Каждую весну белорусская художница Зоя Луцевич пишет картины под соловьиные трели в самом центре Минска. За окном её мастерской на Первомайской, 24 открывается, кажется, самый атмосферный вид на парк Горького. Именно таким, туманным и загадочным, она помнит его в детстве. За вуалью – карусели и колесо обозрения.
Для художника Зои Луцевич квартал около улицы Первомайской всегда будет Абиссинией.
Зоя Луцевич, член Белорусского союза художников и дизайнеров:
Здесь жили цыгане. Я всегда думала, почему Абиссиния? И потом поняла: хотели назвать, наверное, Бессарабия, но перепутали! Это очень удобно – жить напротив мастерской. Ты можешь прямо в халате ночью добежать до мастерской, что-то доделать и вернуться обратно.
Также на Первомайской живет и работает один из самых крутейших наших художников и дизайнеров Владимир Цеслер. Его мастерская – был центром сосредоточия белорусской богемы.
У меня не было друзей здесь среди детей. И одна ходила гулять в парк. Представляла себя, как такая грустная, всеми заброшенная девочка, что я Красная Шапочка. То есть я придумывала себе всякие трагические истории. Когда мне было 5 лет, моя мама водила меня заниматься фигурным катанием. Ничего не добились, бросили, потому что ходить нужно было к 6 утра. И это казалось безумием, потому что художники поздно ложатся спать.
Любовь к прекрасному передалась женщине по наследству. Первым в семье обратился к искусству дедушка Сергей Петрович Катков. Гениальный и невероятно скромный. В Доме пионеров он вёл кружок по рисованию и воспитал целую плеяду талантливых живописцев.
Ученики вспоминают: он не ходил, а буквально летал, светился какой-то невероятной энергией.
Зоя Луцевич:
После роддома меня принесли сюда, для меня запах краски – он такой родной. После деда в эту мастерскую переселились мои мамы. У меня две мамы: Светлана Каткова и Зоя Литвинова, крёстная мама.
В этом доме работали такие замечательные художники, как Цвирко. Он коллекционировал древнюю деревянную скульптуру, иконы. У него был настил, второй этаж, куда я с радостью заползала и проводила там некоторое время.
Впитав в себя творческий космос окружающих, Зоя стала делиться своей философией на языке постмодернизма. Сегодня о талантливой минчанке знают по всему миру. А она обожает писать о вечном в родном квартале.
Зоя Луцевич:
У меня мансарда, но как будто бы на подводной лодке. Я опускаю перископ только вверх. И у меня даже проекты такие: «Давай улетим», «Левитация», потому что у меня есть ощущение, что я парю над этим городом.
Мне очень нравится город сверху. Если ты постоянно меняешь стили, чтобы кому-то угодить, ты перестаёшь быть творцом.
В шедевр Зоя Луцевич превратила и свою квартиру, где обожает принимать гостей со своей любимой Люсей. Бездомную собаку однажды принесли друзья. Художница много путешествует, кажется, об этом говорит каждая деталь в интерьере. Любовь к Востоку – первое, что с порога бросается в глаза.
Зоя Луцевич:
Я такой человек-космополит и человек мира: люблю Турцию, Японию, Китай.
Такое есть чувство, что я родилась и побывала во всех этих странах. Папа говорил, что у нас в родне, в крови были китайцы.
Охотно верю, раз у меня такая фантазия и такое стремление к Востоку. Художники – люди небогатые, но у них есть фантазия. Мы можем из совершенно бросовых материалов действительно создавать искусство.
Не надо ничего бояться. А нужно самому себе представлять, что ты хочешь. Советоваться, но не идти на поводу у чужих идей.
