Владимир Прокопцов о Елене Аладовой: «Я беру с неё пример и хочу, чтобы я оправдал доверие»
Какие были последние годы жизни Елены Аладовой, рассказали в документальном проекте «Тайны Беларуси».
К ее слову прислушивались, а искусствоведческое чутье ни разу не подводило. Не имея специального образования, она стала в один ряд с именитыми искусствоведами Союза.
Борис Крепак, заслуженный деятель искусств Беларуси:
Она была искусствовед-практик. Она сделала для искусства, для нашей национальной культуры, изобразительной культуры в том числе, больше, чем мы все искусствоведы-теоретики вместе взятые.
Радослава Аладова, дочь Елены Аладовой:
Она была человеком преданным делу, ведь отчего она так тяжело и страшно болела? Она поехала в Москву, правительство выделило деньги и разрешило сделать закупки. В дороге случился жуткий грипп. Она приехала сюда, и у нее уже был полиартрит – еле-еле отходили. С тех пор она стала прибаливать, ей стало уже трудно.
В 72-ом уходит из жизни любимый муж, то и дело напоминают о себе старые болячки – все это подкосит Аладову. Мысли о пенсии все чаще посещают директора. Встал вопрос преемника.
Константин Федоришкин, сотрудник Национального художественного музея Беларуси (1970-1990 г.):
Дом без фундамента – не дом. Вот фундамент заложила и музею, и коллективу. Продолжил его Юрий Александрович.
Елена Шапошникова, ведущий научный сотрудник Национального художественного музея Беларуси:
Бразды правления передала Юрию Александровичу Карачуну. Она видела, что это тот человек, который достоин.
Музей для Аладовой – родной дом. В 77-ом, после выхода на пенсию, она не распрощалась с ним, а продолжала работать в качестве консультанта. Каждое утро заходила в кабинет к новому директору, слушала последние новости, устраивалась с чашкой кофе на диване и наблюдала, как бегает молодежь, которая ее не узнает.
Алиса Наркевич, сотрудник Национального художественного музея Беларуси (1960-1985 г.):
Когда Елена Васильевна заболела, когда ей трудно было ходить, она из последних сил приходила в музей и консультировала. Просто садилась в центре зала и, мне кажется, вдохновлялась.
Вальмен Аладов, сын Елены Аладовой:
Она не могла без этого. Это был ее дом родной. Мы искали квартиру для мамы, которая была бы поближе к музею. Она дышала этим воздухом.
Надежда Высоцкая, искусствовед, сотрудник Национального художественного музея Беларуси (1964-2006 г.):
Традиции Аладовой уходят, музей должен носить ее имя, она этого заслуживает.
Своему времени – свои герои. Владимир Прокопцов – новое дыхание в Национальном художественном. День директора расписан по минутам. Стройка, ремонт, организация выставок.
Владимир Прокопцов, генеральный директор Национального художественного музея Беларуси:
Елена Аладова с небес смотрит на меня, пальчиком показывает, кивает. Другой раз слышу: «Володя, ты смотри там, управляй-управляй, но не слишком дёргай». Признаюсь, я беру с нее пример и хочу оправдать доверие.
2019-й – юбилейный для музея. За эти восемь десятков лет коллекция пополнилась тысячами картин. Сегодня это порядка 30 тысяч произведений искусства. Как и десятки лет назад, вновь встал вопрос – музею нужны новые залы.
Владимир Прокопцов:
Наш музей сейчас очень активно переживает свое второе рождение. Строится музейный квартал с новыми музейными технологиями, будет у нас и арт-кафе, и музейный киоск, и будет возможность развития инфраструктуры, которой сейчас нет. Одним словом, это будет современный на европейском уровне музей.
Аладова – герой своего времени. В разрушенном послевоенном Минске, среди пепла и людского горя, она ценой титанических усилий воздвигла уникальный музей. Всеми правдами и неправдами собрала под одной крышей мировые шедевры искусства. Ее фамилия наводила страх на музейщиков Москвы и Питера, а имя открывало любые двери. Ее любили и ненавидели, а она несгибаемо шла к своей мечте, положив на плаху искусства личную жизнь.
Алиса Наркевич:
Она просто женщина-легенда. И так хочется, чтобы ее помнили, все помнили, потому что то, что она создала, это что-то необыкновенное для нашей республики.
Ирина Назимова, искусствовед, сотрудник Национального художественного музея Беларуси (1957-1990 г.):
Чистейший человек, очень устремленный, очень деятельный, который всю свою жизнь посвятил искусству.
Ежедневно музей посещают тысячи человек, а в книге почетных гостей – сотни хвалебных отзывов. Но никто даже не задумывается, каким был бы этот храм искусства, если бы не Елена Аладова. Ее безудержная страсть и жертва ценою в жизнь.
Радослава Аладова:
Когда мама умирала, я там сидела. Я ей говорю: «Мама, не расстраивайся, потом твоим именем музей назовут». «Ничего из этого не будет», – она мне сказала. И я теперь всегда думаю: «До чего же она была всегда мудрая».
Сегодня имя Аладовой больше не гремит на всю страну. О ней не пишут книги и не снимают фильмов. Единственное, что напоминает о великом директоре – шильда перед входом.
Но эти стены, как и полвека назад, помнят ее тихие шаги, рамы хранят тепло рук, а в коридорах эхом раздается дерзкая фраза: «Не помогут притиранья, коль, мадам, вас съела моль». Над ее разгадкой многие бьются по сей день.
