В Гомеле размещался объект, работавший на космос и оборонную промышленность Советского Союза.
Завод носит поэтическое название «Коралл».
«Что ты там болтанул?» и «Не знали, чем муж занимается». Рассказы работников секретного советского предприятия в Гомеле
16 ноября 2018 18:51
Константин Мищенко, заместитель директора по научной работе учреждения «Гомельский областной музей военной славы»:
Они обеспечивали связь для космических аппаратов, включая и первый полёт человека в космос.
Александр Емельянов, директор ОАО «Коралл»:
Мы работали под главенством 22-го и 46-го институтов в Москве (оборонного характера). Тогда ещё не «Коралл» был, а электроламповый завод.
Два мегазавода втайне друг от друга в унисон работают на один и тот же секретный проект. Гомельским инженерам предстояло наладить систему космической коммуникации, связав центр на космодроме с управляемым кораблём на Луне.
Пётр Пинчук, сотрудник ОАО «Коралл»:
Сигнал идёт, уходит в космос, отражается, приходит во второй канал, потому усиливается и передаётся на приёмную аппаратуру. И, в общем-то, получается вот эта вот связь.
В 60-ые Гомель вместе с остальной страной переживает вторую волну индустриализации. В те годы город сначала прирастает промзонами и лишь потом строит микрорайоны. На западной и северной окраинах новым промышленным форпостом и стал только что отстроенный завод.
Владимир Мельников, главный инженер ОАО «Коралл»:
Заказали целый самолёт из Сочи роз. По территории всей высадили саженцы. Это была гордость города.
Юрий Глушаков, журналист, сотрудник департамента охраны пожарной сигнализации ОАО «Коралл»:
«Коралл» был, если не для всего Гомеля, то для его северной части и близлежащих деревень градообразующим предприятием. Очень многие люди смогли получить и профессию, и жильё, благодаря заводу «Коралл».
Резонаторы для телевизоров, электронно-лучевые трубки, корпуса интегральных схем, ножки для транзисторов и СВЧ-приборы. Для обывателей «Коралл» – производство, специализирующееся на товарах народного потребления. «Коралл-2» – это несколько секретных цехов.
Алексей Калюк, инженер-технолог ОАО «Коралл»:
Эти приборы, не знаю, можно ли сейчас говорить, для оснащения кораблей, для точной стрельбы.
Именно здесь впервые разработали микросхемы для цветного телевещания.
Пётр Пинчук:
Помните, стояли вдоль дорог такие телебашни, как сейчас вышки стоят. Вот это была система связи СВЧ.
Но главное – помогли организовать связь с луноходом.
Пётр Пинчук:
Вот этот был цех – единственный секретный. Я свою жизнь связал с этим цехом и этим направлением – система космической связи.
Закрытое правительственное постановление в рекордные сроки предстояло исполнить шестому секретному цеху завода.
Александр Емельянов:
Да не знаю я, что это было. Набор гаечек, втулочек – и всё это на одном болтике набиралось. А куда оно?.. Может, его разбирали по новой там.
Но всё должно было чётко подгоняться.
Пётр Пинчук:
Впервые мы уже смотрели снимки обратной стороны Луны, которые тоже снимали с помощью наших изделий. Поймите, это – маленький элемент в этой системе, но очень важный.
22-ой цех– скрывшийся в череде бесконечных лабиринтов проходных, и 6-ой – подземный.
Пётр Пинчук:
Допустим, цех выпускает изделия машиностроения, а внизу – специальный кессон, обшитый железом, на глубине 6 метров, где выпускалась эта продукция. Насколько это сложно было. Почему? Потому что нельзя было, чтобы знали частоту этих изделий. И секретно.
Александр Емельянов:
Народ интересовался: «Что там, подземное что-то?» Говоришь: «Какие подземные? Ну, там на 3 этажа, на 3 метра ниже металлическая зашитая комната».
«Для чего она?» «Наверное, чтобы вода не протекала».
Персонал – кадровая советская элита: лучшие инженеры, приборостроители, химики.
Александр Емельянов:
Поступило изделие, вот почему-то врезалось в память, называлось ДКСРЛ. Что эта аббревиатура обозначала – понятия не имею. Но людей тогда отправляли, наших токарей в Москву на стажировку, на какое предприятие даже, не знаю. Это у нас первое военное производство было, с этого начинается.
Интегральные схемы прямо с конвейера разъезжаются по советскому военпрому.
Там платы используют для секретной начинки ракетной техники и космического оборудования.
Владимир Мельников:
Микросхемы мы изготавливаем и по сей день.
В основном, идёт такая не очень сложная микросхема для управления ракетами – от малой до большой.
С каждого сотрудника – подписка о неразглашении. Спецзавод во время визитов иностранных делегаций закрывают. По громкой связи раздаётся звенящий голос из динамиков – прекратить работу! И производство мигом встаёт.
Пётр Пинчук:
Были специальные отделы, которые нас предупреждали: «Вы должны в такое-то время не работать, прекратить работу». Мы прекращали работу.
Алексей Калюк:
Первый отдел строго следил з тем, чтобы не было утечки за рубеж.
Юрий Глушаков:
Отчасти, местами она напоминала государственную границу. Были установлены мощные и весьма качественные системы охранной сигнализации. У каждого был свой пропуск, который вставлялся в ячейку с таким характерным металлическим лязгом. И вот после этого ты уже проходил.
Для электронных плат и специальных микросхем лунохода используют драгметаллы.
А раз в месяц из Минска сюда направляют охраняемый грузовик, набитый золотом.
Спецрейс перевозит сразу несколько сотен килограммов.
Юрий Глушаков:
Мы знали, что это – золото, золото техническое. Оно не было похоже на то золото, которое мы в ювелирных изделиях привыкли видеть. Это был белый порошок.
Пётр Пинчук:
В сутки выпускалось три миллиона корпусов. На корпуса работали все тюрьмы Беларуси и Брянской области. И здесь работало 3 600 человек. Всё это золотилось здесь. Представляете, сколько надо было золота?
Юрий Глушаков:
Его привозили на специальном автомобиле, вооружённая охрана, конечно, со всеми мерами предосторожности, которые были тогда возможны. Никаких инцидентов с ним не происходило, попыток ограбления машины с золотом не было.
Единственное, как мне рассказывал ветеран «Коралла» – один из руководящих работников, во время работ в гальваноцеху пятьдесят килограммов золота просто вытекло в канализацию.
Впрочем, болтливые языки и повальную страсть к быстрой наживе на закрытом производстве было тоже не искоренить.
Юрий Глушаков:
Золото за проходную не выносили, схемы интегральные, насколько я знаю, тоже. Единственное, что здесь пользовалось спросом у «несунов» – гидролизный спирт.
Спирта на заводе было море. И это приводило, конечно, к своего рода злоупотреблениям.
Его выносили за пределы предприятия, там было окно с решёткой.