Традиционно самая зрелищная часть парада – это пролет боевой авиации. В составе воздушного эшелона 12 вертолетов и 27 самолетов. В том числе и российские Су-30СМ, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Репетиции вылетов начались еще в декабре. Безусловно, то, что видят в итоге зрители, – высший пилотаж и настоящее искусство.
Алена Сырова, политический обозреватель:
В этом году многое по-новому. Обновленное количество Су-30СМ, обновленные боевые порядки, ну и усложненная нашими усилиями подготовка военных летчиков к параду. Ну а как иначе показать всю сложность того, что происходит в небе в момент прохода воздушного строя над городом.
В день первой тренировки мы приехали на аэродром в Барановичи, чтобы впервые глазами журналиста, гражданского человека, показать все, что происходит в важный для всей страны момент в кабине экипажа.
Оставим за кадром процесс договоров, пояснив, что организация этой съемки – случай исключительный, беспрецедентный и свидетельствующий о взаимном доверии. Техника новая, техника сложная, событие не рядовое. Поэтому, прежде чем я вообще подошла к истребителю, инструктаж от командира на тренажере, полностью имитирующий полет. На нем обучаются и летчики.
Хотя кое-чего на тренажере все же не ощутить – это перегрузки и движения, а их летчики-истребители переносят немало. 7-8 единиц – это норма, притом, что человек начинает терять сознание при 3-4.
Чтобы не допустить этого, чтобы кровь не оттекала от головы, авиаторы надевают специальный антиперегрузочный костюм. У каждого летчика он индивидуальный. Впрочем, как и защитный шлем, в моем случае пришлось позаимствовать экипировку. ЗШ мне любезно одолжил летчик, место которого я на один пролет заняла в кабине Су-30.
Для тех, кто поопытнее в авиации, чем журналист, подготовка начинается с осмотра врача и предполетных указаний. В случае с парадом их несколько. Внутри базы и совместно со всеми по видеосвязи.
Итак, взлетая с двух аэродромов, двигаясь на разных скоростях и высотах, восемь групп во время Ч должны оказаться в одной точке. Без опозданий, без задержек. Летчики должны помнить о картинке, расстоянии и, как оказывается, еще много о чем, что обычно не озвучивают и не показывают.
Именно поэтому в воздушном строю только первоклассные авиаторы и летчики-снайперы, например, полковник Андрей Витальевич Кривоносов. Таких в стране единицы. Его борт идет вторым в той самой стреле. Ответственно, напряженно. В день этой тренировки осложнено нахождением журналиста на месте второго из экипажа.
– Как настроение?
– В предвкушении. Немножко волнительно.
– Да, это нормально.
– А вам? Или вы уже не волнуетесь?
– Я обычно волнуюсь перед тем, как в кабину сесть. Когда сел, уже не волнуюсь. На малой высоте напряжения больше, потому что влияние Земли сказывается. Немножко морально влияет. Если что-то случится, то времени реакции меньше.
И это то, что добавляет нашему полету еще большей сложности и исключительности. Вы же понимаете, насколько профессиональным и мужественным нужно быть, чтобы во время такого непростого полета взять с собой совсем не летчика, а журналиста, который в случае чего поможет разве что словом.
Хотя в этой ситуации скорее наоборот. Истребители парами легко поднимаются вверх. Нам нужно занять свое место за ведущим. И, наверное, я этот момент себе как-то иначе представляла. Но реальность превзошла все ожидания. Вот это кадры, да?
У меня просто мурашки по коже. Это тот случай, когда просто немое восхищение.
Между бортами в этот момент 3-4 метра. Под нами почти километр. Сбоку выстраиваются по диагонали еще четыре самолета. Между кабинами 10 метров. Чтобы мы так ровно шли, нужно постоянно подруливать. Во-первых, поток воздуха от впереди летящего. Во-вторых, ветер.
По мере приближения ко второму аэродрому взлета танцевали мы уже под аккомпанемент переговоров всех участников воздушного парада. Друг друга там узнают по позывным и голосам.
Строй друг друга видит только на разворотах. Разная скорость и комбинация типов. 12 вертолетов, 27 самолетов. И это не считая запасных, которые тоже есть. А как же?
Кубинцы сегодня подняли запасной самолет. Он слетит справа, как бы отдельно.
Запасной должен быть готов занять место любого в строю при необходимости.
Поехал домой запасной. Машет нам.
Мне нужно было время, чтобы найти коллег в небе. Летчику – мгновение. Над нами все еще Су-30. Так незаметно оказались над городом. Знакомые здания, пейзажи. Вот-вот проспект Машерова, трибуны. Вот ради этих секунд все усилия. Представляете?
– Какое самое главное качество у военного летчика?
– Настойчивость, наверное. Я имею в виду, что много очень по жизни происходит случаев, которые толкают тебя к прекращению этой деятельности. Надо, не сбиваясь с пути, следовать через тернии. Вот ползешь, ползешь к этому классу, не обращая внимания или в кулак сжимая волю. Что-то не получается. Нет, надо. Лезешь.
– Наверное, у вас одна из лучших профессий в мире, это точно.
– Самая лучшая работа. Ну, летчики – все романтики. Может, за редким исключением. Все обращают внимание на красоту.
Из любви к своему делу и тому, как это красиво, говоря журналистским языком, летчик по пути к базе зафиналил наш полет бантиком. Бантиком, который раз в шесть увеличивал вес моего тела.
Камеру крепче держать надо.
Крепче хотелось держать и голову. В моменте, казалось, ее легко потерять на виражах.
Ну вот, переворот пошел.
Не давали этого сделать те самые противоперегрузочные атрибуты и желание показать вам, как выглядит внешняя легкость изнутри.
Сейчас петлю сделаем. Пошли на петлю. Пойдет боевой разворот влево.
Летчик в этот момент вообще невозмутим. Управляет истребителем, контролирует ситуацию. Я же временами и камеру поднять не могла.
Мы с полковником Кривоносовым были не единственными, кто после прохождения парадного воздушного строя отправился на пилотаж. Для летчиков это возможность тренироваться, оттачивать навыки. При любом случае для нас наблюдать, восхищаться и замирать от восторга.
Подробнее в видео.
