В этом классе гуляет лишь ветер. Жутко даже весной. Парты навсегда молчат о 13 миллионах детей, погибших в годы Второй мировой войны. Почти 2 тысячи из них забрал концлагерь «Красный берег».
«Мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли». Что происходило в детском концлагере «Красный берег»
05 апреля 2019 08:15
Мария Ткачева, старший научный сотрудник филиала «Красный берег» ГУК «Жлобинский историко-краеведческий музей»:
В этих бараках размещали детей, причем отдельно мальчиков и отдельно девочек. Мыли в реке или в бане, а потом привозили сюда, в этот усадебный дом. Здесь размещался немецкий госпиталь, у малышей брали кровь. Кровь, в первую очередь, брали для анализов, немцам нужны были только здоровые дети.
В июне 1944 года немцы свозили сюда детей из Жлобинского, Рогачевского, Добрушского районов, делали либо донорами для солдат вермахта, либо рабами. Партиями отправляли на Латвийскию фабрику крови «Саласпилс» или на принудительные работы в Германию. Паспортом была бирка на шее.
Наталия Тимохова, экскурсовод филиала «Красный берег» ГУК «Жлобинский историко-краеведческий музей»:
Брали кровь по несколько раз. После чего им полагался кусочек сахара или какао. Зачастую детки так хотели что-нибудь сладкое и не понимали, что с ними делают, подходили и просили: «Сделайте мне то, что было вчера. Только дайте мне кусочек сахара».
Из 1990 узников только 15 были из Краснобережского сельского совета. В этом огромную роль сыграл подпольщик Виктор Михайлович Васильчик. Он сообщал родителям, когда будет облава, чтобы они успевали спрятать детей от вражеских глаз и подсказывал, кого можно подкупить.
Матери отдавали последний кусочек сала и серёжки, чтобы малышей отпустили ночью из-под колючей проволоки. Подбрасывали узелки с чесноком и крапивой, чтобы те натерли тело и вызвали волдыри, словно от сыпного тифа. Его нацисты боялись.
Наталия Тимохова:
Известна лишь судьба одной чудом выжившей девочки Зинаиды Григорьевны Казакевич из деревни Казимирово Жлобинского района. Из воспоминаний Зинаиды Григорьевны: «Как я осталась жива, не знаю, наверное, лишь по счастливой случайности. Когда меня бросили в яму смертников, как отработанный материал, мимо проходила женщина. Я подала признаки жизни, она забрала меня с собой».
«Красный берег» называют детской Хатынью. Это единственный подобного рода мемориал на территории СНГ. Его автор, архитектор Леонид Левин сам был ребёнком войны и знал об ужасах не понаслышке.
Хрупкая девочка стоит на обугленной земле с капельками крови. Больше она не хочет войны.
В мёртвом классе на доске – письмо 15-летней Кати Сусаниной из Лиозно. Она не выдержала рабства и покончила жизнь самоубийством.
Наталия Тимохова:
«Папенька, если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли».
Война украла детство, но не смогла забрать любовь к жизни. Эти послевоенные рисунки – прямое тому подтверждение. Их создавали в художественной школе Сергея Петровича Каткова, а его дочери пришла замечательная идея оформить их в виде мольбертов-витражей. На площади солнца нет оружия и танков, а только светлая надежда и улыбки.
Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
Все мы в детстве любим делать из бумаги кораблик, поэтому вот такой кораблик, как символ детства, с именами погибших детей. Это памятник детям.
Наталия Тимохова:
По яблоневому саду расходятся 7 золотистых лучей аллеи, которые символизируют 7 счастливых дней недели. Чтобы как не бывает вот этого 8 дня недели, так и не было войны.
Жаль, алую страницу в истории освобождения уже не перепишешь. Но здесь мы всегда будем помнить о ни в чём не повинных жертвах.