Политолог Владимир Киреев: стоит опасаться польской политики, потому что сейчас это мягкая интеграция

Новости Беларуси. В программе «Постскриптум» политолог Владимир Киреев.

Юлия Бешанова:
Слово «оккупация», очень многие историки именно этим термином пользуются. Как вам кажется, почему именно сейчас было принято такое решение?

Формируется образ Беларуси как чего-то негативного, преступного, чему нет места в современной политической системе Европы

Владимир Киреев, политолог:
Изменилась политическая ситуация, и она изменяется все в большей степени в сторону обострения отношений между тем, что называется коллективным Западом, представителем которого является сегодняшняя Польша, и Беларусью, которая является фактически последним осколком Советского Союза, советской идентичности и системы координат, которая была принята в Советском Союзе. Вот этот коллективный Запад принял решение до конца разрушить то, что осталось от нашей родины. Польша в данном случае выступает его авангардом.

Почему оккупация? Потому что нужно максимально обострить терминологию, показать, что этот режим советский, советская система была преступной, а следом мы увязываем с сегодняшней политической системой. Получается, что и наследники той Советской Беларуси, современной Республики Беларусь также является преступным государством. Да, юридически они ничего не докажут, такого способа в принципе не существует, но зато формирование западного общественного мнения происходит. Оно происходит постоянно, через множество каналов. Мы видим, что обвиняется, что не соблюдаются права человека, нарушаются права спортсменов, эти манипуляции с допингом, где-то неправильно заключают сделки. Но фон остается таким, что не важно, правы они или не правы. Как правило, оказывается, что обвинения в адрес Беларуси и России оказываются ложными либо ошибочными, но, как в той поговорке – ложечки-то нашлись, а осадок остался. Таким образом формируется образ Беларуси как чего-то негативного, преступного, чему нет места в современной политической системе Европы.

Границы польских интересов не заканчиваются на Западной Беларуси

Юлия Бешанова:
Некоторые польские политики подменяют риторику и вместо обозначения Западная Беларусь в своих спичах стали использовать «Восточная Польша». Это что, те самые имперские амбиции, польский реваншизм? Что пытаются донести?

Владимир Киреев:
Да, это польский реваншизм. Действительно, они обозначают границы своих интересов, и границы польских интересов не заканчиваются на Западной Беларуси. Мы знаем, что и значительная часть Литвы находится в зоне потенциальных интересов Польши, и Западная Украина, и ряд других территорий Восточной Европы. То, что называется – у нас аналог «польский мир» существует, Полония – место, где проживают поляки, граница интересов. Даже это место, где проживают поляки, территория этнического расселения, традиционная для поляков.

А если говорить о зоне влияния, то, конечно, она распространяется еще больше – от Балтики до Черного моря. И Польша претендует на то, что она объединит все народы, которые входят в Восточную Европу, она станет их лидером и за счет этого увеличит свой политический вес на Европейском континенте и вообще в мире. Естественно, современный размер Польши, 40 миллионов человек с небольшим, совершенно недостаточен для того, чтобы играть значительную роль в европейской и мировой политике. Но вот с этими территориями она, конечно, уже превращается в равновесную державу и с Францией, и с Германией, даже, может быть, больше.

Апелляция к тому, что мы все наследники Речи Посполитой, говорит о том, что Польша предъявляет претензии на восстановление Речи Посполитой

Юлия Бешанова:
Несколько дней назад польский президент посещал один из лицеев и выступил перед детьми с пламенной речью. Призвал не ссорить народы, которые раньше жили в одной Речи Посполитой. Как нам реагировать на такие выпады, ведь это прямой выпад и, можно сказать, наезд на белорусскую государственность?

Владимир Киреев:
Эта реплика, она такая дружелюбная по своей формулировке.

Юлия Бешанова:
Слезы умиления должны были навернуться на глаза.

Юлия Бешанова:
Хищная. Наверное, такой оскал у этой улыбки, что мы вас дружелюбно готовы скушать. Не сомневайтесь, не подавимся. Апелляция к тому, что мы все наследники Речи Посполитой, говорит о том, что Польша предъявляет претензии на восстановление Речи Посполитой. Естественно, в самых максимальных ее границах.

Германию или Францию тревожит возможность передела мира, но Польша в Евросоюзе является союзником США

Юлия Бешанова:
Почему-то Запад не тревожит такая вероятность передела мира.

Владимир Киреев:
Вы знаете, Запад тоже очень разный. Например, Германию или Францию это тревожит. Но дело в том, что Польша в Евросоюзе является союзником Соединенных Штатов. Но Соединенные Штаты не входят в Евросоюз – троянским конем. США не входят в Евросоюз, но зато у них там есть Польша и вообще Восточная Европа, которая выполняет все их поручения. И выполняет поручения в том числе с целью ослабления Европейского союза. Она разрушает Евросоюз изнутри – Соединенные Штаты, – всячески навязывая Европейскому союзу позицию Польши, подчеркивая, что Польша является ближайшим союзником Соединенных Штатов. А вот европейские страны относятся к этому достаточно настороженно.

Я бы привел в пример еще одну страну, которая предъявляет такие ревизионистские требования. Это Турция, которая говорит и о возрождении Порты, и о возрождении османизма, и о пантюркизме, и об исламском интеграционизме. И это также беспокоит Европу. Но только у Турции нет такого высокого покровителя в лице Соединенных Штатов, и Турция получает по шапке, а вот Польша имеет такого покровителя в лице США. И все поползновения, которые вызывают у западноевропейских политиков (то, что называется Старой Европой – Франция, Германия) раздражение и, может быть, даже зубовный скрежет. Они ничего сказать не могут, они вынуждены политкорректно смотреть на окрики старшего хозяина из Вашингтона.

Но стоит ли опасаться польской политики? На мой взгляд, стоит. Потому что на данный момент это такая мягкая интеграция, которая, в общем-то, еще не угрожает ни Литве, ни Беларуси, ни Украине.

Юлия Бешанова:
Вместе с тем поляки говорят, что не претендуют на Kresy Wschodnie.

Владимир Киреев:
Но речь идет о том, что это все готовится для определенной ситуации. Если ситуация изменится, будет обострение политической ситуации, гражданские конфликты. Если вдруг какие-то международные потрясения.

Противостояние, которое сейчас существует, порождено обострением на международной арене

Юлия Бешанова:
В Беларуси Президент очень часто говорит о том, что мы готовы сотрудничать со всеми. Как вам кажется, есть перспективы на налаживание и на сглаживание этого конфликта, который сейчас достаточно серьезно обострился между Беларусью и Польшей?

Владимир Киреев:
С той политической элитой, которая есть в современной Польше, такое сглаживание отношений маловероятно. Но вообще польское общество разнородно, и я уверен, что белорусы и поляки – это исторически близкие общности, которые имеют миллион связей. И это противостояние, которое сейчас существует, порождено обострением на международной арене. Тем, что эти агрессивные элиты польские подстегиваются и с Запада, и обстоятельства им подсказывают, что можно выдвигать свои требования. Изменится время, придут другие политические лидеры, более дружелюбные, более интересующиеся мнением своих соседей, настроенные на интеграцию, и можно будет перевернуть страницу истории. Будут другие отношения, гораздо более дружелюбные, основанные на уважении двух стран друг к другу. И не только двух стран, но и вообще всей Восточной Европы, которая в принципе населена людьми, которые имеют глубокие исторические корни и, в принципе, на данный момент не имеют оснований для каких-либо конфликтов друг с другом.