Инфраструктура, которая нам осталась, нас спасает. Что эксперт из Кыргызстана говорит о распаде СССР и новых союзах?

Новости Беларуси. 30 лет прошло с тех пор, как были подписаны Беловежские соглашения, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Союз Советских Социалистических Республик прекратил свое существование, а в обществе до сих пор не утихают споры. Одни ностальгируют, другие критикуют, третьи сожалеют и называют распад едва ли не крупнейшей геополитической катастрофой прошлого века.  

Очевидно одно – СНГ стало полезным для тех, кто хотел на руинах Советского Союза сохранить многолетние дружеские отношения, экономические связи и человеческое лицо. И спустя 30 лет понятно – это удалось.  

Кубат Рахимов, эксперт по вопросам евразийской интеграции, кандидат экономических наук (Кыргызстан):  
Мы могли, конечно, пойти по очень деструктивному сценарию тогда, в начале 1990-х годов. Разорвать все существующие хозяйственные, культурные, языковые связи. И неизвестно, что бы мы получили на этом постсоветском пространстве по прошествии 30 лет. СНГ, несмотря на то, что его часто критикуют, с точки зрения политической науки, с точки зрения теории и практики интеграционных объединений СНГ на самом деле требует очень глубокого изучения. При всем том, институт выполняет свою функцию. Разноскоростная интеграция имеет как минимум два наиболее ярких примера. Это союз России и Беларуси, который мы видим. Который работает в том числе в режиме пограничного союза. Вечером садитесь на поезд в Минске, и утром вы выйдете в Москве, не почувствовав того, что вы пересекли границу. Второй уровень – это Евразийский экономический союз. Единственное, чего нам не хватает, конечно, это политической интеграции и директивности.  

Медицина, образование, соцподдержка и государственный контроль за важнейшими отраслями экономики. Сегодня мало кто решится назвать это советскими пережитками, (разве что ослепленные невероятными идеями невероятного мироустройства).  

Кубат Рахимов:  
Инфраструктура, которая нам осталась – школы, сады, дороги – нас спасают, по сути. То есть не новодел, не новые инвестиции, ни хваленые турецкие или китайские. Совсем смешно говорить про американские инвестиции, они только вымывали мозги отсюда. То есть только то, что осталось от той большой империи. Поэтому у нас народ смотрит на эту ситуацию как на фрактал. То есть принцип фрактала как зеркало. То есть ты разбиваешь большое зеркало, но ты все равно себя видишь в маленьком, в осколке. И этот принцип фрактала живет, наверное, и внутри меня. То есть когда я приезжаю будь то в Минск, в Москву, конечно же, или в пять раз переименованный город Целиноград, который ныне Нурсултан. То есть всегда можно увидеть как минимум пространство русского языка. Это очень важное наследие. Как максимум, ты говоришь с людьми на одном понятийном аппарате.  

Дмитрий Мирошниченко о развале СССР: «Ельцин сразу же побежал докладывать в Америку». Читайте здесь.