Щёкин: во время «Большого разговора» Байден объявил Беларусь угрозой номер один нацбезопасности США – это говорит о многом

Новости Беларуси. В программе «Постскриптум» на СТВ политолог Николай Щекин и психолог Алена Дзиодзина.

Психолог о Лукашенко: показывает, что он простой, из народа, но вместе с тем ты чувствуешь его статус

Юлия Бешанова:
Как ваши эмоции и впечатления от «Большого разговора с Президентом»?

Николай Щекин, политолог:
Впечатления незабываемые, мы вчера увидели лидера мирового масштаба. Во всех отношениях мы увидели человека, который действительно глава государства, который несет ответственность за свои слова. Человека, который смог вчера по большому счету перевернуть у многих сознание. Мало того, что коллективный Запад, западноевропейский мир, я думаю, уже видел вчера по соцсетям, получил холодный душ, с одной стороны. С другой стороны, даже то, что во время самого этого диалога, Большого разговора во всех отношениях, президент Байден объявил Республику Беларусь угрозой номер один национальной безопасности США – это говорит о многом.

Юлия Бешанова:
То есть Байден слушал или следил за трансляцией в интернете?

Николай Щекин:
Наверное, ему по возрасту тяжело что-то слушать, наверняка помощники помогают, но сам факт. Все же знают, что всегда «Большой разговор» и пресс-конференция с Президентом, любая встреча, особенно с Президентом Лукашенко, нетривиальна. Они всегда вскрывают новые факты.

Юлия Бешанова:
Это всегда непротокольная и не заготовленная речь.

Николай Щекин:
Тем более прошу заметить – это все-таки не пресс-конференция была, это был «Большой разговор». Вы заметили, что впервые мы увидели формат диалога даже корреспондентов с корреспондентами?

«Наверное, стояла задача вывести из себя главу государства эмоционально»

Юлия Бешанова:
Если уж мы заговорили про западных журналистов, прозвучало три вопроса от двух телеканалов (ВВС и СNN) и от одной газеты. Наверное, все обратили внимание: вопросы, в принципе, были практически один в один. Что это было?

Николай Щекин:
Даже четыре вопроса было. Самый последний – помните, Президент как раз увидел эту девушку, она оказалась тоже западной журналисткой? Но это мантры какие-то. Такое впечатление, что им написали слово в слово, что необходимо говорить. Наверное, стояла задача вывести из себя главу государства эмоционально. Но что произошло? Во-первых, они увидели главу государства живым во всех отношениях, бодрым духом, сильным человеком. Во-вторых, увидели, что он умеет держать удар. Но наши журналисты умеют держать удар. Ведь это не «Пул первого», это простые журналисты, с которыми мы встречаемся каждый день на улице. Встали четыре-пять человек, которые действительно болеют душой за страну. Им уже было обидно. Если говорить откровенно, я как раз сидел рядом с депутатами и с офицерским корпусом.

Юлия Бешанова:
Заметьте, больше же никто не вступился.

Николай Щекин:
У нас было желание. Но есть этика элементарная, субординация. Все-таки мы воспитанные люди, встревать в разговоры не очень красиво – так, как делают западноевропейские журналисты. Но если бы немножко еще продолжилась такая система, мы бы, наверное, тоже встали и вступились. Но понятно было, что журналисты взяли на себя основной удар. Даже ответ Азаренка – была элементарная сатисфакция, он показал: вот, пожалуйста, покажите то, что писали в оппозиционном Telegram-канале, покажите на весь мир. И была тишина. А эти мантры заготовленные… Мы это слышим уже не первый раз, наверное. Другой вопрос, что, наверное, они не ожидали, что глава государства настолько ярко, четко, конкретно, комплексно, системно представляет всю ситуацию и владеет этой ситуацией.

Юлия Бешанова:
Почему они не задали другой вопрос, когда слышали трижды повторенный вопрос?

Николай Щекин:
А зачем? У них задача стояла, чтобы потом свой вопрос и обрезанный ответ главы государства вбросить в информационную схему мировую, глобальную. Проблема в том, что они заточены на то, что мы для них враги.

Уверенность Президента говорит о том, что есть механизмы, которыми мы можем противостоять санкциям

Юлия Бешанова:
По поводу санкций, которые вчера также объявили во время «Большого разговора» британцы, Президент ответил достаточно жестко. Не показалось ли вам так, что это было жесткое высказывание на эмоциях или это все-таки четко продуманная позиция, что мы можем и сами справиться?

Николай Щекин:
Это четко продуманная позиция. Во-первых, Президент владеет цифрами, он знает, какой у нас товарооборот с Англией. Очень многие, кто объявлял нам санкции, с нами товарооборот мизерный.

Юлия Бешанова:
Вчера же присоединились Канада и США.

Николай Щекин:
В этом плане Президент никогда не говорит просто так. Если он сказал, значит, так тому и быть. Они санкционную политику обсуждали с главой государства России, как вчера было сказано, выработали четкую стратегию поэтапную, как минимизировать последствия этих санкций совместно с Россией. Уверенность Президента вселяет уверенность всем белорусским гражданам. Уверенность Президента говорит о том, что есть те рычаги и механизмы, которыми мы можем противостоять этим санкциям.

«В России боятся лидерских качеств нашего Президента»

Юлия Бешанова:
Первый вопрос был от российского журналиста, касался он интеграции Беларуси и России. Эта тема у нас в обществе сильно обсуждается. Не показалось ли вам, что вопрос был построен с подвохом? Президент спросил в ответ, что вы понимаете под понятием интеграции. Не было ли как раз намека на то, что обсуждают все, что Россия так стремится присоединить Беларусь? На что рассчитывал, задавая такой вопрос?

Николай Щекин:
Это говорит о том, что они все-таки плохо знают Президента Лукашенко. Неужели они думают, что первый Президент страны, который создал эту страну с чистого листа, начнет торговать суверенитетом? Вы совершенно правы, подвох был. Пытаются постоянно, о чем и говорил глава государства, сделать из нас образ нахлебников.

Юлия Бешанова:
Такое ощущение, что все время в чем-то подозревают.

Николай Щекин:
Да. Я всегда отвечаю просто: но ведь вы же наш товар покупаете, так в чем проблема? Мы же вам не просто так даем, и вы нам не просто так тот же газ даете. Мы тоже покупаем у вас за реальные деньги. У некоторых, к сожалению, есть имперское мышление в этом плане. У россиян есть у некоторых это имперское мышление и у поляков гипертрофированное (у них такое мышление, историческую реконструкцию надо проводить). В этом плане Президент и спросил, что вы подразумеваете под Союзным государством и что значат эти отношения. Ведь согласитесь, лучше Президента, что такое Союзное государство и в чем его суть, никто не знает. Ведь он вчера обратил внимание, еще ретроспективно нас отправил в то время, когда был Ельцин. А мы помним историю, ведь идея самого Союзного государства – от Президента. Ельцин это поддержал, но окружение Ельцина (о чем вчера говорил и не все сказал Президент) сопротивлялось и было против. Почему нет единой конституции Союзного государства? В России боятся лидерских качеств нашего Президента.

Юлия Бешанова:
Вчера же был вопрос, практически закрытый, о единой валюте, той самой истории, если вы обратили внимание, почему в те времена не был введен единый рубль.

Николай Щекин:
Президент попытался даже здесь раскрыть всю канву, логику формирования нашей независимости, показать, что не просто все так было. Ведь та же денежная единица была на советских, потом нам чуть ли не за ночь пришлось клепать наших «зайчиков». А что нам оставалось делать? Мы же остались без ничего. Они пообещали нам помощь в России и кинули в то же время.

Очень неэтично поступили украинские корреспонденты, которые педалировали постоянно одну и ту же тему, которая не касалась, во-первых, нас. Во-вторых, вы разберитесь там у себя с Зеленским, сами пойдите, узнайте. Зачем поднимать вопрос с Гордоном, этим мерзавцем и негодяем? Извините за такое высказывание, но действительно мерзавец, что здесь сказать. Когда Президент ему поверил, доверился, на доверительных отношениях дал интервью в свое время, что получил взамен? Когда он по-отцовски приехал в Украину, помог Зеленскому понять в системе координат, в которых ты находишься.

Юлия Бешанова:
Тогда был действительно доброжелательный диалог.

Николай Щекин:
Это было в Житомире, когда Зеленский сам же попросил помощи. И сейчас что происходит? Это что, так поступают братья? Это непродуманная политика, конечно. И заметьте, Президент зла-то не держит.

Юлия Бешанова:
На Гордона он сказал, что тоже не обижается.

«Надо понять всем нашим гражданам – мирных протестов не бывает. Протест – это уже экстремизм»

Николай Щекин:
Глава государства очень красиво, филигранно вышел из ситуации, спросил: кто-нибудь наказан за убийство женщины в Капитолии? А свыше 700 человек, которые сейчас сидят без суда и следствия, кто был около Капитолия? Дальше что? Вот вам и демократия. С другой стороны, эту мантру постоянно повторяли – гражданское общество, вы глава государства, почему не перешли на сторону народа? Так он-то и перешел на сторону народа, сохранил как раз народ – вот в чем дело. Надо понять всем нашим гражданам – мирных протестов не бывает. Протест – это уже экстремизм.

Юлия Бешанова:
В Прибалтике бы так же реагировали, если бы такое количество людей вышло на улицы?

Алена Дзиодзина, психолог:
Я думаю, что да. Может быть, и жестче.

Николай Щекин:
Мы сейчас видим, что происходит в Литве с самими жителями, которые вышли. Там действительно просто вышли люди с претензиями к власти относительно того, чтобы не располагали мигрантов около их жилья. Что мы увидели? Мы увидели дубинки, как слезоточивым газом разгоняют. Это даже не протест был, а просто люди вышли, даже без транспарантов, подошли к местной вертикали власти, попросили, чтобы не располагали там этих мигрантов. Увидели ответную реакцию.

Алена Дзиодзина:
Я вообще читала в новостях, что было высказано предложение одним из политиков – этих мигрантов просто отстреливать, если что.

Николай Щекин:
Это депутаты, да. И премьер-министр Литвы в том числе высказалась, что надо стрелять теперь мигрантов, если их будет очень много. Вот, пожалуйста, вам демократия.

Но с Россией и с выходом на Китай и Азию вполне вероятно выстроить систему без масштабного экспорта и импорта с Западом

Юлия Бешанова:
Такая внешняя неспокойная ситуация в регионе, естественно, накладывает отпечаток на белорусскую внутриполитическую ситуацию. Это не может не сказываться на экономике. Вместе с тем вчера несколько раз было сказано Президентом, что санкции – это не только удар по Беларуси, это прежде всего удар по России. Можно ли проследить какую-то логику в этих событиях, чтобы действительно наши зрители поняли, что это направленная санкционная политика не только против Беларуси?

Николай Щекин:
Давайте начнем с того, что Республика Беларусь всегда была под санкциями. Как только Лукашенко стал Президентом, сразу же ввели санкции. Вы помните, по какой причине. Потому что он отказался принимать те правила игры, которые были навязаны еще в бытность Шушкевича. Второе – Президент неоднократно говорил еще в свое время Борису Ельцину и потом Владимиру Путину о том, что нам тяжело под санкциями, и, если можно помочь, поддержать нас. На нас смотрели с ухмылкой всегда. Теперь в России только начали понимать, что Беларусь и Россия взаимоувязаны не только санкционной политикой по отношению к нам. Взаимоувязаны вообще в системе координат безопасности в региональном и глобальном масштабе. Да, многие говорят, что Республика Беларусь как плацдарм. Да, можно сказать, эксперимент проводится над ней, пытались провести, но это же все бьет по России прежде всего. Ведь то, что на нас отработали, сейчас уже начали отрабатывать перед выборами в Госдуму в России. Слава богу, как вчера говорил Президент, что и Патрушев, и все остальные поняли суть, что здесь происходит, взяли на вооружение эти методы и стали вырабатывать антиметоды. Опять-таки, взаимность Беларуси, потому что у нас очень хороший опыт. Комитет государственной безопасности и все силовые структуры у нас приобрели за этот год очень хороший опыт во всех отношениях.

Юлия Бешанова:
По России ударили санкциями, в ответ Россия ударила эмбарго. Против нас тоже санкции, против достаточно крупных предприятий. Можем ли мы создать ту замкнутую систему, условно говоря, как это было при Советском Союзе, когда даже без масштабного экспорта и импорта мы сможем хорошо жить?

Николай Щекин:
С Россией – да, вполне можно. Конечно, придется потрудиться, чтобы выстроить все эти логистические цепочки. Но с Россией и с выходом на Китай и Азию – вполне вероятно. Что, кстати, сейчас и делают. Недаром еще лет 10 назад Президент требовал от всей вертикали власти, была введена программа по импортозамещению. Это же тоже непростые вещи. Заметьте, все, что мы делали на протяжении последних 26 лет, нам пригодилось. И импортозамещение, и возрождение, развития села.

Юлия Бешанова:
Когда мы развели экспорт, экспортные потоки на разные страны.

Николай Щекин:
Это тоже великолепно получилось, потому что раньше мы были в большей степени завязаны, конечно, не как с Россией, но на Западе. И когда весь коллективный Запад стал поджимать не только санкциями, но и таким отношением – мягко говоря, неэтичным – еще лет 8 назад Президент дал команду, чтобы искали выходы на рынки уже азиатских, восточных стран. Что мы и сделали, кстати, великолепно. Конечно, есть какие-то неудобства, мягко скажу, но наш кабинет министров великолепно сейчас, по-моему, отработал эту систему. Вот, вроде бы мы сейчас под санкциями, хотят еще ввести, и против предприятий непосредственно, против производства. Но ведь заметьте: зарплаты выплачиваются, социальные пособия выплачиваются.

Президент в этом плане очень хорошо подыгрывает тем, кто хочет это услышать. Вы хотите услышать, что я скоро уйду? Ну, уйду

Николай Щекин:
Санкционная карусель и прежде всего психологическое давление на людей. То есть пытаются наше общество политически подогреть. Вчера этот «Большой разговор» стал ярким сигналом, посыл для всего общества нашего, не только для Запада. Прежде всего для нашего общества: вы не волнуйтесь, все будет нормально, я беру на себя полную ответственность – о чем вчера и говорил глава государства – за все, что я сделал и что я буду делать, и я вам гарантирую мир и стабильность. Вчера люди услышали главное – у нас будет мир.

Юлия Бешанова:
Знаете, что любопытно? Одной из самых тиражируемых цитат главы государства стал его спич по поводу преемника. Вот именно та фраза, что у нас в государстве есть 15-20 человек, которые в будущем гипотетически могут претендовать на роль главы государства, буквально расхватали все. Почему? Это психология, политика?

Николай Щекин:
Президент в этом плане умеет держать удар и очень хорошо, скажем так, подыгрывает тем, кто хочет это услышать. Давайте так: кандидатур вроде бы много, но достойных мало. Он правильно сейчас сказал – уйти можно в любой момент, только дальше что? Кому передать эту страну? Вы хотите услышать, что я скоро уйду? Ну, уйду, вопросов же нет. Ведь посыл же такой был. Замечу, что вчера многие говорили: «Не уходите, Александр Григорьевич». И действительно, наша гостья из Латвии в том числе, и многие другие, видя, что творится в мире, не скажу, что молятся на нашего главу государства, но они нам завидуют.

Мне было стыдно вчера за этих журналистов, потому что они не поняли ни нашего главу государства, ни душу белорусского народа

Во вчерашних вопросах и западноевропейских журналистов, и украинских – в особенности хочу сказать, и польской журналистки, нотка горечи звучала, что у них нет такого главы государства. А мне так хотелось подняться и сказать: «Александр Григорьевич, может быть, съездить в командировку в Украину, там навести порядок?»

Юлия Бешанова:
Вчера фактически это и сказал. Это звучало как шутка, но...

Николай Щекин:
Практически это вчера и сказал. Но мне было стыдно вчера за этих журналистов, говорю откровенно, особенно за украинских, западноевропейских, потому что все-таки они не поняли ни нашего главу государства, ни душу белорусского народа, ни нас, кто там вчера присутствовал. Ведь вчера присутствовали 300-350 человек, они все разные же. Изо всех, сколько там стран себя представили –15 где-то, да? С совершенно разными мнениями, оценками. Кто-то критически выступал, кто-то эмоционально и, к сожалению, без уважения к главе государства относился. Ну, мы привыкли все делать с уважением. Даже вот эта палитра «Большого разговора» показала, что Президент Лукашенко – во-первых, уже историческая личность, и мы видим, как даже мы сами уже подспудно где-то так оцениваем. И второе, самое главное, – белорусский народ вчера увидел в нем гаранта безопасности во всех отношениях. Вот это самое главное. А другие журналисты, не наши, увидели зависть.

Юлия Бешанова:
Мне кажется, главное – что минувший год заставил белорусов повзрослеть, наделил такой политической мудростью. В Год единства, наверное, самое важное об этом помнить и именно это единство в народе попытаться восстановить и сохранить.