Новости Беларуси. 2022-й – Год исторической памяти. Он пройдет под знаком сохранения героического наследия и правды обо всех периодах жизни нашего народа. В Беларуси на общественных началах появится совет по исторической политике, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Президент призвал не создавать никакие специализированные аппараты, а активнее включиться историкам и ученым.
Как собрать мозаику нашей исторической политики, попробуем разобраться вместе Вадимом Гигиным, председателем правления «Белорусского общества «Знание».
Илона Волынец, СТВ:
Вроде все – взрослые люди, ходили в школу, учили историю. Но почему-то в XXI веке оказалось так легко черное превратить в белое и наоборот. Почему сегодня историческую политику мы рассматриваем как фактор национальной безопасности?
В Украине, Польше и Прибалтике создана фактически историческая полиция
Вадим Гигин, политолог, председатель правления Республиканского государственно-общественного объединения «Белорусское общество «Знание»:
Вообще, так было всегда. Если мы посмотрим первые крупные обзорные исторические труды (того же Карамзина), это был государственный заказ. История лежит в основе идеологии, и, кстати, наши противники это поняли давным-давно, они провозгласили, что для них история – это оружие. И это был такой инструмент искажения национального самосознания, то есть попытки оторвать белорусов от наших цивилизационных основ, корней. Кроме того, мы должны давать ответ на эти вызовы внешние, потому что практически все наши страны-соседки сформировали не просто историческую политику, а очень жесткую, с таким тоталитарным подходом.
Смотрите, какие законы приняты в Украине, Польше, Прибалтике. Там создана фактически историческая полиция. Мы не будем этот негативный опыт повторять, но они же пытаются свои взгляды транслировать и на наше общество, навязывать нам свой взгляд. То есть мы должны выстраивать эффективную систему защиты, но и трансляция определенных исторических взглядов, поскольку это напрямую затрагивает гражданскую ответственность, наше национальное самосознание.
Илона Волынец:
Президент говорил о том, что мы не будем переписывать историю, но и умалчивать некоторые факты тоже не будем. Вы можете привести какие-то примеры, где мы, белорусы, боимся зацепить соседей, стараемся не обижать их?
Вадим Гигин:
Самый яркий пример – наш праздник, который мы учредили в прошлом году, 17 сентября. Почему так долго, несмотря на требования общественности, этого не происходило? Потому что некоторые наши чиновники и дипломаты говорили: давайте не буде злить Польшу, она к этому относится очень трепетно. Притом, что поляки ни в чем себя не стесняли, несли в отношении нашей истории все, что хотели. Прославляли Пилсудского, «пилсудчиков», то есть тех деятелей, которые творили этноцид на наших землях. А мы чего-то боялись, стеснялись. Прошлый год стал переломным, потому что праздником 17 сентября, делом о расследовании геноцида в отношении белорусского народа в годы Великой Отечественной, да и целым рядом других шагов мы провозгласили: мы будем утверждать свой взгляд на историю без оглядки на чье-то мнение извне.
Илона Волынец:
В рамках ЕАЭС, Союзного государства у нас должны быть какие-то общие подходы, концепции?
Вадим Гигин:
Они уже есть. Наш взгляд на Великую Отечественную войну, ценности Великой Победы, подвига наших предков, что именно наши предки сумели остановить коричневую чуму. Безусловно, это общий подход. Да, есть пока какие-то противоречия, в том числе и наследие того времени, когда чуждые силы, наши противники навязывали определенный взгляд. Когда был разгул национализма, да и в России есть разные подходы. Посмотрите, те, кто ценят советский строй (коммунисты), и те, кто резко критикует. Там есть монархисты, абсолютно разные силы. Конечно, каждая из таких сил пытается пропагандировать свой взгляд. Здесь от государства требуется определенный такт. Ни в коем случае не поддаваться влиянию, как в той же Украине: мы будем продвигать бандеровскую идеологию, если ты не согласен, вплоть до уголовного преследования. Ни в коем случае мы это делать не будем, но последовательно, тактично, самое главное – системно, мы будем провозглашать свой взгляд.
Здесь очень важно, чтобы были академические исследования, исторические исследования, а у нас ведь и ученые обходили острые углы. Если вы посмотрите очень многие моменты, те же шляхетские восстания на территории Беларуси – не так много трудов. Даже по периоду БНР. Или когда у нас были последние публикации по коллаборационизму? Здесь и от ученых требуется исследовательская смелость, потому что чтобы обществу дать понятным, доступным языком (в том числе через журналистов) представления об истории, но ученые должны эти знания добыть, они их должны поставить.
Илона Волынец:
Президент на совещании тоже говорил, что многого ждет от наших ученых, в том числе и от вас, это тоже определенная такая ответственность. Как вы видите дальше, как в этом году вы будете строить и свою работу? Президент говорил, вас нужно поддержать.
Люди интересуются не только моментами, связанными с политической системой, но и борьбой за историческую память
Вадим Гигин:
В нашем лице исследователей, всех людей, которые могут доступно изъяснять, может быть, наши взгляды в отношении прошлого и настоящего нашей страны. Как это должно выглядеть. Система. Что предлагается? Создать совет по исторической политике. Это совет, который будет координировать усилия исследователей, Академии наук, университетов, что очень важно, общественных организаций, СМИ. Ключевым звеном, которое будет координировать именно научную работу, это отделение гуманитарных наук и искусств именно в Академии наук. Естественно, прежде всего и наши исторические факультеты. Вот здесь нужно определять четко программу исследовательскую, какие темы сейчас наиболее актуальны, что волнует общество, на какие вопросы должны ответить ученые, используя поисковую работу в архивах, археологию. Кстати, Президент на совещании отдельно на археологии останавливался. Чисто научными методами. Следующее, это задача общества «Знание», перевести с академического языка на общедоступный и, используя самые разные источники: традиционные СМИ, социальные сети, встречи на местах, как сейчас у нас проходит, мы обсуждаем Конституцию – огромный отклик идет. Проект «В режиме правды». Люди интересуются не только моментами, связанными с политической системой, социальными гарантиями, но и борьбой за историческую память, актуальными вопросами нашей отечественной истории, да и не только. В Казахстане происходят события: почему так получилось, какова история Казахстана, какие были предпосылки. Люди понимают, для того чтобы разобраться в нынешней ситуации, нужно обращаться к истории, и мы должны удовлетворить этот общественный интерес через создание целой системы реализации государственной исторической политики.
Политологи подсчитали, что в три раза за последние 10 лет по всему миру увеличилось количество протестов
Илона Волынец:
Затронули Казахстан. Оппоненты власти любят такое выражение «это другое». В Украине – одно, в Беларуси «это другое». В Казахстане это тоже «другое»?
Вадим Гигин:
Не все похоже на то, как было в Беларуси. От реакции Запада (гораздо более умеренная), как мы видим по крайней мере в публичном пространстве, до тех причин, которые привели к этому взрыву и кровавым столкновениям. Конечно, душа болит. Мы жили в одной стране, и это не такое далекое от нас государство, мы находимся в одних интеграционных союзах. То, что случилось, во многом неожиданно. Никто накануне Нового года не ожидал, что 2022-й начнется с кровопролития именно в Казахстане, который был стабилен. Очень много причин. Это и клановая борьба, и эта попытка транзита власти, когда фактически сформировалось два центра. Не двоевластие, но когда есть два центра (Назарбаев – Токаев), для многих чиновников и силовиков это было очень удобно. Избежать ответственности, избежать принятия решений. Возникла кризисная ситуация, и встал вопрос: кто возьмет на себя эту ответственность? И буквально достаточно было нескольких часов такой нерешительности, чтобы ситуация стала развиваться в неуправляемом ключе.
Но потом, нужно отдать должное президенту Токаеву, человеку порядочному, он мне где-то напоминает и по биографии, и по подходам Евгения Примакова, патриарха российской политики, ныне покойного. Президент Токаев – дипломат до мозга костей, он, конечно, склонен к диалогу, но, как оказалось, противной стороне никакой диалог не нужен. Там очень многое нагромождено. Конечно, есть внешнее влияние. Как сказал наш Президент, надо еще разобраться, кто за этим стоит, не так все и очевидно. Но что мы видим? НКО, управляемые из-за рубежа, так называемые неправительственные организации, целая сеть в несколько тысяч, они создавали параллельную лояльность у целого ряда граждан. Криминалитет, который поднял голову. То, что было в Западном Казахстане, особенно в Алма-Ате – там криминальные авторитеты во многом рулили этим. Кстати, это было и в Украине, пытались они провести такую линию и у нас. Организованные банды, конечно же, межрегиональные, межклановые споры, которые возникли. Очевидно, последние годы казахстанская власть не всегда удачно их регулировала. И не надо забывать о триггере волнений по всему миру – COVID. Во многом это ковидные бунты, пусть там COVID и не звучал в качестве требований, но удар по экономике, депрессивное состояние людей на протяжении уже практически двух лет – это сказывается. И мы видим, что пандемия, наряду с экономическими проблемами, послужила серьезным триггером для общественных волнений.
Политологи подсчитали: в три раза за последние 10 лет увеличилось количество массовых протестов, причем не только на постсоветском пространстве – по всему миру. Нам еще предстоит проанализировать, что это. Но самое главное, мы видим, казахстанская власть сумела взять ситуацию под контроль. Огромную роль сыграла ОДКБ, и не только, что войска подняли, даже моральная поддержка.
«Когда смотрели кадры, как издеваются над правоохранителями, сердце кровью обливалось»
Илона Волынец:
Это больше психологический, моральный момент?
Вадим Гигин:
Все вместе. Но психологический момент очень важен. Когда смотрели кадры, как издеваются над правоохранителями, сердце кровью обливалось. Ребята молодые. Просто избивают, издеваются, оплевывают. И было понятно, что силовой блок деморализуется. И что они остались не одни, что к ним пришли на помощь, так быстро пришли на помощь – это очень большая поддержка. И мы видим, что тут же ребята взяли себя в руки, стали брать ситуацию под контроль, в том числе и в самых напряженных местах. Там бои настоящие идут: и в районе Алма-Аты, и не только там. Мы желаем, конечно же, скорейшего наведения порядка в Казахстане. Но еще очень много предстоит проанализировать и нам. Посмотрите, как наши беглые тут же за это ухватились. Почему? Экстремистские чаты перекрасились. Потому что они у нас хотели такое сделать и хотят сейчас. Потерпев поражение, понимая, что нынешними инструментами они к власти в Беларуси не прорвутся, они уже открыто призывают к крови. Вот это, что сейчас происходило и происходит в Казахстане, они хотят устроить здесь у нас. И не скрывают это. Это для нас тоже большой урок.
Илона Волынец:
Белорусы сделают выводы для себя?
В образе Казахстана как стабильной, богатой страны оказалось довольно много показухи
Вадим Гигин:
Я со многими людьми общался, то, что увидели в Казахстане – настоящий шок. Давайте скажем прямо, 31 декабря 2021 года образ Казахстана – стабильная, уверенная, богатая страна. В этом образе оказалось довольно много показухи. Нужно уметь различить за такими явными процессами какую-то глубинную суть, чтобы и свою политическую систему трансформировать в сторону большей устойчивости. Мы сейчас над этим работаем, и казахстанский кризис случился в период, когда мы обсуждаем изменения и дополнения в Конституцию, а одна из главных задач обновления Конституции, это сделать более устойчивой, более защищенной нашу политическую систему, обеспечить нормальную мирную преемственность власти, приход новых поколений в политику. Это крайне сложно сделать. Этот период всегда очень уязвимый для любого политического режима, и противник, конечно, этим пользуется, как он воспользовался этим в Казахстане. Для нас это большой урок.
