечно, это очень опасная игра для нападающих, потому что всегда есть небольшая, но вероятность ядерного ответа от России. Поэтому НАТО медленно поднимаются по лестнице эскалации, а ответственность на себя, что важно, сразу берет Украина. То есть если бы какой-то ядерный ответ и был, что маловероятно, пострадал бы Киев, а не Лондон или Вашингтон – формально для этого нет повода. Это и называется прокси-война.

Далее смотрите в видео.