Достопримечательности Молдовы: Музей на месте моря, 120-километровый винный лабиринт, торговля почками от бедности и...25000 тракторов «Беларус»

Рекордной цифры в 2012 году достиг товарооборот между Беларусью и Молдовой. Молдова – один из основных партнеров на постсоветском пространстве. Страна непростая. 2,5 года там не было президента – политические разборки. Одни партии увлекают страну в объятия Румынии, иные пытаются укрепиться на постсоветском пространстве. На днях в Молдове провели социсследование: более половины опрошенных за то, чтобы присоединиться к таможенному союзу Беларуси-России-Казахстана. О чем еще думают жители Молдовы, что они вспоминают, чем они живут сегодня, чем вообще в целом живет страна, одним из символов которой является, как и у нас, белый аист.

Молдова – страна гостеприимства. Для друзей двери здесь всегда открыты. Даже в песнях в этой стране приглашают в гости. И в каждом доме есть своя Каса маре – специально для приема гостей. Дословный перевод Каса маре – праздничная комната. Она – самая большая и красивая в доме. Но в ней молдоване не жили и не живут. И зимой здесь не топят. Считается, что дом должен собрать столько гостей, чтобы в этой комнате стало жарко. В углу Каса маре всегда есть икона, а под потолком – обязательно мята и лаванда. 

Анатолий Ботнару, директор агропансионата в Старом Орхее:
Чем выше была стопка приданного, тем достаток в семье был больше. И тем ценнее невеста.

В этой стопке – 24 ковра. Это пример зажиточного молдавского дома. Бедные крестьяне пристраивали Касу маре не сразу, а лишь тогда, когда появлялся хоть какой-то достаток.

В Беларуси говорят: настоящий мужчина должен вырастить сына, посадить дерево и построить дом. Настоящему молдаванину из этого перечня дерево можно вычеркнуть, а вот выкопать колодец обязан каждый. Потому колодцы здесь встречаются повсеместно. Каждые 300 м в деревне. И вода здесь всегда холодная и очень вкусная.

Еще один символ молдавского дома – крама. Этим белорусским словом молдаване называют погреб, где хранится вино. Без него Молдова – не Молдова. Вино здесь умеют делать абсолютно все. В урожайный год в подвал каждого дома уходит по две-три тонны напитка Бахуса. И у каждой семьи своя рецептура и секреты.

Анатолий Ботнару, директор агропансионата в Старом Орхее:
Это все передавалось от отца к сыну. Обычно мужчины занимались виноделием. И по сегодняшний день даже в Кишеневе в гаражах делают вино. Молдова и вино – это одно целое.

Вино для Молдовы – не просто напиток. Это символ страны. Его здесь называют кровью земли и слезами неба. Молдаване верят, что контур их республики на карте мира напоминает гроздь винограда. Потому он обвивает решку местных монет, а один из его сортов назван в честь солнечной страны. Молдавские ученые даже отыскали отпечатки виноградных листьев на древнейших окаменелостях: прямое доказательство того, что виноград здесь рос еще 6 миллионов лет назад. А в октябре в Молдове отмечают День вина – что-то вроде наших «Дожинок».

Анна Бабина, генеральный директор белорусско-молдавского предприятия:
Посчитали, что если в Молдове не было бы урожая 40 лет, то мы бы 40 лет пили бы вино, еще бы и экспортировали. И хватило бы всем.

Практически все здания в Молдове делают из природного камня. Он называется котелец. По сути, это просто известняк. Здесь можно даже ракушки найти. Его добывают в шахте, например, в Крикова, затем разбивают на кирпичи и шлифуют. После этого он не требует никакой другой обработки: ни покраски, ни облицовки.

Ракушечник в Молдове считают одним из лучших стройматериалов. Он природного происхождения, то есть экологически чистый. Зимой хорошо сохраняет в доме тепло, а летом – прохладу. Важна добыча котельца для молдаван еще и потому, что образовавшиеся в шахтах пустоты – идеальное место для хранения вина. Здесь естественным путем поддерживается температура 12-14 градусов.

Одно из самых интересных развлечений в Молдове – проехаться по подвалам Крикова. Это своеобразный маленький город под землей, только заполненный винными бутылками.

На глубине в 60 метров организовано полноценное дорожное движение – есть площади, пешеходные переходы, знаки и светофоры. Несмотря на отсутствие гаишников, установленные правила соблюдать все же стоит. В темном коридоре разминуться бывает очень сложно.

Как и в настоящем городе, здесь подписаны все улицы. Названы они в честь винных марок.

Винный лабиринт Крикова растянулся на 120 километров. И хотя те же молдавские погреба Милештий Мичь больше почти в два раза (именно их винотека признана самой огромной в мире и занесена в книгу рекордов Гиннеса), коллекция Крикова ценится больше. Она старейшая в Молдове, и сегодня в этих подвалах хранится порядка 10-15 миллионов литров вин. Точную цифру не знает никто. В советское время запасов было в 4 раза больше.

Валентин Бодюл, генеральный директор комбината по изготовлению вин:
После развала Советского Союза, когда развалилась мощная система, нам приходилось выживать. Имея хорошую продукты, мы могли на валюту продавать в разные страны мира и получать трактора из Беларуси, машины оттуда, газ из России, нефтяные продукты и так далее.

Основную коллекцию сохранить все же удалось. Это и легендарная энотека маршала немецкой авиации времен Второй мировой войны, питавшего страсть к элитным напиткам, и уникальное вино «Пасхальное Иерусалимское» урожая 1902 года. За него заезжие ценители не раз предлагали сотни тысяч долларов. Можно отыскать среди экспонатов и белорусский коньяк – его презентовали во время саммита СНГ, который проходил в Кишиневе.

На карте изображены все страны, куда экспортируются вина из Крикова. Беларусь тоже светится.

Вячеслав Осипенко, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Республике Молдова:
За последние два года, по физическим объемам поставок винодельческой продукции из Молдовы в Беларусь, Республика Беларусь занимает первое место, опередив даже Россию. Сегодня мы закупаем винодельческой продукции у Молдовы больше, чем 27 стран Евросоюза вместе взятых.

О судьбе Крикова большинству молдавских винзаводов приходится только мечтать. После распада СССР они в основном отошли в частные руки. У новоявленных собственников еще в лихие 90-ые начались проблемы с продажами – выходить на рынок бывшей большой страны не хотелось, а Европе оказались не нужны. Подкосили винный бизнес и торговые войны с Россией, начатые в 2006 году.

Виктор Шелин, бизнесмен, лидер социал-демократической партии Республики Молдава:
В прошлом году мы отправили всего лишь на 60 миллионов долларов вина. Это очень стыдный для нас показатель экспорта. Раньше мы гордились тем, что в Молдове было 800 тысяч, сегодня у нас только 100 тысяч гектаров виноградников.

В результате почти половина винзаводов закрылась или на грани банкротства. Цепной реакцией кризис охватил и сельское хозяйство аграрной страны.

Михаил Данилов сегодня живет в Кишиневе, на родине отца бывает редко. Из родственников здесь никого не осталось – с развалом Советского Союза дала трещину и счастливая сельская идиллия. Колхоз закрылся, а люди начали разбегаться кто куда.

Михаил Данилов, водитель:
Здесь, на базе, может, кто-нибудь что-нибудь и сделал бы, но работать некому. Люди поуезжали. А старики уже не в силах что-либо делать.
А если бы работал комплекс, то, конечно же, и братья, может быть, остались. И один, и второй. Никто бы не уезжал отсюда. Потому что в советские времена здесь они получали неплохие довольно-таки зарплаты. Дядя на комбайне получал больше, чем отец в Кишиневе, работая слесарем.

После обретения независимости все общее стало бесхозным и перешло в разряд того, что плохо лежит. Недели хватило, чтобы от коровника камня на камне не осталось, а система орошения полей ушла на цветные металлы. О том, что будет с плодородными почвами, не думал никто. Независимость, как вино, вскружила голову.

Михаил Данилов, водитель:
Иногда даже доходило до того, что села оставались без света. Люди продавали трансформаторы. Вытаскивали цветнину, медь и продавали на металлолом. Не даром, по статистике, Молдова занимала первое место по продаже цветных металлов.

До 1996 года колхозы в Молдове еще продолжали худо-бедно дышать. Затем началась национальная реформа «Пэмынт». В переводе – земля, но в народе ее прозовут созвучным «Мормынт», что значит «могила». Реформа фактически похоронила сельское хозяйство страны. Хотя изначально встретили ее восторженно. Крестьяне получили землю. Пусть немного, но каждый свой надел. Чуть позже стало ясно: это возврат к ручному труду. Техники не осталось, ее прихватили частные руки. Некогда прибыльная отрасль начала разоряться.

Виктор Шелин, бизнесмен, лидер социал-демократической партии Республики Молдова:
Наши люди, которые не были готовы к рыночным механизмам в экономике, растерялись, они не были обучены озяйствовать. Тот, кто был механизатором, не мог стать за один день и агрономом, и механизатором, и хорошим продавцом своей продукции. Этим воспользовались лидеры сельского хозяйства, бывшие председатели колхозов, агрономы. Забрали у людей в аренду эту землю. И вот фактически у нас в сельском хозяйстве установился такой феодальный строй.

Михаил Пойсик, доктор экономических наук, эксперт Института экономики, финансов и статистики Академии наук:
Вы помните Молдавию, которая была центром, который кормил многих в Советском Союзе. Сегодня мы являемся потребителем продовольствия. Это позор.

Село Минжир на Юго-Западе Молдовы с виду ничем не примечательно. Даже советский колхоз «Победа» свое название не оправдал. Но несколько лет назад это село прогремело на весь мир. Сюда приезжали «ВВС» и «Аль-Джазира». Причина шокирует: люди из-за нищеты стали продавать свои почки. Эти кадры тогда облетели весь мир и обескуражили Западную Европу. По соседству, на границе с Румынией, отчаявшиеся молдаване продавали органы нуждающимся в пересадке туркам. В лучшем случае почка уходила за три тысячи долларов. По мировым ценам это почти даром. Для молдаван это была огромная.

Житель села Минжир:
Что я сделал с деньгами? Я купил корову, отремонтировал дом, купил стиральную машину, одежду для детей. Только на это и хватило.

Сегодня в деревне об этом стараются не вспоминать. Местные жители неохотно рассказывают о таком бартере и односельчан не винят. На операцию-то соглашались от безысходности.

Молдаванин:
Я знаю, что многие люди с нашего села продавали почки.
На эти деньги, которые им дали копейки, они начали и детей кормить, и одевать, и по дому, по хозяйству.

Мария Поздырке, фермер:
А что делать? Работы нигде нет. Детям вот надо. Учится. Дочка еще маленькая, еще взрослый есть. Нет, с работой у нас здесь тяжело. Мучаемся, по чуть-чуть.

Сама Мария органы продавать не стала, но и батрачить на соседа за 60 долларов в месяц не согласилась. Решила открыть свою ферму и выращивать овощи. Арендовала 6 гектаров земли у частника за 1000 долларов и вместе с семьей вышла в поле. Найти свободные руки даже при такой безработице в селе получается не всегда.

Мария Поздырке, фермер:
Не хотят ни работать, ни кушать. Умирают с голода – не хотят работать. Представляете? Вот у нас жизнь в Молдове. Выпивать любит, а работать – нет.

Похоже, единственный, кто еще ни разу не отказался от работы, – трактор «Беларус». Пусть и возрастом уже пенсионер (с конвейера сошел 28 лет назад), поля он вспахивает исправно. «Беларус» в Молдове поистине народный трактор. Он здесь – лидер продаж и хозяин полей. 70% тракторного парка страны – выходцы из Синеокой.

Вячеслав Осипенко, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Республике Молдова:
Сегодня тракторный парк Республики Молдова насчитывает 25 тысяч тракторов «Беларус». Это очень большой показатель.
Мы вышли сегодня на совместную сборку в Кишиневе садово-виноградорного трактора из комплектов Сморгонского агрегатного завода.

Модель белорусского «виноградорного» трактора разрабатывалась специально для молдавских полей. Он уже обычного, что позволяет беспрепятственно ездить между рядами виноградников. Хотя был в советское время здесь свой трактор. Гусеничный. Приспособленный работать на холмах. Но независимый Кишинев взял курс на уничтожение промышленного производства. Еще первый президент Мирча Снегур заявил: «Молдова – аграрная страна, промышленность и наука ей не нужны». Кишинев строго следовал этому принципу. И уже к 1992 году промышленности здесь практически не осталось.

Михаил Пойсик, доктор экономических наук, эксперт Института экономики, финансов и статистики Академии наук:
Если сравнивать с 90-м годом, то у нас сегодня уровень промышленного производства меньше 50%. Ни одна страна СНГ так не упала.

На месте бывших промышленных гигантов, а зачастую прямо в этих зданиях, проворные бизнесмены открывают рынки, магазины и гипермаркеты. Невиданная роскошь, но торговый дом белорусской плитки поселился в стенах бывшего консервного завода, в цехах которого раньше выпускали десерты для космонавтов. Сегодня здесь продается плитка и унитазы. И уходит с прилавков на ура. Белорусская плитка – лидер на рынке Молдовы.

Анна Бабина, генеральный директор белорусско-молдавского предприятия:
Белорусские товары однозначно в Молдове пользуются огромным спросом. На любом: от продукции «Милавицы» до «Савушкина продукта», до, естественно, продукции «Керамина».

Не сомневается в качестве белорусских товаров и Борис Мамалыга. Он уже 15 лет занимается ремонтами. За это время смог убедиться на собственном опыте: брать можно и нужно.

Борис Мамалыга, строитель:
Я как-то ставил испанскую, очень дорогая плитка, и потом брали уже в другое помещение белорусскую. Испанская была с большим браком. А поставили белорусскую – идеально.

На прилавках с молочкой и сахаром тоже то и дело мелькает название нашей страны. Временами с ошибками, но покупатель не теряется.

Продавщица:
У нас уже постоянные клиенты, которые берут годами. Есть клиенты – просят белорусский сыр.

И это при том, что пробиться на молдавский рынок достаточно сложно. Страна – член Всемирной торговой организации и имеет беспошлинную торговлю с Турцией. Осложняется конкуренция и высоким уровнем коррупции. В том, что система непрозрачна, можно с легкостью убедиться на столичном рынке. Завидев камеру, торговцы тут же сворачивали свои лавочки и отвечать на вопросы не торопились.

Продавщица:
В этой машине сейчас закрыто, потому что камера. Не знаешь: контрабанда или как. Плотят 500 евро администрации, и когда идет контроль, проверка, они заранее предупреждают.

Виктор Шелин, бизнесмен, лидер социал-демократической партии Республики Молдова:
Предпринимателям легче подкупать чиновников, чтобы они с ними не боролись. И вот это порочный круг. Нам повышают налоги – мы вынуждены прятать деньги и платить чиновникам взятки. Вот то, что у нас один из самых высоких уровней коррупции, я однозначно могу сказать, что это правда.

Потому инвесторы в Молдову не спешат. А некоторые даже начали выводить капитал из страны.

Виталий Андриевский, руководитель информационно-аналитического Интернет-портала:
На всем этапе (от регистрации, от разрешения и так далее) – везде требуют деньги. И когда инвесторы приходят, они удивляются: «Слушайте, мы приходим с большими деньгами, мы хотим помочь вашей экономике. Почему мы должны делиться еще и с чиновниками, которые ничего не делают? Они наоборот должны убеждать нас остаться тут, а они требуют постоянно мзду, мзду, мзду».

Вслед за инвесторами стараются объезжать Молдову и дальнобойщики. Мало того, что цены на топливо здесь кусаются (литр 95 обойдется в 1,5 доллара), так и дороги оставляют желать лучшего. А это молдавская «скоростная». Так эту улицу прозвали в простонародье. На самом деле она называется Бессарабская. Но именно она отражает состояние дорог в Молдове. Можно не бояться того, что меня собьют: люди это место стараются объезжать.

В 2013 году специалисты Всемирного экономического форума и вовсе признали дороги Молдовы самыми разбитыми в мире. Они в рейтинге заняли последнее, 144, место, уступив даже странам Африки.

Владимир Воронин, лидер партии коммунистов Республики Молдова, президент Республики Молдова (2001-2009):
Вот эти четыре года над Молдовой был дождь, ливень из кредитов и из грантов. Все они успешно проворованы. Гранты воровали вместе с европейскими чиновниками. Кредиты воровали здесь на месте. Ничего, ни один проект не реализован.

«Лей, лей – не жалей!» – намекают молдавские власти Евросоюзу и сегодня. Нужно модернизировать не только автомагистрали, но и железную дорогу. Если не обновить подвижной состав, то в 2014 году молдавские поезда не смогут выезжать из страны: почти все вагоны старше 28 лет – это предельный срок эксплуатации во всем мире. А вот с городским транспортом (правда, тоже за счет европейцев) проблема постепенно решается. Кстати, не без участия белорусов.

Вячеслав Осипенко, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Республике Молдова:
В 2011 году мы выиграли тендер по поставке сюда троллейбусов белорусских за деньги Европейского банка реконструкции и развития. Поставлено 102 троллейбуса. Техника себя очень хорошо зарекомендовала на молдавском рынке. И было принято решение о совместной сборке троллейбусов на территории Кишинева.

Несколько траншей от МВФ обязали Молдову урезать социальный пакет: остановить рост выплат и зарплат. В итоге официальный средний заработок по стране в 2012 году был около 250 долларов, а пенсия – примерно 80. Последняя даже до прожиточного минимума не дотянула.

Для Марии Цуркан жизнь в режиме строгой экономии продолжится. Газ – для готовки еды, в доме топить дровами, и только в двух комнатах из четырех, в магазин – за самым необходимым.

Мария Цуркан, пенсионерка:
Пенсия у меня 700 лей по-нашему. Даже не хватит на газ. Коммунальные по 2 тысячи, по 3.

Помогает свести концы с концами своим старикам дочка Алена. Еще 12 лет назад она с мужем и сыном уехала в Италию искать лучшей доли. Оказалось, что и там жизнь не такой уж сахар.

Мария Цуркан, пенсионерка:
Там тоже трудно. Они взяли дом. И надо платить. Кредит взяли.
Помогает продуктами: фасоль, мука, мясо зимой. А деньгами нет.

По официальной статистике, в Молдове каждый пятый живет за чертой бедности. Потому многие ищут счастья на стороне. Уехать на заработки – этакая всеобщая молдавская мечта. Сейчас за пределами государства работают около миллиона молдаван. В самой стране в два раза меньше.

Денежные перечисления мигрантов родственникам стали сегодня основной доходной статьей бюджета. Только за 2012 год молдаване прислали домой полтора миллиарда долларов. Это треть ВВП страны.

Несмотря на то, что Кишинев – не туристический центр, обменный бизнес здесь очень популярен.

Ион Оански в этом бизнесе с 1998 года. В лучшие времена у него было до 10 валютных касс. Обменники приносили огромную прибыль. Но в 2012 году ситуация начала меняться – народ перестал менять деньги.

Ион Оански, хозяин обменного пункта:
Если раньше у нас было по 200 клиентов в день, то сейчас 70-60. И меняют, если раньше меняли по 100, по 200-300, сейчас меняют по 10, 20, 30. Из 100 – 50, из 50 – 20. Неинтересно.

В итоге валютные кассы начали закрываться. Из 10 обменников у бизнесмена остался только один. Причина такого спада для Оана очевидна: люди просто не возвращаются с заработков домой.

Приезжают домой сегодня в основном те, у кого в Молдове остались близкие родственники. По официальным данным, в стране без родителей живут 100 тысяч детей гастарбайтеров. Их воспитывают дедушки и бабушки, а подростки иногда и вовсе предоставлены сами себе.

Михаил Пойсик, доктор экономических наук, эксперт Института экономики, финансов и статистики Академии наук:
Представьте себе такую цифру (для Беларуси это вообще нонсенс), что у нас дети от 7 до 18 лет 30% не ходят в школу. А потому что некем ими заниматься, они на улице.

Виктор Шелин, бизнесмен, лидер социал-демократической партии Республики Молдова:
Родители работают за рубежом, отправляют деньги молодежи, и молодежь, к сожалению, очень легко с ними расстается в кафешках и ресторанах. Вот и вся загадка, почему у нас так много кафе и ресторанов.

Предложением общепита Кишинев действительно напоминает курортную зону. В меню – блюда всех кухонь мира на любой вкус. Но приоритет – национальным яствам: плацинде, вертуте и заме.

Еще одно национальное блюдо, без которого не обходится ни один дом, – это мамалыга. Что нам нужно? В первую очередь мы кладем масло сливочное, дальше мы добавляем кукурузную муку. И все время помешиваем. Главное в приготовлении молдавского хлеба, а именно так иногда величают мамалыгу, не оставить комочков, как в манной каше. И дать ей хорошо прогреться. Хотя бы минут 20. Если мамалыга не держится на ложке, значит она уже готова. Перед тем, как выложить готовую мамалыгу на поднос, ее хорошенько встряхивают, чтобы она отошла от стенок кастрюли. По форме пирога определяют мастерство хозяйки. Мамалыга должна быть круглой, а ее поверхность ровной. Разрезают мамалыгу крепкой нитью. Затем ее обмакивают в сметану и козий сыр – брынзу. Это тоже традиция. Кстати, Молдова вполне могла бы зарабатывать на национальной культуре и истории. Природа здесь практически нетронута человеком, и на каждом шагу церкви и памятники.

Достопримечательность № 1 в Молдове – Старый Орхей. 15 миллионов лет назад здесь простиралось Сарматское море. А отвесные скалы были рифами и кораллами.

То есть, по сути, вся Молдова расположена на дне древнего моря. Потому жившим здесь тысячи лет назад племенам не нужно было строить жилье. Кирками они выдалбливали себе пещеры прямо в скалах.

Нина Корецкий, экскурсовод в музее «Старый Орхей»:
Гето-даки – это считается древнейшее племя наших молдован. Они оборонялись, построив оборонительные рвы и валы, где находится сейчас новая церковь, они построили маленькую крепость из глины и дерева, поэтому этот мыс и называется гето-дакская крепость. Поэтому очень многие специалисты думают, что название Орхей – это с венгерского означает «хорошо защищенное место».

Гето-даки – легендарные воины. Их боялись даже римляне. Даки верили в свое бессмертие и считали, что после гибели попадут к своему верховному богу Замолксису. Потому бились они всегда насмерть. В естественной крепости сохранились и следы древней деревни: остатки двух мавзолеев, мечети, гарема и трех бань. Тут же расположился и необычный монастырь-эрмитаж, который вырезан в известняковом утесе. 

Нина Корецкий, экскурсовод в музее «Старый Орхей»:
Этот монастырь вырубили в XV веке 12 монахов. Ручная работа. Только кирками, молотком. И она состоит из церкви и келий. В кельях они спали. Спали на соломах, еще стелили шкуры. Это была здесь мягкая мебель у них.

Использовать это сооружение изначально предполагалось не только в качестве храма, но и как хорошо укрепленное убежище. Внутри и сегодня нет ни электричества, ни привычного для православных храмов богатого убранства.

Низкие потолки в кельях вырубили специально, чтобы монахи привыкали ходить согнутыми. Своеобразный символ преклонения перед Богом.

Живописные пейзажи, щедрая кухня, древние традиции виноделия. Молдове есть, что показать туристам, но последние сюда не спешат. Они просто не знают ничего о стране. В Англии даже есть настольная игра, которая так и называется «Where is Moldova?». Появилась она после курьеза 1996, когда в рамках чемпионата мира по футболу англичанам предстояло встретиться с молдавской сборной и 25 миллионов английских болельщиков задались ровно одним вопросом: где же эта страна, Молдова.

Прославляют родину в основном артисты страны. София Ротару на постсоветском пространстве и группы «Ozon» и «Zdob şi Zdub», известные во всем мире.

Елена Пахомова, программный директор новостного канала:
У нас сейчас так политики заняты сами собой, что совершенно не думают, как мы будем выглядеть со стороны. Вот им главное, чтобы о нас говорили – история успеха. Вот я не понимаю, что за история успеха страны, из которой люди бегут на заработки. Где не очень хочется рожать, где ты понимаешь, что когда ты рожаешь, ты просто себя обрекаешь на очень скромное существование. Никакой помощи от государства не будет.

Накануне получения независимости Молдову охватила волна митингов. Центральную площадь ежедневно наводняли сотни тысяч националистов. Они требовали изменить государственные символы и принять герб и флаг Румынии. В написании молдавского языка кириллицу заменить на латиницу, вывести Молдову из Советского Союза и выдворить из страны всех русскоговорящих.

Нина Штански, министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики:
Каждый живущий здесь оказался перед выбором: может он оставаться здесь и жить при тех условиях, которые ему навязываются со стороны Молдовы, где активно проходили националистические процессы, либо он уедет в другую республику, в другую страну.

Тогда, в 90-м, в Тирасполе было объявлено о создании Приднестровской Молдавской Республики. В Бендерах был проведен референдум. И по его итогам восьмая часть Молдавии отделилась и провозгласила себя союзной республикой в составе СССР. Это был главный индустриальный регион в Молдове, где была сконцентрирована промышленность страны. Терять контроль над этой территорией Кишинев не захотел. Обострение конфликта вылилось в настоящую гражданскую войну между регулярной армией Молдовы и вооруженными ополченцами Приднестровья.

Татьяна Драгой, жительница с. Варница Республики Молдова:
Гремело все здесь, оттуда, с Тирасполя. И очень страшно было. Танки шли, прямо стекла потрескались. Вот у соседки напротив половину крыши снесло.

В регион вошли миротворцы. Политики сели за стол переговоров. Прошло более 20 лет, но ситуация принципиально не изменилась. Приднестровье – фактически самостоятельное государство.

У непризнанного Приднестровья есть не только свой парламент и президент, но и даже деньги. Это рубли. С одной стороны здесь обозначены достопримечательности, с другой – известные деятели. В особом почете – Суворов, Кантемир и Шевченко.

Но кроме Приднестровья эти деньги больше нигде не признают. И официально Левый берег является частью Молдовы, хотя большая часть жителей непризнанной страны приняли российское гражданство. Кишинев закрывает на это глаза – ругаться окончательно с официальным Тирасполем не с руки. Правый берег зависит от Левого энергетически. Здесь не только находится крупнейшая гидроэлектростанция страны, которая обеспечивает четверть энергопотребления Молдовы. Через Приднестровье проходит магистральный газопровод. А потому душить левобережье для правого берега – как аквалангисту бороться с кислородным баллоном на дне океана.

Нина Штански, министр иностранных дел Приднестровской Молдавской Республики:
В процессе урегулирования приднестровско-молдавских отношений было достигнуто более 180 соглашений. Можете себе представить этот свод? Если из них выполняется 1%, это очень хорошо.

Богдан Цырдя, политический аналитик:
Понимаете, ни войны, ни мира. Имитируются какие-то переговоры. Есть даже какие-то прогрессы маленькие: в смысле, поезда какие-то циркулируют, пассажирские, грузовые. Договорились, вроде бы, о признании дипломов, договорились о каких-то постах таможенных. Договорились, вроде бы, о том, что должна быть восстановлена телефонная связь и так далее. Но от договоренностей до внедрения в практику – огромная пропасть.

Диалог между официальным Кишиневом и Тирасполем осложняется не только из-за языкового барьера (здесь говорят больше по-молдавски, а там – по-русски), но и из-за телефонных войн. Дозвониться с обычного мобильного из Кишинева в Тирасполь практически невозможно. Если набрать номер, то вам ответят, что такого не существует.

Но сложнее всего переживают конфликт жители пограничья. Село Варница окружено Приднестровьем, хотя официально это Молдова. И ближайший город – Бендеры – это тоже территория Левого берега. Там и больница, и школа, куда ходят дети из села.

Татьяна Драгой, жительница с. Варница Республики Молдова:
Те люди, которые имеют приднестровские паспорта, проходят через границу спокойно, а чуть-чуть дальше, у нас село есть, там люди проходят контроль и регистрируются. Если люди заезжают на 3-4 дня, то они должны платить за регистрацию, что они заезжают с Молдовы на Приднестровье.

С паспортами здесь отдельная история. У некоторых на руках аж 4 документа: приднестровский, молдавский, российский и украинский. Как признается Татьяна Драгой, так жить проще. Правда, у нее самой только два паспорта: молдавский и непризнанный, приднестровский.

Татьяна Драгой, жительница с. Варница Республики Молдова:
Здесь у меня гражданство ПМР – с этим паспортом я могу свободно проезжать в город. Меня милиция и таможенный контроль не проверяет. А этот паспорт только по Молдове. А за границу не могу. Это мне нужен загранпаспорт.

При таком обилие власти на метр квадратный к кому обращаться за помощью при необходимости не понятно. Ведь это только официально за 20 лет здесь не было выстрелов и конфликтов. На деле все куда сложнее.

Татьяна Драгой, жительница с. Варница Республики Молдова:
Такое иногда бывает, что стреляют. У людей очень много оружия осталось. Ну, так, вроде бы, уже утихомирилось. Но конфликты бывают часто.

История с Приднестровьем помогла Молдове мирно решить другой остро политический конфликт. В 1990 году свою независимость провозгласила и Гагаузия – особая территория на юге страны, населенная преимущественно православной тюркоязычной группой – гагаузами.

Михаил Формузал, башкан автономного территориального образования Гагаузия Республики Молдова:
Четыре года Гагаузская Республика была не признана в мире, но она существовала, работала со своим руководством, а в 1994 году был достигнут компромисс с парламентом Республики Молдова, и, приняв закон, мы перешли в конституционное поле Республики Молдова. И с 1994 года, вот уже на будущий год будет 20 лет, как автономия существует.

Автономное территориальное образование Гагаузия имеет свой парламент и принимает свои законы, но не противоречащие конституции республики. Например, здесь три официальных языка: гагаузский, русский и молдавский. В остальной Молдове всего один – национальный. Есть у Гагаузии и свой глава – башкан. Его здесь выбирают всенародным голосованием.

Михаил Формузал, башкан автономного территориального образования Гагаузия Республики Молдова:
Современная система, парламентская, не дает тот эффект, который могла бы дать сильная президентская республика. Потому что любое общество в такие сложные переходные периоды нуждается в сильных институтах власти. Прежде всего президентской.

Молдова еще в 2000 году стала парламентской республикой. Президента здесь выбирают именно депутаты. Поэтому нередки политические кризисы.

Парламентарии состоят в разных партиях и часто не могут договориться между собой.

Бело-золотое здание – Президентура (Администрация президента, по-нашему). Напротив располагается здание парламента. Оба обнесены высоким забором и сегодня не функционируют. Их до сих пор не восстановили после событий апреля 2009 года.

Тогда на парламентских выборах 5 апреля победу одержала правящая партия коммунистов во главе с Владимиром Ворониным. А уже 7 апреля на улицы Кишинева вышла протестующая молодежь. Стихийный митинг перерос в массовые беспорядки и погромы. В итоге Молдова 2,5 года жила без президента. Это мировой рекорд.

Виталий Андриевский, руководитель информационно-аналитического Интернет-портала:
Вот есть такое выражение «лучше ужасный конец, чем ужас без конца». Вот то, что происходит последние три года, – это ужас без конца. То есть мы не видим ни стабильности политической, ни экономического роста.

Виктор Степанюк, председатель народно-социалистической партии Республики Молдова, вице-премьер-министр Республики Молдова (2008-2009):
Я бы вам не пожелал такое, вашей стране. Лучше, чтобы стабильность была, потому что, когда есть политическая стабильность, всегда есть рост. Сюда идут инвестиции, люди верят в завтрашний день.

Сегодня страну сотрясает очередной политический кризис. Сначала парламент отправил в отставку правительство, затем депутаты отстранили председателя парламента.

Богдан Цырдя, политический аналитик:
Правящий альянс раскололся, а вместе с ним раскололся курс за евроинтеграцию, и, более того, раскололся миф об истории успеха Молдовы в Восточноевропейском партнерстве. И с падением данного альянса Европа потеряла такой миф, что вот есть Восточноевропейское партнерство и в этом Восточноевропейском партнерстве, кроме Беларуси проблемной, кроме авторитарного Азербайджана, кроме расколотой Армении, кроме олигархической Украины, есть демократическая, устремленная на европейские ценности Молдова. Вот, пожалуйста. Правительство упало, миф раскололся, само Восточноевропейское партнерство понесло серьезный удар.

Михаил Формузал, башкан автономного территориального образования Гагаузия Республики Молдова:
Почему-то у нас часть элиты считает, что мы однозначно должны интегрироваться в Европейский союз и все будет хорошо. Но давайте проанализируем. Сегодня в современном Европейском союзе те интеграционные процессы, которые происходят, не дошли до того уровня интеграции, которые в бывшем Советском Союзе были между союзными республиками. Они еще до этого уровня не дошли. Не получится ли так, что мы сейчас побежим в Европу, а Европа на глазах рассыпается. Мы видим, что там происходит.

Как итог – люди затосковали по прошлому. На первом национальном конкурсе-премии «Десятка для Молдовы» голосованием зрителей лучшим политиком года признан бывший президент страны Владимир Воронин.

Владимир Воронин, лидер партии коммунистов Республики Молдова, президент Республики Молдова (2001-2009):
Как обычно все познается в сравнении. Действительно, в 2001-2009 годах валовой внутренний продукт возрос в стране на 58%, выросли зарплаты, выросли пенсии, выросли пособия. Сейчас люди, естественно, сравнивают это. И видят, что четыре года тупика.

Основной лозунг коммунистов сегодня – вступление в Таможенный и Евразийский союз. Рынок для Молдовы традиционный, да и простому люду ближе и понятнее. Не зря же география поиска рабочих мест у местных гастарбайтеров постепенно сместилась с Запада на Восток.

Виктор Степанюк, председатель народно-социалистической партии Республики Молдова, вице-премьер-министр Республики Молдова (2008-2009):
Если до 2009 года большая часть этого населения находилась и работала в западных странах, имеется в виду, в первую очередь Италия, Румыния, Греция и другие страны, то сейчас, после начала там кризиса, большая часть этих людей, то есть приблизительно 60%, около 600 тысяч, работают в России, Украине и даже у вас, в Беларуси.

Богдан Цырдя, политический аналитик:
Если в Европейском союзе спад или 1% роста, в Таможенном союзе – 3-4%, вырос на несколько сотен миллиардов товарооборот, вырос ВВП, выросли зарплаты, создаются рабочие места. Все это, безусловно, притягивает молдавский бизнес.

В 2012 году инициативная группа социал-демократов уже пыталась организовать референдум, на котором поднимался вопрос о вступлении Молдовы в ЕврАзЭС и Таможенный союз. Тогда даже необходимые 230 тысяч подписей были собраны, но ЦИК признал их недействительными и отклонил предложение. Хотя многие сочли это решение политическим.

Михаил Формузал, башкан автономного территориального образования Гагаузия Республики Молдова:
Мое твердое убеждение, что этот референдум надо проводить, и я знаю, какой будет результат. Результат будет позитивный. Люди скажут «Да!»

А пока партии спорят, выбирая политические пути, обычные молдаване верят и надеются, что, балансируя между Западом и Востоком, Молдова все же сможет удержать равновесие.

Михаил Данилов, водитель:
Может быть, когда-нибудь, может быть, внуки наши снова возродят, конечно, все это. Хочется на это надеяться. Но для этого нужна крепкая и умная власть.