Александра Копецкая, психолог, руководитель проекта «Чувство покоя» в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
Добрый вечер! Большое спасибо, что пригласили для этой беседы. То, чем Вы занимаетесь сейчас очень популярно, во всяком случае, в Москве, в России. Хотелось бы познакомить и белорусских зрителей. Если очень просто сказать: Вы занимаетесь человеческими переживаниями?
Александра Копецкая, психолог:
Да.
Сколько переживаний у человека?
Александра Копецкая:
Ох. Их очень много.
Если составить иерархию? По-Вашему, самые сильные переживания последнего времени обычные?
Александра Копецкая:
Я думаю, что не надо говорить о самых сильных. У каждого самое сильное переживание своё. Это зависит от личной ситуации человека.
Но, если говорить о базовых, наверное, эмоциях – это обида, вина, стыд, страх и гнев.
Почему я так говорю? Потому что эти пять эмоций переживаются нами ежедневно. По чуть-чуть каждый день, много раз. И уже, когда они между собой комплексуются, то есть, когда они образуют сочетание, как конструктор «Лего». Отсюда появляются оскорбление, отвращение, ревность, жадность уже, как черта личности.
Поэтому неправильно какой-то рейтинг выстраивать?
Александра Копецкая:
Да. Рейтинг – он будет очень личный.
Посмотрите, если взять стереотип о работе психолога – он есть в большом количестве художественных фильмов. Значит, лежит на кушетке пациент, психолог пытается разобраться, в чём же дело, находит корень, потом они его разбирают по частям. И вот, выясняя, что это, на самом деле, выеденного яйца не стоит, и человек выходит, можно сказать, выздоровевшим. Это такой стереотип. Чем отличается то, как Вы боретесь с переживаниями?
Александра Копецкая:
Во-первых, мы не боремся. Вот это – самое главное отличие. Нет борьбы, нет нужды это подавлять. И мы занимаемся не раскопками, как это принято воспринимать по отношению к психологам, а это – совершенно другая история.
Мы учим человека управлять последовательностью умственных операций, в результате которых эти эмоции образуются.
Это – совершенно другая история. Это – как в компьютере мы переустанавливаем операционную систему.
То есть, Вы не пытаетесь докопаться в детство Вашего пациента и выяснить, где у него затаилась первая обида?
Александра Копецкая:
В этом нет нужды. Потому что – что первая обида, что стопятидесятая, что двухмиллионная имеют одну и ту же физиологическую структуру. Просто они находятся на разной стадии развития, эти переживания. И всего-навсего.
Зная вот эту структуру и меняя её, мы устраним переживание, неважно, какой оно давности.
Оно в детстве впервые возникло или вот только что.
А, если очень просто попытаться объяснить: куда Вы отправляете, загоняете? Или Вы стираете из памяти эти переживания?
Александра Копецкая:
Это называется «угашение». И этот термин придумала не я. Это – термин, который ввёл великий Павлов, который открыл условные рефлексы, который, между прочим, лауреат Нобелевской премии. Он описал же ведь не просто, как образуются условные рефлексы, но и то, как они исчезают. Потому что – что такое условный рефлекс? Это временная связь. То есть, связь между внешним миром и моим организмом на какое-то время. Вот, чтобы её разомкнуть, нужны условия. И, когда эта временная связь размыкается, то есть, когда стимул предъявлен, событие происходит, я даже думаю о нём, но отклика внутреннего нет.
То есть нет вот этих там – мурашки по коже, на сердце камень.
Вот этого, когда нет ничего, понимаете? Когда событие идёт, а я – как наблюдатель. Оно, как бы, мимо меня проходит. Вот это – результат нашей работы. Но он возможен только после угашения того переживания, которое, на самом деле, приводило и к морозу по коже, и «на сердце камень», и «как рыбья кость в горле». То есть, это и есть описание характера или архитектуры, что ли, условных рефлексов.
То есть, Вы их угашаете? Человек спокойно смотрит на то, что происходит?
Александра Копецкая:
Совершенно верно.
То есть, правильно ли будет, если я попытаюсь провести такую параллель: вот это – как индусы, которым всё равно, что с ними происходит в жизни?
Александра Копецкая:
Нет. Вы, всё равно, вовлечены. Вы понимаете, что происходит. Но способ и характер реакции находятся под Вашим контролем.
Угашение – это не анестезия.
Вот так укололся – и, вроде как, ничего не чувствуешь. Анестезию, знаете, продают драгдилеры. И это незаконно. И действует она только на какое-то время. Мы говорим о том, что с помощью работы психологов в нашей технологии, в нашем подходе мы учим человека контролировать свой ход мыслей. Даже не просто контролировать, а мы учим такому способу восприятия действительности, при котором человек вовлечён в ситуацию, он её переживает, но способ этой реакции – другой. Он безболезненный. Вы переносите это легче.
Вы просто делаете для себя вывод, встраиваетесь в эту реальность и идёте дальше.
Не происходит безразличия, в том смысле: что воля, что неволя – всё равно. Вот этого не происходит с нашими воспитанниками.
Объясните тогда такую вещь: человеческий организм уникальный. И, в общем-то, он за миллионы лет научился со всем справляться. Почему наш организм сам по себе не может научиться справляться с переживаниями? Почему время от времени происходят удивительные вещи? Ну, мороз по коже – это самое мягкое.
Александра Копецкая:
Да. Согласна с Вами. Потому что наш организм не рождается взрослым – мы проходим определённые стадии развития. Мы рождаемся младенцами. И то, на что организм способен – он должен научиться это использовать. А вот уже это – кому как повезло с родителями. Уже это – продукт воспитания. Понимаете? Какие навыки в меня вложили мои родители. Вот, как мы говорим: вот есть у человека талант, но будет он его развивать или не будет – это уже вот вопрос.
Тогда, в идеале, вы пытаетесь перевести человека в то состояние, в котором был, скажем, неандерталец. Он не сильно переживал по поводу того, что у него умерла мама. Как, собственно, не переживает котёнок или собака по поводу того, что от него ушли родители.
Александра Копецкая:
Тоже не так. Мы очень сейчас упрощаем. Мы, наоборот, говорим о том, что Вы будете переживать, но Вы будете переживать по-другому.
Что меняется? Амплитуда и длительность реакции.
То есть, вот закончилась ситуация и закончилось переживание вместе с ней. Вот это и есть приспособление.
Человек, прошедший Ваши курсы, как должен переживать утрату?
Александра Копецкая:
Так же, как и все. Он будет горевать. Просто он не закончит это переживание, скажем, сердечным приступом.
Хорошо, а любовные переживания?
Александра Копецкая:
Ещё больше. На самом деле, мы занимаемся угашением неприятных переживаний. Ведь неприятные переживания, повторяясь, развиваются в более сложные формы.
И это врачи называют психосоматикой.
В народе говорят: «Все болезни от нервов».
Александра Копецкая:
Да. Но, к сожалению, не от нервов, не от того, что у нас нервная ткань есть. А, всё-таки, от психики, которая эту нервную ткань для своей деятельности использует. Смотрите, если Вы постоянно находитесь в страхе – этот страх поддерживается только Вашей жизненной философией. Потому что Вы, допустим, трус. То в страху у нас обычно развивается тахикардия. Это генетически детерминированная реакция на страх – учащение сердцебиения. Если это входит в привычку и постоянно поддерживается Вашим ходом мыслей, то Вашу тахикардию ни один кардиолог не вылечит.
Что сделает кардиолог? Он сделает УЗИ, ЭКГ – вроде, сердце в порядке.
Он скажет: «Должно работать нормально». Почему? Потому что своими средствами врач не может видеть Ваши мысли, о чём Вы думаете. Он вот эти образы вскрыть не может. И для него это: «Ну, наверное, на почве стресса».
Наверняка, это, в большей степени касается людей, у которых время от времени повышается давление. Причём, без всякой видимой причины, объяснить это очень сложно. Но, всё-таки, я так и не могу пока ухватить основную мысль – куда уходит это переживание, если Вы его угашаете? Тухнет в человеке? Вы заставляете его отвлечься на что-то другое? Есть методы кодирования, когда людей пугают, и они перестают, с перепугу, курить, пить или много есть.
Александра Копецкая:
Дай Бог, если они перестают. На самом деле, кодирование – не стопроцентный эффект даёт. Всё равно, есть кто-то, кого трудно запугать. Более того, человек, чтобы справиться с этим страхом, выходя от психотерапевта, идёт курнуть или там выпить, чтобы, как раз, вот этот страх преодолеть, который ему, так сказать, внушили. Понимаете, да, действительно – они уходят в никуда, то есть, они рассыпаются на составные части. Угашение – это что такое? Это – размыкание рефлекторной дуги. Смотрите, это происходило с нами – с Вами, со мной – много раз. И я сейчас буду приводить пример простой, очень доступный. Пищевые предпочтения.
Что Вы любили в детстве из еды, к чему сейчас Вы абсолютно равнодушны?
Сладкое, наверное.
Александра Копецкая:
Сладкое? Вот произошло угашение. То есть, вот люблю, люблю, вижу что-то сладкое – аж слюнки текут, да? А сейчас смотрю на ровно тот же самый объект – у меня ничего не происходит. Да, я понимаю, что это – сладкое.
Зато у меня с возрастом, как у многих других, появились другие предпочтения, от которых очень трудно избавиться.
Александра Копецкая:
Правильно. В этом и есть смысл психической деятельности: одни навыки образуются, другие ослабевают, потому что мы ими не пользуемся. Переживания – это такой же навык. Знаете, человек может быть очень чувствительным, очень ранимым, очень обидчивым. В какой-то момент он устаёт обижаться и начинает думать: «Что-то с этим надо делать, потому что невозможно так жить». Ему плохо обижаться, постоянно боль испытывать.
Он смотрит какие-то философские трактаты, идёт в храм, идёт к психотерапевту.
Сам как-то думает над своей жизнью. У пожилых родителей спрашивает совета. И вдруг делает вывод: «Господи, они мне ничего не должны, эти люди вокруг. Они – такие, какие они есть. Надо перестать на это реагировать». И он учится прощать. И уже там к 50-60 годам, кому-то везёт и это раньше происходит – он становится совершенно терпимым человеком.
Правильно ли я Вас понимаю, что вот тот вечный вопрос, который задают всё время поэтам или «инженерам человеческих душ»: вот, как бы, что происходит с человеком во время потери или любви. И не могут никак определить, потому что структура человеческого мышления, мозга непонятна очень многим. То есть, Вы понимаете, что это конкретный физиологический... Своё приложение. То есть, условно говоря: любовь – это, всё-таки, сердце. Что где-то есть какая-то поджилка, которая отвечает за страх и где-то какая-нибудь селезёнка, которая отвечает за обиду.
Александра Копецкая:
Это слишком простое объяснение. Понимаете, одну и ту же эмоцию разные люди могут переживать по-разному: у кого-то от обиды живот крутит, а у кого-то от обиды слёзы текут. Это – такой очень индивидуальный процесс. То есть, всё зависит от случайных ситуаций – в какой ситуации я обиделась.
Если я обиделась в пищевой ситуации и это несколько раз повторялось, то образуется вот эта рефлекторная связь.
Во время обеда я обиделась.
Александра Копецкая:
Да. Происходит связь рефлекторная между переживанием обиды и выделением желудочного сока. И вероятность того, что я стану язвенницей – у меня очень высока. Потому что не всегда в тот момент, когда я обижаюсь, я могу покушать. Тот, кто испытывает обиду, например, в момент каких-то тяжёлых физических нагрузок, то, скорее всего, у него будут либо с мышцами, либо с суставами какие-то проблемы. То есть, вот эти случайные сочетания – они просто нам не видны, потому что мы небрежны к себе. По поводу того, где мы – в философии или там в медицине, или где.
Мы – на стыке между философией и медициной.
На самом деле, это, наверное, и есть правильное место психологии. Почему? Потому что философия – это просто некая мудрость, это – наиболее общие закономерности, которые добывают другие науки. Вот так скажем. Она вот здесь действует. А вот, когда вот эта мысль, объект рассмотрения философии – мысль, когда она наполняется переживанием, вот здесь вступает в силу уже психология, как наука.
И в финале такой вопрос. Посмотрите, все Ваши усилия направлены на то, чтобы избавить человека от переживаний, но, мне кажется, что самые замечательные вещи в жизни, самые талантливые работы были сделаны, как раз-таки, из-за переживаний, из-за тех эмоций, которыми человек отличается от любого другого существа. Может быть, переживания, чувство сострадания, чувство любви или неразделённой любви – это, может быть то великое, что нам дано свыше. А Вы с этим, как раз-таки, боретесь.
Александра Копецкая:
Мы, действительно, творим что-то, человечество двигается вперёд под действием переживаний. Вон один король на другого обиделся, да – и столетняя война. Сколько людей полегло? И ровно та же история может быть справедлива к матери Терезе. Она любила людей и сколько жизней она спасла, правда? И так далее.
Нельзя бороться с переживаниями. И мы с ними не боремся.
И мне очень жаль, что у Вас такое впечатление. Я не хочу, чтобы наши телезрители тоже с этим впечатлением остались. Мы просто их перенастраиваем, они остаются с Вами. Вы будете так же обижаться, вы будете так же чувствовать вину, и стыд, и так же будете бояться.
Но стихи по этому поводу писать уже не будем.
Александра Копецкая:
Будете. Наши выпускники просто говорят, знаете, о чём: «Вот в моей жизни было из 100% переживаний, 80 – неприятных. И только 20 – приятных. А после Вашей работы у меня просто вот эта сместилась пропорция. У меня теперь 20 неприятных и 80 приятных». У человека краски жизни становятся ярче.
Наши воспитанники, как раз, лишаясь возможности вязнуть надолго в обидах или в ревности, или в зависти, они получают возможность любить.
Они становятся людьми, которые, наконец, открывают своё сердце миру: «Боже, как прекрасен этот мир! Всё хорошо!» На самом деле, они не теряют способность быть счастливыми, а улучшают её.
Ну, что ж, надеюсь, что мы все разойдёмся без обид после этой беседы. Большое Вам спасибо за Ваше время, за это интервью. И никаких обид.