В первый весенний праздник 8 марта женщины принимают поздравления, а мы не упустили возможность пообщаться с женщиной-легендой. Она просто увлеченный человек и настоящий профессионал, которому в прямом смысле жизнями обязаны тысячи детей, сообщили в программе «Неделя» на СТВ. Это Ольга Алейникова – руководитель белорусского Центра детской онкологии и гематологии. Что общего в профессии дипломата и врача, как она сама бросила курить и почему страшная болезнь так прекрасна под микроскопом?
А правда, что клетка рака под микроскопом выглядит, как прекрасный цветок?
Они разные, эти раковые клетки, они выглядят совершенно по-разному, в зависимости от того, какая опухоль. Например, клетки нейробластомы выглядят действительно похожими на такие отростки. Клетки лейкемии более голубые под микроскопом при окраске.
Вы, я знаю, хотели пойти в другую профессию, даже экзамены в МГИМО сдали – мечтали стать дипломатом.
Да, было такое. Просто я училась в спецшколе, у меня был очень хороший язык. Это была первая английская школа 64-я на Комаровке. И я почти поступила, но забрала документы на последнем экзамене и уехала. Просто любимый мальчик провалился.
А в вашей профессии, в которой вы преуспели, дипломатия присутствует? На мой взгляд, невероятно сложно сказать родителям, что у вашего ребенка рак.
Всегда считала, что самая лучшая дипломатия – это говорить правду. Причем во всем и везде. Но крайне важно, как ты скажешь эту правду. В этом и заключается искусство дипломата. В любой специальности надо сказать правду и ни в коем случае не врать, но сказать так, как хотят это услышать. В этот момент нужно искренне сопереживать людям, потому что люди в такие моменты фальшь очень сильно чувствуют. И, когда ты сопереживаешь вместе с ними, все получается. И самое главное, когда ты говоришь родителям, что у ребенка рак, то у тебя ни тени ни должно быть сомнения, что все будет хорошо. И тогда родители не будут в этом сомневаться. И, как правило, все хорошо. Конечно, мы не можем вылечить всех, но 75% на сегодня излечиваем.
Сегодня, в 2013 году, рак – это уже не приговор?
Да, 25 лет назад мы излечивали от рака не более 15% детей. А сегодня – 75%. Но это засело в народном сознании, и это все идет, в первую очередь, от взрослых, потому что результаты лечения взрослого рака и детского практически несопоставимы. Взрослый рак и детский – это разные раки. У детей рак более агрессивный, более тяжелый, и клетки детского рака очень чувствительны к химиотерапевтическим препаратам. Их проще убить, и поэтому успехов в лечении детей значительно больше, чем взрослых.
Ваши коллеги из молодого центра трансплантологии тоже создали свою белорусскую школу трансплантологии и настолько преуспели, что пересаживают органы не только белорусам, но и зарубежным пациентам. Из той же России, Украины, Европы к вам приезжают дети лечиться?
Мы на первом месте стоим в Минздраве по экспорту услуг. 10% пациентов, проходящих здесь лечение, - это иностранцы. И это те пациенты, которые не имеют такого лечения у себя в странах, или это пациенты тех стран, где нет такой высокой технологической помощи, которую мы можем предоставить. Это касается, в первую очередь, трансплантации костного мозга, который мы трансплантируем с 98 года. В Украине только в Киеве проводят такие операции, причем только родственные трансплантаты. И поэтому все эти дети едут сюда на трансплантацию и, конечно, платят деньги. Это Казахстан, который тоже не трансплантировал до прошлого года, пока они не попросили нас их поучить. Мы выезжали туда к ним, в Казахстан, на мастер-класс и сделали вместе с ними несколько операций. И на сегодня они уже сами сделали 4 трансплантации. Но все равно основная масса едет трансплантироваться сюда.
А это не означает, что какой-нибудь белорусский ребенок будет ждать очереди?
Абсолютно. Рак не может ждать. Поэтому это просто невозможно, иначе ребенок умрет. И если у ребенка есть подозрения на опухоль, никогда и никому не было отказа. В тот же день, в ту же минуту, как они обратились, с ним начинают заниматься и уточнять, есть ли у него рак или нет. Дай Бог, чтобы не было.
Для белорусских пациентов Вы работаете бесплатно, я полагаю.
Абсолютно бесплатно. И бывает, что такая ситуация случается, когда в одной палате лежат украинские мамы, а в другой- белорусские, и белорусские женщины начинают обсуждать, что им бы хотелось, какой-нибудь импортный препарат, то нашего отечественного производителя защищают украинские мамы. Ведь работает же все одинаково, а белорусские препараты с хорошим качеством чуть-чуть подешевле, и это им тоже важно.
Вы гоняете у себя врачей, которые курят, ведь говорят, что курение – одна из главных причин рака?
Гоняю. И гоняю еще потому, что имею на это моральное право. Я должна сознаться, что я очень долго курила сама. И вот скоро будет три года, как я просто бросила курить. В один день - взяла и бросила. И поэтому я считаю, что имею полное моральное право гонять своих докторов. Но у нас очень мало курят. А эта привычка в голове. Нужно просто вычеркнуть у себя эту страсть. И это правда, что от курения бывает рак. Частота рака легкого у курящих в несколько раз выше, чем у некурящих. Но дело в том, что те, кто не курит, сидит возле курящих, и таким образом, они являются пассивными курильщиками.
Как вы бросили курить, если не секрет?
Я съездила на Украину и там простыла. Приехала с очень сильной простудой и кашляла месяца три, и кашляла так, что я даже подумать не могла, чтобы затянуть сигарету. Тут воздух чуть вдохнешь, и уже начинается приступ кашля. И я просто физически не смогла курить. А когда через 2 неделе я физически смогла, то я подумала: а зачем? И я просто закрыла эту шторку у себя в мозге.
Это тогда вы начали кататься на горных лыжах?
Была на одном конгрессе трансплантологов. А трансплантологи все – люди рисковые. И, как правило, все такие конгрессы проходят недалеко от горнолыжных центров. И я взяла с собой спортивный костюм – хотела попробовать. И у меня получилось с первого раза. И это потом вошло в привычку. Мне ужасно понравилось. И это ни с чем не сравнимое удовольствие.
Меньше вероятность заболеть раком, если кататься на горных лыжах?
Конечно. Горный воздух – раз, движение – два, усталость физическая, потому что подъемники открываются в 9, и ты в 9 уже на трассе. А закрываются они в половину пятого, и ты только тогда уходишь с горы. И вот в течение всего дня ты больше ничего не делаешь, как только спускаешься с этих гор. Конечно, это профилактика. Это эмоции, это позитивный выброс адреналина.
Интернет – ваш враг или друг? В интернете без труда можно найти рецепт лечения рака: 15 дней нужно есть только одну гречку, и пройдет рак.
Для меня лично интернет – это друг, потому что без интернета сегодня работать практически невозможно. Я же могу посоветоваться с профессором из любой страны. Людям, которые ищут средство лечения рака в виде 15-дневной гречки, просто делать нечего. Я просто не знаю, кто сегодня может поверить такой глупости, что 15 дней ешь гречку и никакого рака не будет.
Еще время от времени в интернете появляются сообщения с пометкой сенсация, что изобрели лекарство от рака. Это тоже глупости?
По-разному опять-таки. Вот в 93 году, действительно, было изобретено лекарство от рака. И это первый пример таргетной терапии. И тогда действительно это была сенсация. Вот иногда у нас в Беларуси говорят, что вот изобретено новое лекарство от рака. Это не так, не новое лекарство. Это просто «Белмедпрепараты» выпускают новый аналог, новый белорусский аналог лекарства, которое уже давно существует на рынке.
У вас в кабинете очень много цветов. Это потому что 8 марта? И здесь много, и даже на первом этаже целое дерево у вас нарисовано…
Да, у нас много цветов, хотя в палатах вы цветов не найдете. Не разрешается в нашем центре, потому что земля – это источник для грибов. Поэтому у нас дети рисуют на стенах. Это дерево называется «Дрэва жыцця». Оно создавалось так: каждый пациент, врач, санитарка, родители макали в краску свои ладони и «лепили» ими дерево. Там детские, взрослые, там все есть ладошки! Это дерево создано всеми нами. И на втором этаже есть еще такая интересная картина. Это сад деревьев, и к каждому листочку можно булавочкой прикрепить маленький цветочек. И он будет твой, собственный, на этом большом дереве.