Cергей Шнуров, музыкант, художник, в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
Егор Хрусталев, ведущий:
Для меня большая честь беседовать с Вами. Добро пожаловать в Минск! Выглядите Вы зашибенно! Не похожи на тот образ, который когда-то придумали себе, как человека, который пытается умереть, как рок-н-ролльщик.
Сергей Шнуров, музыкант, художник:
Ну, я абсолютно честно пытался умереть, как рок-н-ролльщик. Но оказался сильно выносливым и здоровым. Поэтому Вы можете сейчас меня лицезреть.
Егор Хрусталев:
Как Вы себе представляете смерть?
Сергей Шнуров:
Не знаю. Я, честно говоря, по этому поводу не сильно думаю. Я думаю, что это некое выключение, и выключение, наверное, всего мира, что всё исчезнет.
Егор Хрусталев:
А страшно, вообще?
Сергей Шнуров:
Нет.
Егор Хрусталев:
То есть, Вы хотите сказать, что Вы не боитесь?
Сергей Шнуров:
Ну смотрите: если совершенно осознанно подойти к биографии любого человека, то не существовал он гораздо дольше, чем существовал. Правильно? Поэтому несуществование – это абсолютно естественная среда.
Егор Хрусталев:
Посмотрите: колоссальное количество работ, которые сегодня впервые увидели минские зрители. И придут на Вашу выставку. Но чисто технически: кто это исполняет?
Сергей Шнуров:
Технически исполняют это три человека, которые, собственно говоря, были мной привлечены для выполнения этих работ.
Егор Хрусталев:
Смотрите: бренд реализма. Я хочу задать Вам вопрос по поводу самого переоценённого бренда и самого недооценённого. Как Вы считаете, что является значительно большим, чем, на самом деле, существует?
Сергей Шнуров:
Вы понимаете, Вы тогда пытаетесь меня вынести сейчас в какую-то точку зрения абсолютно объективного человека. Я таким не являюсь. Любой человек – это набор неких социальных штампов, любой человек – это некая система координат, которая состоит из все переоценённых, недооценённых, но, тем не менее – ценностей.
Егор Хрусталев:
Нет, Ваше субъективное мнение.
Сергей Шнуров:
Мое субъективное мнение, что так называемые бренд-пузыри – они всегда существовали и будут существовать. И человечество с этим ничего не сможет сделать, потому что он существует в этом контексте. Всё есть бренд. Смотрите: везде, в любом бренде 90% его стоимости, да – это рекламная кампания.
Егор Хрусталев:
Да.
Сергей Шнуров:
Что такое рекламная кампания – это абсолютный воздух, это картинка. Самым большим мыльным пузырём, конечно, является романтизм. Это – самый большой мыльный пузырь, это – самый большой бренд, который, по странному стечению обстоятельств, существует в русскоязычном пространстве.
Егор Хрусталев:
Тогда объясните: кто же на этом бренде заработал?
Сергей Шнуров:
Слушайте, да все! Поп-исполнители, девочки, которые выкладывают фотографии своих детей в цветочках… Все! На бренде «романтизм» существует зонтичных брендов миллиард.
Егор Хрусталев:
Тогда уникальная история: Вы заработали на антиромантизме, на мате-перемате, при том, что являетесь глубоко интеллигентным человеком, который всех надурил просто.
Серегй Шнуров:
Дело не в этом. Дело абсолютно не в моей интеллигентности или интеллектуальности – как угодно говорите. Дело в том, что да, я с Вами соглашусь, что я – антиромантик в самом подлинном смысле этого слова. Потому что эпоха романтизма, как любое культурное явление, оно имеет начало и конец. По идее, да? Эпоха романтизма как стиль – она закончилась где-то, наверное, в середине XIX века. Но в сознании людей она до сих пор имеет свой шлейф. И вот эти бензиновые, романтичные пятна – они до сих пор влияют на любое сознание. Я, конечно, как могу, этому противлюсь. Я говорю, что: «Извините меня, но балясины вешать дома как-то, по крайней мере, смешно».
Егор Хрусталев:
Подождите. Ну, к примеру, Вы просыпаетесь со своей любимой женщиной и Вам очень хорошо с утра, и Вы рады, что с Вами этот человек. Вы же не будете говорить: «Мать-перемать», Вы же, всё-таки, скажете что-то романтичное.
Сергей Шнуров:
Я Вам не об этом. Нет, это… Смотрите: любые сантименты – они всегда существовали, всегда существует какая-то так называемая личная, интимная жизнь, да? Но это не является превалирующим и не является культурно определяющим, да? А, когда в сознании, всё равно, существует некая такая призма романтического взгляда на мир, когда есть противопоставление «художник и толпа». Вообще, романтизм – это большое и, опять же, философское явление, да, которое, опять же, в русскоязычном пространстве не преодолено. Мы до сих пор смотрим через эти романтические очки.
Егор Хрусталев:
Слушайте, а можно Вас попросить снять эти очки?
Сергей Шнуров:
Можно.
Егор Хрусталев:
Вы прекрасно выглядите. Зачем Вы надеваете очки?
Сергей Шнуров:
Потому что не люблю такой яркий свет.
Егор Хрусталев:
Был такой проповедник, которого жестоко убили: Александр Мень. Он сказал…
Сергей Шнуров:
Я читал, да.
Егор Хрусталев:
И он сказал, что есть три вещи, которые могут существенным образом отличать человека от, допустим, животного. Это – творчество, это – умение любоваться природой, ну, и любовь. Вы на пресс-конференции так очень иронично выразились по поводу девушки, которая любуется закатом, и я понимаю, что Вы к этому относитесь с иронией. Не кажется ли Вам, что в этом есть что-то совершенно неопределимое, с точки зрения науки и циника?
Сергей Шнуров:
Неопределимое что?
Егор Хрусталев:
Неопределимое, необъяснимое.
Сергей Шнуров:
В медитации на закат?
Егор Хрусталев:
Нет, в любовании природой.
Сергей Шнуров:
В любовании природой?
Егор Хрусталев:
Понимаете, в чём дело: кошка или собака – она не может сидеть и любоваться закатом, человек – может.
Сергей Шнуров:
Подождите. Подождите, Вы за кошек уж так не говорите. У меня живет кошка, и она…
Егор Хрусталев:
Слушайте, у меня тоже два кота, и иногда они смотрят в какую-то сторону…
Сергей Шнуров:
Поэтому не надо проводить вот такую черту, разделяющую этих два мира. У меня кошка вполне себе любуется и видами из окна, и кошка у меня любуется, не знаю там, салютом, в конце концов. Поэтому я не думаю, что любование природой и какое-то очарование, да, нас делает человечными. Вряд ли. Человек – это, прежде всего, интеллект.
Егор Хрусталев:
Скажите, пожалуйста: вот у меня два кота. Когда он сидит и смотрит в окно, я живу в доме, значит, что один, что второй – я всё время думаю: вот о чём же он может так долго думать и смотреть? Как Вы думаете, вообще, мы узнаем великую правду, они нас все провели?
Сергей Шнуров:
Ну, судя по моей кошке, она гораздо умнее иных людей. Ну, так вот по поведению. Поведенчески. И потом, она, опять же, не пьёт всякую дрянь, как я, да? Поэтому, конечно, умней, в некоторых аспектах. Но Вы задали, кстати, интересный вопрос по поводу любования природой. Любоваться… Понимаете, я думаю, что те первобытные люди, которые любовались закатами, а они, наверняка, любовались, да, они бы не сделали, вряд ли, сделали бы дубину, если б они постоянно находились вот в этом состоянии некоего очарования. Поэтому, вряд ли, эта человеческая черта определяет нас, как людей.
Егор Хрусталев:
Сергей Владимирович, Вы можете тогда признаться, что у Вас вызывало в последнее время чувство колоссального очарования? Это может быть музыкальное произведение, может быть, вид из окна.
Сергей Шнуров:
«Защитники Вселенной-2», потому что, действительно, это – великий полёт, это – мощное техническое решение. Я не очень понимаю, как это снято. Снято это здорово! Это сделано круто!
Егор Хрусталев:
Такой вопрос по поводу Вашей выставки. Посмотрите, у меня полное ощущение, что Вы всех провели просто, что Вы прикололись, по большому счёту.
Сергей Шнуров:
Классно.
Егор Хрусталев:
Это правда?
Сергей Шнуров:
Ну, в смысле – провели? Вообще, понимаете, создание некой иллюзии, это, вообще, задача художника. Вообще – «провести». С помощью минералов и масла создать иллюзию присутствия, я не знаю, яблока, да, на столе. Провёл ли Вас какой-нибудь Вермеер, изображая свет? Провёл. Задача художника – провести. Вообще, вот это так называемое жульничество, оно в искусстве – основной мотив. Написать так стих, чтобы Вы очаровались и сказали вот это слово, которое нельзя говорить.
Егор Хрусталев:
Я сердечно благодарю Вас за этот разговор и хочу у Вас спросить, как Вы думаете, наступит ли когда-нибудь такое утро, что Вы скажете, что: «Да мне подзадолбало уже строить из себя такого человека, которого, на самом деле, я играю, не буду я больше без необходимости ругаться матом и делать из себя вид человека хамовитого и надрывного»?
Сергей Шнуров:
Ну, подождите, я никогда из себя не делал вид человека хамовитого. Посмотрите все мои интервью. Хамства в моих интервью нет. Дело в том, что я играю некий спектакль на сцене, да. И меня он не задолбал. Он – классный спектакль. Я делаю это лучше всех.
Егор Хрусталев:
Это да.
Сергей Шнуров:
Поэтому, почему меня это может задолбать – я не очень понимаю. Это – классная роль, я её сам себе придумал, я её играю и играю гениально!
Егор Хрусталев:
Я месяц назад имел возможность записывать интервью с Юрием Юлиановичем Шевчуком и спросил у него, почему так получилось, что главной звездой рок-н-ролла стал Сергей Шнуров. Он, ответил очень политкорректно. И, в общем, непонятно, какой вывод сделать из этого ответа. Но как Вы считаете сами, почему получилось так?
Сергей Шнуров:
Ну… Потому что я стремился им стать. Я работал над этим, а не ковырял в носу, и не пытался никого учить жизни. Я писал и пишу довольно навязчивые мотивы, сочиняю довольно дерзкие стихи, которые оседают в сознании. Вот и всё – рецепт простой: делайте хорошо своё дело, и будете главным.
Егор Хрусталев:
Вам не кажется, что является колоссальной несправедливостью то, что колоссальная слава пришла не из-за песен, а из-за видеоклипов?
Сергей Шнуров:
Нет. Это моя стратегия. Я знал, что так будет. Я ж это осознанно делал. Если б я знал, что… Вернее, если б я делал ставку на другое, а сработало бы вот то, тогда я б, конечно, сказал: «Сергей Шнуров, садись. Два». Нет, я делал эту ставку, и она сыграла. Я, к счастью, понимал, как устроено это казино.
Егор Хрусталев:
Хотя, я Ваше интервью видел, когда Вы говорили о том, что Вы даёте просто наводку режиссёру, как снимать. Ну, сами не вникаете в то, что будет снято в клипе.
Сергей Шнуров:
Как это так? Вот смотрите: клип «Кольщик» стоит 25 миллионов рублей, это 400 тысяч долларов, да? Вот Вы представляете, что я даю режиссёру и говорю: «Да, делай, что хочешь!» 400 тысяч долларов? Я похож на такого человека?
Егор Хрусталев:
Да.
Сергей Шнуров:
Нет.
Егор Хрусталев:
Если Вы доверяете человеку, то, похоже, да.
Сергей Шнуров:
Нет. Ну, 20 я могу дать. Но 400 – нет.
Егор Хрусталев:
Сергей Владимирович, я сердечно благодарю Вас за визит в Минск, за возможность с Вами поговорить.
Сергей Шнуров:
Спасибо.
Егор Хрусталев:
Для меня была большая честь видеть Вас в Минске.
Сергей Шнуров:
Спасибо.