Энергетический рынок в Евросоюзе, кажется, не поддается логике. В то время как Германия заявила о закрытии сразу трех атомных станций, Финляндия в эти же дни ввела в эксплуатацию новый энергоблок – АЭС будет производить около 30 % электроэнергии в стране.
О том, что сегодня происходит на рынке ядерной энергетики, расскажет Андрей Лазуткин.
Андрей Лазуткин, политолог:
В мире всего три страны, которые могут строить атомные станции – это Россия, Франция и США. Между ними идет постоянная борьба, и специальная операция тоже стала предлогом для передела рынка. Почему в феврале этого года так и не смогли принять девятый пакет санкций? Польша и Литва требовали, чтобы под санкции попала компания «Росатом». Это значит, что все советские АЭС в Европе, нельзя будет обслуживать, а главное, к ним нельзя будет закупать российское ядерное топливо. Как мы знаем, Литва свою станцию закрыла, а Польша, наоборот, начала строить, но при помощи американцев.
И поляки рассчитывают, что когда они построят свою станцию, то будут продавать энергию в Германию. А для этого надо закрыть немецкие АЭС. И вот на неделе прошла новость, что Германия закроет сразу три последних станции. Это в условиях, когда у них взорвали газопровод, а цена сжиженного газа меняется каждый месяц, ее невозможно предугадать.
Андрей Лазуткин:
Кроме денег, проблема еще и в том, что сегодня нет технологий, как именно разбирать и консервировать такие объекты. Когда ядерные станции создавали, они были рассчитаны примерно на 60 лет эксплуатации, и предполагалось, что за это время появятся новые атомные технологии. То есть станция работает, дает прибыль и параллельно на ней проводят исследования, что с ней делать дальше. Для сравнения, чтобы построить белорусскую АЭС, нужно было около 10 миллиардов долларов.
А чтобы закрыть Игналинскую станцию в Литве, по смете понадобилось 4 миллиарда евро, которых у Литвы нет. Пока Евросоюз им выделяет по миллиарду на 10 лет. И литовцы, которые свою станцию отключили от сети в 2009 году, смогут ее разобрать только к 2040-му и то, если будут деньги. То есть закрытие АЭС – это постоянные многолетние затраты без какой-либо пользы для страны. Но, правда, в Литве снимали американский сериал «Чернобыль», набросали мусора на крышу станции, вот на это Игналина еще сгодится.
Андрей Лазуткин:
Но никакая экология не станет лучше, как нам рассказывают. Потому что мало просто снять конструкции. Главная проблема – что делать дальше с графитом (это облученное ядерное топливо). На одной Игналинской станции такого графита собралось около 2 тысяч тонн, а всего в мире таких отходов – около полумиллиона тонн. Отработанное топливо достают из энергоблока и хоронят в могильниках, просто перекладывают в другое место. И сегодня ни у кого в мире нет рабочей технологии переработки топлива, кроме России.
Андрей Лазуткин:
Русские недавно пустили в серию реактор на быстрых нейтронах, где ядерное топливо можно использовать многократно. Первый такой реактор был запущен осенью 2022 года – это Белоярская АЭС в Свердловской области, где два блока из четырех сегодня полностью загружаются отработанным топливом. Для сравнения, на обычной станции КПД ядерного топлива – примерно 1 %, все остальное идет в отходы либо для военных нужд, то есть получается смесь обогащенного урана и плутония, и ее складывают в могильники. А по новой технологии любое отработанное топливо от старых реакторов можно будет использовать еще раз.
Андрей Лазуткин:
И раньше мы использовали 1 % топлива, а потом выбрасывали, а будем использовать все 100 % – это российская технология, за которой будущее. То есть из тех же природных ресурсов можно будет получить в 100 раз больше энергии. И когда в Беларуси проектировали Островецкую АЭС, нам рассказывали, что страна превратится в ядерную свалку, что это очень грязные технологии, что будут второй Чернобыль и могильник в Беларуси. Ничего подобного, вот за 10 лет, пока станцию строили, у России появился серийный реактор нового типа, который в перспективе сможет утилизировать вообще все ядерное топливо, которое собралось в России за много лет.
А почему таких технологий нет в Европе? А они не были востребованы. Первые реакторы, которые строились во время холодной войны, имели одну цель – это выработка оружейного плутония, все готовились к ядерной войне. Здесь на кадрах снос комбината в Хэнфорде – там в 40-е годы американцы добывали плутоний для бомбардировок Японии.
И только по мере своего развития реакторы получили двойное, гражданское назначение – давали свет и тепло либо питали крупные военные объекты, как Чернобыль питал станцию раннего обнаружения пусков ракет (вот как она выглядит сегодня, это такой огромный радар). И американцы тоже не для того строили в Германии АЭС, чтобы обеспечивать немцев дешевой энергией, а для военных целей.
Андрей Лазуткин:
Но уже в середине 80-х стало понятно, что ядерной войны не будет, и вообще выгоднее закупать дешевый советский, а потом и российский газ. Такая ситуация продолжалась в Европе 40 лет. И за эти годы ядерная промышленность там пришла в упадок. Это рынок, и если им нерентабельно что-то делать, они не делают.
Но что в это время происходило в России? А там было ничуть не лучше. При Ельцине в 1993 году заключили «урановую сделку» – русские продали американцам весь оружейный уран, который был наработан в Союзе примерно за 30 лет – 500 тонн обогащенного урана. Это эквивалент 20 тысяч боезарядов. То есть на первом этапе ядерное оружие вывели из союзных республик в Россию, а дальше в России оружейный уран перерабатывали и увозили в США за копейки. Взамен Ельцин получил кредит МВФ и поддержку США на вторых выборах, когда у него был рейтинг 1 %.
Я твердо как президент заявляю: мы никогда не только не будем воевать с Соединенными Штатами, но мы совместными усилиями устроим мир – доброжелательный, честный – во всем мире, на всей земле. Спасибо!
Андрей Лазуткин:
А американцы под предлогом обеспечения сделки тогда установили контроль на всех российских ядерных объектах – надо же было проверить – вы там точно соблюдаете условия договора, и американские советники получили доступ на секретные объекты. Понятно, что советские технологии так рассекречивались, это была форма шпионажа. Ну и после этого стала возможна Югославия, просто потому что у нас был никакой военный потенциал, а Клинтон видел, как себя ведет Ельцин и как он принимает решения. А что было дальше с русским ураном в США? Американцы использовали его как топливо для своих АЭС, им обеспечивалось примерно 40 % американских потребностей.
Но они пошли дальше и после урана заключили с Россией сделку по оружейному плутонию, уже в 2000 году. Это тоже компонент ядерного оружия, и его тоже начали вывозить в США, но, правда, использовать в гражданских целях так и не смогли. Американцы планировали делать из него топливные сборки для гражданских реакторов. Проект заказали французам, чтобы экспериментировать в Европе, но за 20 лет ничего так и не получилось, были проблемы при использовании. А потом это экспериментальное топливо из плутония поставили на АЭС Фукусима в один из реакторов, и в итоге Япония стала полигоном, где утечку такого топлива американцы посмотрели на практике и вообще закрыли завод по его производству. То есть договор о вывозе оружейного плутония действовал, из России его вывозили, но дальше не использовали в гражданских целях, как было прописано в договоре, просто потому что не было технологий. И задача была не создать новое топливо для АЭС, а таким образом оставить Россию без ядерного оружия. Вот такие у нас были отношения с Западом до Крыма, и хорошо что Россия из этих соглашений вышла.
Андрей Лазуткин:
Ну а в плане энергетики мы сегодня вернулись к холодной войне, когда Европа лихорадочно пытается обеспечить свои предприятия без российских поставок. И здесь у них только два пути: либо покупать американский сжиженный газ, либо строить атомные станции. И что делает старая Европа? Германия покорно идет покупать американский СПГ, который везут танкерами через полмира. Франция поступает хитрее – Макрон договорился покупать газ у Китая за юани. Скорее всего, это будет российский газ, который китайцы будут перепродавать. А вот новые страны Европы, типа Польши, строят новые АЭС с помощью американцев. И по американской задумке, за 10-20 лет надо сделать так, чтобы Западная Европа начала зависеть от Восточной Европы и от США в плане поставок энергоресурсов, а не от России, как это было раньше.
Это изменит расстановку сил внутри Евросоюза: обеспечит энергией новый блок «Междуморье», где Польша будет на ведущих позициях, и сделает возможным полноценную войну против нас, когда Западная Европа будет идти на поводу у Европы Восточной, которая крайне агрессивная и находится под американским контролем.
Андрей Лазуткин:
И дело не только в Польше. Пока немцы закрывали свои станции, Финляндия в эти дни, наоборот, открыла новую очередь АЭС. И что характерно, под тем же предлогом, что и немцы – «перейти к зеленой энергетике», только действия полностью противоположные. Понятно, что дело не в экологии, а в том, что в Финляндию больше не поступают российский газ и электричество. А поскольку финны станцию строили больше 15 лет, можно сказать, что уже тогда американцы прорабатывали вариант полной энергоблокады Европы и разрыва отношений с РФ. Поэтому то, что сегодня происходит, оно случилось не вдруг и не вчера, из-за СВО. Американцы несколько лет создавали условия для такой войны, просто она бы началась позже и не так болезненно для Европы.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
