Перестали общаться и выбросили вещи в мусорку. Дети рассказали, что им пришлось пережить после выборов Президента

Новости Беларуси. Неожиданный ракурс того, что происходило в Беларуси в 2020 году. Детский взгляд на попытки раскачать общество. Юлия Артюх продолжит тему в программе «Неделя» на СТВ.

Юлия Артюх, политический обозреватель:
Часто за процессами, касающихся взрослых, теряются детские невинные души. Протесты, которые прокатились волной по нашей стране в 2020 году, – явление новое и не свойственное нашему обществу. Пока взрослые отстаивали страну, мир и государственные символы, дети тоже жили рядом.  Но как они, эти неокрепшие умы, я говорю в основном о школьниках, переживали эту ситуацию, когда взрослые прекращали общаться на фоне политических взглядов? Как они это объясняли своим детям? И понимали ли дети, что вообще происходит вокруг?

Юлия Артюх:
В 2020 году, в августе, проходили выборы Президента Республики Беларусь. Расскажи, пожалуйста, какая атмосфера была у тебя в семье, знал ли ты вообще, что проходят выборы? Твои эмоции. Может быть, ты ходил с родителями на участок для голосования?

Даниил, 10 лет:
Нет, с родителями на участок для голосования я не ходил, так как мы еще не доросли до того возраста, в котором можем голосовать. Узнал я об этом не дома, а в деревне. Я сидел и смотрел телевизор, там была новость. Сказали, что в Беларуси проводятся выборы Президента. Я начал смотреть и понимать, что проходят выборы.

Мария, 12 лет:
Мы ходили вместе голосовать. Мы красиво оделись, пошли, проголосовали. Я кидала в ящик папин конвертик, а моя средняя сестренка – мамин.

Полина, 15 лет:
Я очень благодарна своему папе, что он может все правильно объяснить.
– То есть родители с тобой беседовали на эту тему?
– Да. Он так все объяснил, что я поняла, где правда, на какой стороне. Уже 18 августа я вышла гулять по городу, у меня была прическа, в которой было два сердечка – красное и зеленое.

Арсений, 12 лет:
Я видел, как люди просто бросаются на ОМОН. Я считал – бедные омоновцы, они и так борются, а еще эти люди нагнетают на них, потом еще и говорят, что омоновцы виноваты. Я считаю, это плохо.

Даниил:
Сразу было страшно, когда они ходили под окнами, кричали лозунги, видели некоторые стычки с милицией. Было страшно.
– Но ты как-то думал о том, что же будет, кто победит?
– Конечно, я волновался, думал, что же случится, почему так происходит. Хотел, чтобы все закончилось хорошо.

Дарья, 12 лет:
То, что будут делать бчбшники, было очень страшно. Когда я в первый раз увидела, что стоят люди с цветами, то не понимала, что происходит, спрашивала у мамы, и она мне все подробно рассказывала. Было очень страшно, что может быть война.

Даниил:
Не по-взрослому выходить толпами и бросаться камнями, деревом, бутылками в сотрудников правоохранительных органов, ведь до этого все было хорошо. Как обычно, на праздниках ходили, поздравляли их, жили спокойно, а когда наступило это, они захотели чего-то другого, поэтому вышли, доказывали, только непонятно – зачем?

Матвей, 11 лет:
Когда они брали плитку, кидали, даже как-то было грустно, что они все ломают.

Мария:
Когда в нашем поселке были митинги, мы с моей подругой (ее семья тоже голосовала за нашего Президента) катались на велосипедах с нашими национальными флажками. Когда протест уже расходился, мы катались, и нам какая-то тетя сказала: «Флаг надо сменить». У меня навернулись слезы на глазах, у меня было чувство предательства, что такие люди, когда раньше их все в нашей стране устраивало, сейчас они просто берут и предают свою Родину, страну и нашего Президента. Это очень обидно.
– Когда ты видела женщин, которые стоят с цветами, были протестные выходы, что тебе хотелось сделать? Как тебе хотелось образумить этих взрослых людей?
– Мои любимые конфеты – «Белорусские», на них наш орнамент. Я хотела взять эти конфеты и забросать ими этих людей. Просто так делать нельзя.

Даниил:
Когда я пришел в школу, очень много кто из моих одноклассников задавал вопрос: за кого ты голосовал? Я отвечал: «Мы, дети, мы вне политики, мы еще не имеем права голосовать, не доросли до этого». В сентябре очень много моих одноклассников с атрибутикой, бело-красно-белым флагом у себя на вещах, рисовали это в альбомах, на рисунках в школе.

Арсений:
В основном мои друзья тоже за действующего Президента, но есть те, кто тоже против него. Мы в основном в школе эту тему не затрагиваем. Мы дружим, но не касаемся этой темы.

Дарья:
Первые дни были не очень. Когда я увидела белые браслеты у своих же одноклассников, у меня тогда не было никакого браслета. Они поняли, что я за Лукашенко, нашего Президента. Они издевались надо мной, брали мои вещи и выкидывали в мусорку, прятали их.
– Как ты в этом коллективе, противостоянии выживаешь?
– Я им ничего не делала, даже не трогала вещи и не собиралась этого делать. Но мне было не по себе. И когда терпение лопнуло, я пошла к директору. Директор пришла в класс и начала разговаривать. Ученики даже не встали, а у меня была просто истерика.

Матвей:
У нас много кто за Лукашенко, но мы не разговаривали. Я туда шел, чтобы учиться, а не насчет этого разговаривать.

Даниил:
В школе мы сидели на уроке «Человек и мир» и проходили тему «Великое княжество Литовское». На картинке был князь Гедимин, и у него на плечах был бело-красно-белый флаг. Половина моих одноклассников начали показывать два пальца вверх и говорить лозунги. Некоторым, думаю, было неприятно это слышать от своих же одноклассников и товарищей.

Полина:
Я пришла, сажусь, как обычно, за свою парту с девочкой, с которой сижу. Смотрю, у нее на руке замазкой нарисован бчб-флаг. Что я ей буду говорить? Я сажусь рядом, она говорит: «Ну что, Полина, жыве?» Я такая: «Ну, нет». Для нее это был шок. Ей в интернете сказали, что их 100 %, а тут приходит Полина и говорит «нет». Начались от нее вопросы.

На следующий день я решила, чтобы не было никаких вопросов, я возьму и вырежу государственный флаг из бумаги, потому что не было других материалов. Ночью я вырезаю этот государственный флаг, один приклеиваю на телефон, а другой – на рюкзак. И прихожу вот так в школу. От меня эта девочка отсаживается, кто-то начинает вопросы задавать. А один мальчик, я просто иду по коридору, и он говорит: «Полина, ты что, за Лукашенко?» Я говорю: «Да». А мне в ответ послышались такие нецензурные выражения, что стало не по себе. К счастью, классный руководитель с этим всем разобралась.

Дарья:
К нам приходила мама мальчика и меня на уроке звала за дверь, выясняла отношения по поводу президентов и всего происходящего в мире.

Арсений:
Мои родители тоже хотели выразить свою позицию. Почему люди, которые против, выходят, а им нельзя? И мы начали – нашли автопробеги. Первые два не ездили, а все остальные проездили.

Полина:
Я никогда не была настроена против кого-то агрессивно. Я принимаю их позицию. Если они так думают, то почему я должна с ними не общаться? Кому-то нравится слушать классическую музыку, а кому-то рок. Мы же не должны не общаться из-за этого. Но их позиция была такая, что против меня надо быть агрессивно настроенными, поэтому я даже не знаю, что с ними делать. Я пытаюсь наладить с ними контакт – с кем-то получается, с кем-то нет. С кем получается, с тем и надо общаться – значит, они принимают тебя и твою позицию. Стараемся просто не обращать на это внимания и не разговаривать на эти темы.

«Самая мирная и самая лучшая». Вот что маленькие белорусы рассказали о своей стране – читать здесь.