Высокая политика строится на основе архисложного политеса. Тут слово в простоте молвить нельзя: любое надо тысячу раз продумать и к наличным обстоятельствам примерить. Что позволительно с равными, а что — с плебеями? А не являюсь ли я по отношению к кому-нибудь плебеем?
Все это для демократического политика есть предмет напряженного ежесекундного думания. Довольно ошибиться и сразу начинаешь выглядеть неловко, а если убыло величия — убыло и власти. Бараку Обаме по этой части, кажется, начало изменять чутье.
В Гаване президент Штатов пытался пренебречь церемониалом и приобнять кубинского лидера Рауля Кастро.
Это вряд ли стоило делать: 53 года островитяне доказывали, что они считают себя равными американцам. Допустить панибратство означало бы, что это Штаты выбирают, как себя с кубинцами вести. Это значило бы, что кубинцы полувековую войну проиграли. Раулю Кастро пришлось чуть не заломить обамины руки тому за спину.
Любопытно, что похожий эпизод имел место 7 лет тому назад:
жена Обамы Мишель пытался в ходе официальной встречи приобнять королеву Елизавету.
Царственной старушке даже дзюдо применять не пришлось: одним убийственным взглядом справилась.
В другой компании президент Штатов был принят с распростертыми объятиями:
Барак Обама, президент США:
Было превосходно, люди были замечательные. Еда просто превосходная, музыка. Кубинцы отнеслись к моему семейство наилучшим образом.
Главный кубинский клоун простак Панфило учил Обаму играть в домино, но, кажется, у президента ничего толком не вышло. Это был рискованный выбор — принять участие в комедийном шоу. Публику смешить — дело хорошее, не сделаться бы при этом смешным. Хотя Обама держался молодцом и лицо как будто не потерял. Кстати, участники шоу, в силу своего заведомого неравенства, обниматься избегали.