В Иране два месяца продолжаются беспорядки, которые начались после гибели курдской девушки Махсы Амини, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ. Протесты и вооруженные выступления происходят в провинциях Гилян, Хузестан, Систан и Белуджистан, Тегеран и Курдистан. Участники беспорядков совершают нападения и убийства сотрудников сил безопасности: полиции, Корпуса стражей исламской революции и его гражданской структуры – ополчения Басидж.
Власти Ирана обвиняют страны Запада в поддержке акций подрывного и антииранского характера. Кроме того, ожидается атака Ирана на ряд объектов в иракском Курдистане.
Подробности у Андрея Лазуткина.
Андрей Лазуткин, политолог:
Что общего у всех цветных революций? Это их сроки. Весь процесс от полного спокойствия до свержения власти всегда занимает три месяца. И вот скоро пойдет третий месяц протестов в Иране. Он покажет, выстоит иранская власть или нет.
Какая легенда у протеста? Курдская девушка неправильно носила платок на голове, за это ее убили в полиции. Протест опирается на женщин, это его основная целевая группа, что вообще не характерно для стран Востока, но нам в Беларуси кое-что напоминает. Вот на видео они жгут платки. При этом Иран – исламская республика.
Да, девушка там должна носить платок, но символически, как наши девушки носят косынку, и закрывать плечи. Там абсолютно современная мода в одежде, вы не отличите иранскую девушку в толпе даже у нас. А, например, в Саудовской Аравии, которая до последнего была союзником Штатов, надо носить полностью закрытый черный балахон, но никаких женских протестов и тем более международной истерики нет. Поэтому дело явно не в исламе.
Андрей Лазуткин:
Как организован протест? Его основная опора – это регионы с курдским населением, а курды – это наиболее прозападная и даже проамериканская часть общества. При этом курды – главные союзники Штатов во всем регионе: и в Сирии, и в Турции, и в Ираке. Американцы с ними отлично работают. Им обещали создать государство на обломках Сирии. И, кстати, 25 % процентов Сирии они успешно контролируют, а на территориях курдов сегодня стоят американские базы. Успех надо развить, тем более курдские группы в регионе можно снабжать через Ирак, где сидит проамериканское правительство.
И вот начались протесты из-за платка. По данным на ноябрь, СМИ сообщали, что убито более 200 человек. При этом Иран заявляет, что людей на улице часто убивают протестные элементы, переодетые в форму, а не полиция.
На этом этапе нужно коллективное, но безопасное общее действие. У нас выбрасывали форму в мусорку на камеру, или ходили с браслетами, или записывали обращения, а там девушки на видео сжигают платки или срезают волосы. Понятно, это можно снимать где угодно и как угодно, но это все равно создает постоянное давление.
Андрей Лазуткин:
Иранское правительство, как и наше, в ответ проводит контрмитинги. Надо показать, что у власти есть сторонники и что она опирается на них, а не только на полицию и армию. При этом в стране несколько раз отключали интернет, блокировали соцсети – все как здесь.
Тактика протеста в регионах – там надо быстро захватить город, хоть какой, и объявить свою власть. Это пытались делать, нападая на отделения полиции и арсеналы, кстати, именно так действовали в Казахстане. В одном из регионов это удалось, там как раз проживают курды и еще азербайджанские турки, то есть протест из сферы женских прав перевели в направление сепаратизма. И выступают уже не против платков или за смену власти, а сразу за отделение от Ирана. Это новая ступенька протеста, самая опасная.
А что делает Запад? А они молчат. Максимум – провели марши иранской диаспоры в Европе и США возле Капитолия. Вот ваши беглые граждане, они сами протестуют, это ваша внутренняя разборка, мы тут ни при чем. Запад специально это подчеркивает, и мы потом скажем, для чего.
Андрей Лазуткин:
А внутри страны протест, кроме опоры на курдов, пытаются повернуть еще и в сферу образования, кстати, как и у нас. Иранские школьники и студенты якобы повально выступают против исламской власти, а центрами протеста стали университеты, где баррикадируют общежития. Так было в Польше во время военного положения в 1980-х или недавно в Гонконге. И здесь тоже ничего нового. Задача – создать постоянный лагерь, опорную точку в крупном городе и снабжать ее. А уже кто там забаррикадирован в общежитии – студенты это или не студенты – не так важно. Это подается как протест всей системы образования против власти.
И вот основные активные группы – это девушки, образованная молодежь в больших городах и курдские сепаратисты в регионах. Дальше протест надо расширить по профессиональному признаку. Беспорядки идут уже два месяца, и заявление делают иранские врачи, что они против насилия – тоже как у нас. В это же время начинаются стачки на заводах нефтегазового сектора – это крупные валовые предприятия, как и в Беларуси. Выполняйте наши требования, или мы остановим производство.
А пока столицу качают мирными методами, маршами протеста, студентами, в курдских районах страны организуют вооруженные отряды. Правительство Ирана перебросило туда армию и технику. Здесь в идеале нужен сценарий, как в Сирии, то есть гражданская война. Когда оппозиция берет под контроль обособленные моноэтнические районы, там появляется серая зона, а в ней уже работают, например, игиловцы с базами снабжения в Ираке. Кстати, ИГИЛ в Иране уже объявился, они провели теракт в городе Шираз, взорвали мечеть, наш Президент выражал соболезнования. А здесь, на кадрах, ответный авиаудар Ирана по базам вооруженных формирований в Ираке.
Андрей Лазуткин:
Но развалить государство не так просто, это только перспектива. Скорее всего, от Ирана требуют прекратить поставки оружия в Россию и стравить его с Саудовской Аравией, которая выступила на стороне России по нефти (для этого там и появился ИГИЛ). Ну а по-другому, кроме как подрывной работой, на Иран влиять нечем. Санкции против Ирана не работают, он и так живет в изоляции 40 лет.
Вы спросите, а что здесь нового? Так вот после Беларуси поменялась общая схема цветной революции. Внешнюю поддержку теперь не светят, потому что она дает сильный козырь государственной пропаганде. Раньше поддержка Запада была плюсом. Вот, нас поддерживают США и лучшие страны мира. И это постоянно вливали в уши. А сегодня, когда Запад взрывает «Северный поток», финансирует боевые действия в Украине или кидает своих союзников, как в Афганистане, и вместо них создает ИГИЛ, связь с США и ЦРУ уже не воспринимается как что-то хорошее.
И поэтому Казахстан, а теперь и Иран, показывают только как внутренний конфликт без всякой внешней поддержки. Боевые группы, теракты, но при этом полное молчание Запада, режим тишины в СМИ. В американской прессе об Иране не говорят вообще, как отрезали, хотя раньше это было главное мировое зло, страшнее России. Точно так же Запад реагировал на Казахстан. Кто там резал головы милиционерам, откуда там исламисты? Мы не знаем, мы тут не при чем.
Андрей Лазуткин:
А в случае Беларуси с этой западной поддержкой был явный перебор. Когда сначала в Гомеле словили политтехнолога Шклярова с американским паспортом, за которого просил и звонил Майкл Помпео, госсекретарь США, чтобы его отпустили. А потом американского посла отправили в Вильнюс координировать штаб оппозиции напрямую.
При этом аналитику и СМИ делали в Британии, а в Польше сидело как бы второе запасное правительство «из системы», перебежчики из МИДа и силовых структур. И люди такой открытой американской, британской и польской поддержки в своей массе не приняли. Людям приятнее думать, что у нас плохая власть и она сама собой упала, а наши лидеры действуют сами, а не по команде США.
Но самое главное – такая громкая и официальная поддержка тянет много негативных последствий потом, если задачу не выполнили. В Беларуси это сначала вылилось в миграционный кризис (поляки уже потратили миллиард долларов только на забор и его охрану), разрыв транзита, а теперь еще и в полную и безоговорочную поддержку России в СВО, на что Запад явно не рассчитывал.
Андрей Лазуткин:
Так что их вывод – сегодня переворот надо устраивать тихо, без поддержки западных СМИ и заявлений западных политиков. Плюс они мало на что влияют, особенно в закрытой стране, типа Ирана, и наоборот показывают: вот ваш противник, это они управляют протестом. Но сказать, что это что-то новое, тоже нельзя. Да, в Восточной Европе так никогда не делали, с конца 1980-х все бархатные революции обязательно равнялись на Запад. А, например, в Латинской Америке без этого прекрасно обходились – там государственные перевороты проводила армия, преступность, наркомафия, подпольные группы, боевики – кто угодно. И только в случае успеха Запад потом устанавливал с ними публичные связи, как с Пиночетом. Примерно так они сегодня и работают в Иране.
Но Иран – это не Беларусь. Это страна, где США ненавидят много лет, со времен ирано-иракской войны, где Штаты продавали Хусейну оружие. Та война шла 10 лет (поэтому, кстати, на Украине еще только начало), и Ирак тогда был союзником США. А когда война с Ираном закончилась, Штаты вторглись в Ирак, к бывшему союзнику, разбомбили его и создали на обломках ИГИЛ, который опять пустили против Ирана и Сирии. Вот такая масштабная работа – это и есть деятельность ЦРУ, а не то, что снимают в кино.
Андрей Лазуткин:
Конечно, Иран сегодня наказывают и за поддержку России, и за переговоры с Турцией, и за продажу дронов. А говорят, появятся еще и ракеты. Главное – все это вывезти из Ирана, и тут надо помнить, что Армения, где сегодня все не просто – это пока единственная открытая граница Ирана и самый короткий путь в Россию. И потеря Армении для России означает полную изоляцию от Ирана. Вот поэтому армян сегодня так агрессивно настраивают против русских, туда летал и директор ЦРУ, и Нэнси Пелоси, а сейчас идут переговоры в Вашингтоне. Так что все, что происходит и в Беларуси, и на Кавказе, и в Украине, и в Иране – все это связано.
А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».
