А теперь перенесемся на юго-восток. Но прежде замечу: несмотря на колебания, и российский, и белорусский рубль чувствуют себя гораздо увереннее, чем украинская гривна, например. Так вот, с гривны на российский рубль пересаживаются Луганская и Донецкая народные республики. Наш специальный корреспондент Олег Романов только что вернулся из районов, где люди просыпаются под грохот канонады, но покупают за все деньги, которые там ходят, белорусские товары. Особенно бойко шла торговля в Донецке в День шахтера. Смерть гуляет рядом, но жизнь продолжается.
Под конец празднования Дня шахтера ночную тишину над Донецком взорвал салют. Впервые за год с лишком грохот артиллерийских залпов обещал слышащему не смерть, а веселье. Хотя непроизвольная дрожь горожан, наверное, все равно била: слишком давно мельница войны, монотонно перетирающая в пыль человеческие судьбы, не прерывала свою работу.
В первые дни сентября артиллерийские дуэли практически прекратились: донбассцы настолько отвыкли от тишины и мира, что не сразу в это поверили.
Жительница Донецка:
Сегодня слышу дым, а откуда он идет, не могу понять.
Олег Романов, специальный корреспондент:
Окраинные районы Донецка практически обезлюдели. Особенно достается тем, что располагаются в непосредственной близости к какой-нибудь стратегической цели. Вот, например, здесь прежде располагался знаменитый аэропорт Прокофьева. Интенсивные обстрелы здесь ведутся до сих пор. Сегодня вот выдалось затишье. Нам повезло.
До нынешнего шаткого – робкого перемирия сотни жилищ здесь дырявились залпами изо дня в день на протяжении многих месяцев. Обыватели давно перебрались из этих подальше. Только раз в пару дней, в обеденное время, когда вероятность обстрела невелика, приходят собак кормить да пожары тушить.
Галина Глущенко, житель Донецка:
Лежит искореженный. Боялась сама. Сын пришел и сказал, что это уже не страшно. И мы отсюда вынесли снаряд. Три дня подряд били. Ну будут бить во второй раз. Это площадка, здесь была крыша… Ничего не осталось.
Свой трехэтажный особняк семейство Глущенко закончило перед самой войной. Вот, думали, поймали бога за бороду: почти дворец, да в самом престижном районе города! Стоил дом, словно выстроен где-нибудь в Малибу, но продавать его никто не думал, поскольку хоромам надлежало составить счастье всем грядущим Глущенко, сколько их ни народится. Но и трехэтажный новорусский, и приземистый домик прадеда, переживший Первую и Вторую мировые, одинаково непригодны теперь для жизни, одинаково не стоят ломанного гроша. И земля под ними не стоит – кому она нужна, когда ее только осколки снарядов и засевают?
По другую сторону фронта, в подконтрольном Киеву Мариуполе, живется похоже, только что от артиллерии подальше, потому прилетает редко, хотя, к сожалению, так же метко. Этот самый залп «Градов» ощутимо изменил интерьер квартиры Евгения Собко.
Евгений Собко, житель Мариуполя:
Конечно же, война затронула все сферы нашей жизни – и экономику, и моральную сторону. Люди боятся выходить на улицы часто. Я уже не говорю о том, чтобы делать шашлыки, посадки или что-то еще – поля засеяны минами.
Военных бед, на круг, всем перепадает почти поровну: к одному, бывает, залетают в гости пули, зато другому больше достается от матереющих цен, прифронтовой нищеты и разрухи.
Жительница Мариуполя:
Ты видишь из окна, как взрываются дома твоих знакомых. Когда погибают мужья твоих знакомых, когда сгорают магазины, когда ты видишь, как летят снаряды, это страшно.
Украинский Мариуполь, войной мобилизованный и призванный, мало отличается организацией жизни от антиукраинского Донецка. В этом, последнем, правда, любое производство практически уничтожено, а на киевской стороне оно пока еще худо – бедно влачит…
Отложившийся Донбасс, стиснутый двумя границами, блокирован с украинской стороны и выживает только за счет российской гуманитарки.
Олег Романов, специальный корреспондент:
Октябрьский район Донецка – одна из наиболее обстреливаемых частей города. Здесь, бывает, за ночь превращают в пыль один, два, а то и три жилых дома. Решить эту главную проблему городские власти, конечно, не в силах, но помогают местным жителям продажей дешевой сельскохозяйственной продукции.
Социальные ярмарки проводятся в кварталах, откуда уехали все, кто мог уехать, потому и очереди, несмотря на дешевизну, невелики. Из-за непредсказуемых обстрелов обитатели более благополучных районов сюда не едут: дешевый творог, если что, послужит слабым утешением покойнику. Удивительное дело, но здесь, на таких распродажах, благодарны не только своим властям, но и нашим – и властям, и людям.
Жительница Донецка:
К нам приезжают белорусы, оказывают гуманитарную помощь. Благодаря им у нас будет отопление. Нам дали батареи, которые они нам доставили. Сейчас нам их монтируют. Мы любим их, они – нас. Они нам помогают. Они детей наших и сотрудников наших забрали, повезли.
Олег Романов, специальный корреспондент:
Белорусское торгово-экономическое и даже культурное присутствие обнаруживается на Донбассе регулярно, повсеместно и в самых неожиданных местах. Вот, например, магазин «Двери Беларуси». Мы-то привыкли к тому, что наши двери мало интересны и ничем не примечательны. А здесь находят в них какие-то исключительные достоинства, которые сами по себе могут служить им рекламой.
Двери – это, конечно, анахронизм: они – ветхий знак мирного времени, когда еще были запоры и законы, а людей убивать было совсем не модно. Но дверями белорусское присутствие не исчерпывается – оно даже в военное время обнаруживается всюду. К примеру, торгуют на Донбассе повсеместно нашим трикотажем. Слово «белорусский» в названии магазина уже считается достаточной рекламой.
Анна Печко, владелица магазина:
Натуральный состав, шерсть с добавками американской ламы. Модели все очень красивые. Народ берет очень хорошо, всем нравится, все просят еще.
Веселие на Донбассе есть пити, причем пити белорусское. Хотя наши пиво и водка доставляются сюда кружным путем, они легко побивают в конкурентной борьбе российский алкоголь.
Петр Девятов, владелец мелкооптового магазина:
Качество очень хорошее. Продукция и водки, и вина, и шампанского очень даже интересная, скажем так. И молочка идет хорошо, и вся остальная продукция очень даже интересная.
Но самая ценная белорусская гуманитарка – это даже не хлеб насущный, а пища духовная. Весь военный год, в самые лютые и кровавые донбасские дни, сюда продолжали приезжать из Минска артисты. И вот, словно не бывало последних 73 лет: и фронт там же, и поют про то же – про мир да про любовь.
Олег Тиунов, заслуженный артист Республики Беларусь:
Мы частые гости в Донбассе. Не прекращали наши визиты на протяжение 23 лет – и прошлый, и позапрошлый год, невзирая на тяжелое время для Донецка. Мы проводили не только День шахтера, но и ряд музыкальных фестивалей.
Мало что, наверное, будет ценнее: свои вечерние платья и визитки многие дончане выгуливали последний раз, возможно, еще до войны. Белорусские артисты, та же минская «Чараўніца», помогли горожанам вспомнить, какова она на вкус, забытая мирная жизнь. И два часа, отобранные концертом у войны, это совсем не миг, это, наоборот, почти вечность.
Первое сентября на Донбассе тоже попытались превратить в праздник, каких здесь мало. Новый учебный год на Донбассе начался шатким миром, а свист пуль и канонада почти затихли, да вот только никто не верит, что это надолго. А если войны ждут, она обязательно начнется.