Новости Беларуси. Александр Лукашенко отмечает значительный прогресс в реабилитации территорий, пострадавших от катастрофы на Чернобыльской АЭС. Об этом глава государства заявил 16 июня, посещая Полесский радиационно-экологический заповедник в Хойникском районе, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.
Президенту доложили о радиологической обстановке в регионе, экологических процессах, происходящих в заповеднике, а также о планах по дальнейшему развитию загрязненных территорий. Шла речь и продукции, производимой в Гомельской области. Так, за последние 15 лет здесь удалось утроить производство продуктов питания в разных сегментах. Например, в Полесском заповеднике организовали пасеку, где в условиях радиоактивного загрязнения получают чистый мед.
Сегодня заповедник разделен на две части: одна часть – заповедная, вторая, с невысоким уровнем загрязнения радионуклидами, экспериментально-хозяйственная площадью в 68 тысяч гектаров. Здесь есть и пчелопасека, и конеферма.
Когда-то здесь проживало более 24 тысяч человек, но авария 1986 года буквально стерла с карты 429 населенных пунктов. Неудивительно, что сюда приезжает белорусский Президент. Причем уже в пятый раз. До этого был в 1996-ом, 1998-ом, 2001-ом и 2006-ом годах.
На эту территорию выпала большая доля радионуклидов: из 1500 известных изотопов здесь находится около 900. По уровню загрязнения площадь разделена на две зоны – ограниченного хозяйственного использования, где плотность загрязнения почвы цезием составила от 15 до 40 кюри, и заповедная, на которой радиация зашкаливает. На такой территории разговор и о развитии региона в целом (цены, занятость, заработные платы), и о Чернобыльской зоне в частности.
Александр Лукашенко, Президент Республики Беларусь:
Доложите мне всю чернобыльскую программу немедленно, по возвращению, сколько средств выделено по чернобыльской программе.
На этой земле жизнь идет, без преувеличения, вопреки. Пусть кто-то уехал жить в другой в город или деревню. Есть и те, кто все-таки остается работать на родной земле вопреки каким-либо страхам, радиации, и помогает ей возродиться и реабилитироваться.
Все мероприятия идут в рамках Госпрограммы по преодолению последствий катастрофы. Но сегодня надо увеличивать заработные платы, развивать виды деятельности и на экспериментально-хозяйственных зонах даже изменять границы заповедника. Тем более здесь получается чистый продукт. И все это надо закрепить на законодательном уровне.
Александр Лукашенко:
Подготовь документы, все эти вопросы на перспективу предусмотри там. Чтобы у тебя на руках был конкретный документ, завязанный на ученых и тебя. Нам надо еще раз заняться этой проблемой и с учетом этих 30 лет, того, что мы уже опыт имеем, принять решение по этим территориям. Это ваше дело с учеными: когда входит, как входить, какие знаки. Если здесь в проточной воде действительно нормальная рыба, и все ее ловят и едят. Вы разберетесь тут сами. Человек не полезет туда, где опасно.
Еще в 1995 году по поручению главы государства была создана экспериментальная база, где отрабатывается возможность получения разнообразной продукции с прилегающих территорий. Разбили плантацию плодовых косточковых культур, заложили ореховую рощу.
А это уже экспериментальная научная пасека, где собирают до полутора тонн меда за сезон. Сегодня уже научились выгонять чистый продукт. Если соблюдать технологию земледелия и высевать медоносы в необходимом для пчел количестве, быть может, в будущем здесь можно будет создать целую инфраструктуру.
Александр Лукашенко:
Вы определитесь, сколько здесь будет пасек, сколько у вас тут будет рыболовных, охотничьих угодий, где будут люди или отдыхать, или специально ловить рыбу, туристы сюда поедут. Я в следующий раз приеду на рыбалку к вам.
Пчелы – лучшие индикаторы радиационного загрязнения. За сутки пчела посещает 4000 цветков, собирая вместе с нектаром, пыльцой и прополисом радионуклиды. Интересно, что при этом их содержание в меде соответствует допустимому уровню. Объекты исследования поистине уникальны.
Рассказывает Сергей Красовский. Сам родом из Хойников. Родную землю не бросил и сегодня отвечает за экспериментальную пасеку. Ее главная задача – понять процессы перехода радионуклидов из почвы в растения, от растений в пчелиный мед и дальше по пищевой цепочке. Сегодня здесь 90 пчелосемей.
Сергей Красовский, лесник Воротецкого лесничества:
Мы будем расширяться, где-то до 100 семей будет одна пасека расширяться. Вторая, соответственно, будет к этому подходить.
А вот 50 лошадей в Полесский радиационно-экологический заповедник завезли еще в 1988 году. С тех пор эту землю не узнать. Благоустроена территория, восстановлено хозяйство, конеферма обрела статус племенной. Отсюда лошадей продают не только населению района или области, но и в страны дальнего зарубежья – Италию и Израиль. А ведь когда-то, в 1995 году, здесь отрабатывали технологию получения товарной конины, говядины, свинины. Дело не пошло. Решили разводить рабочую лошадь. Сейчас здесь более трех сотен лошадей.
Президент уверен: таких конеферм должно быть больше. Это спасение земли. А напоследок пообещал купить лошадь.
Александр Лукашенко:
Делай загоны, разводи лошадей. Продал – через полгода на чистых кормах там ничего не остается. Это во-первых. Во-вторых, мы же не едим лошадей. Рабочая лошадь. И люди все больше и больше, я заметил, покупают лошадей. Я вот, если он выберет мне лошадку, куплю у него лошадь.
Коневоды заповедника заинтересованы в тесной связи радиологической науки с производством. За последние пять лет на этой конеферме учеными Института радиологии испытаны ферроцианиды, биологически активные и комплексные кормовые добавки для снижения содержания радионуклидов в мышечной ткани лошади. Разработаны технологии выращивания и откорма взрослых лошадей. Часть животных наблюдается в одной из самых загрязненных частей заповедника – на станции «Масаны».
Кстати, на пути на конеферму Александр Лукашенко свернул с маршрута и посмотрел на заброшенные дома. Некогда живые деревни. Сегодня здесь жизнь остановилась. А о прошлом напоминают разве что оставленные вещи. К примеру, точно такая же этажерка была в родном доме Президента.
И все эти эксперименты под пристальным вниманием ученых этой научно-исследовательской станции. В нескольких километрах от Чернобыльской АЭС осуществляется оперативный контроль за изменением радиационной обстановки в ближней зоне. Научные сотрудники изучают состояние водных систем, лесорастительных комплексов, животного мира. Экологи, биологи, радиохимии. Результаты их работы давно признаны на мировом уровне.
Вячеслав Забродский, заведующий лабораторией спектрометрии и радиохимии:
С 2014 года у нас было несколько договоров, приезжали ученые из Норвегии, из других скандинавских стран. В 2014 году был проект, пять команд, сотрудники заповедника готовили здесь площадки, они испытывали на нем свое оборудование.
Уже потом Александр Лукашенко ознакомится с местным музеем. И вновь, вспомнив ту трагическую историю, поделится с журналистами, как возрождались эти земли и с какими проблемами пришлось столкнуться.
Александр Лукашенко:
Это большой кусок моей жизни. И поначалу, как я уже сказал, не самый радостный. Здесь приходилось принимать самые серьезные решения, когда я приезжал в эти деревни, когда люди были просто запуганы, когда людей просто выбросили, выселили, кто-то сам убежал. Через год они возвращались, им не давали паспорта, их не регистрировали, прописки никакой. Людей просто гоняли по этой зоне. Вот с этого начиналась моя чернобыльская жизнь. И когда мы начали осваивать земли, очень много критики было в мой адрес. Тогда я вынужден был поселиться на Припяти, построил деревянный дом. Я и сегодня живу там. Я всегда начинал свою новую жизнь в новом году в Гомельской области. Мы всегда начинали тут посевную кампанию, я постоянно здесь бывал. Агрогородки создавали на Полесье. Полесскую программу приняли. То есть я вынужден был здесь жить, много времени я проводил здесь 20-15-17 лет тому назад. С этого начиналась. Можете представить, что такое в моей личной жизни вот чернобыльская, как ее называют. Это неправильно. Я не считаю, что чернобыльская. Чернобыль там остался. Да, последствия здесь вы видели, они еще есть, но здесь живут нормальные красивые люди. И сегодня я задаю вопросы, и ему тоже задал: «Скажи мне, твои ощущения, 20 лет прошло с первой нашей встречи: что изменилось, как люди, продолжительность жизни?» Он улыбается и говорит: «Многие прожили больше, чем могли прожить до Чернобыля». Я рад, что мы приняли правильное решение и это не повлияло ни на здоровье людей, которые здесь жили, даже вернулись в зону, и которые уходили, естественно, из этой жизни в свое время. Это доказало правильность принятых тогда решений. Но тем не менее мы аккуратны и осторожны. Мы особо сюда, в 30-километровую, как ее тогда называли, зону, мы сюда не лезем. Но я рад, что вот так, приезжая, посещая, мы принимаем решения. Мы ему отдали деньги, губернатору. Но задача одна: 10 хозяйств вот таких лошадиных, коневодческих ферм, 10. До конца этой пятилетки, за три года. И три новые пчелопасеки. И новый один, может быть, цех по переработке древесины, вот как у них есть. Если это надо. Деньги у них – сделайте. Вот я приеду в конце пятилетки, посмотрю, сделано или нет.
После Чернобыльской катастрофы эта земля превратилась в настоящий оазис дикой природы. Пусть здесь не живут люди, но жизнь-то идет. И ведь так и должно быть. И именно люди в будущем должны помочь этой земле получить вторую жизнь.