Новости Беларуси. Константин Бурдаев, солист группы «Братья Грим» и белорусский композитор, музыкант и автор песен Роман Орлов («У нескладовае») записали совместную песню под названием «Станция» и сняли на нее клип, презентация которого состоится уже 5 апреля в Москве, а 27 – в Минске.
«Братья Гримм», которые писатели, создавали свои произведения на немецком языке и никогда им не думалось, наверное, что должно быть по-другому. А вот музыканты «Братья Грим», что спели хиты «Ресницы» и «Кустурица» на привычном русском, решили проникнуться новым для них – белорусским языком. Ярким экспериментом стал творческий союз этого коллектива с белорусской группой «У нескладовае».
Роман Орлов, композитор, музыкант и автор песен:
Мы привезем всю группу «Братьями Грим» в Минск и устроим качественный концерт, в котором мы, например, отыграем час, и наши друзья – два часа. И это состоится в клубе «Центр» 27 апреля. А в 16.00 того же дня мы дадим пресс-конференцию по реалиям белорусско-русского сотрудничества в данной сфере.
Намеченные даты очень даже закономерны! Премьера – весной, что отражает внутренний мир композиции. Несмотря на то, что «Станция» – воплощение классического грим-рока, она оптимистична, передает романтичное настроение и философские размышления о жизни. В клипе раскрывается тема ожидания нового, лучшего, светлого, необратимого приближения позитивного исхода, несмотря на препятствия, возникающие на пути.
Кстати, с преградами лучше справляться дружной компанией, что успешно продемонстрировала творческая команда артистов. Клип на киностудии имени Максима Горького в Москве снял друг Романа Орлова Дмитрий Войтенко, жена которого, Анна Ковшар, сделала декорации. Так сказать, по семейному подряду!
Роман Орлов:
Аня Ковшар – очень известный художник, дизайнер, у неё неоднократно проходили выставки в Европе. Вместе с Димой они предложили то, что я называю, радикальным визуальным решением. Сейчас очень много таких клипов – никаких, дешёвых: кто-то идёт по улице, видит кого-то, они обнимаются, заходят за угол, пьют кофе и вместе пишут на бумажке текст песни. Только вот таким клипом уже никого не удивишь, мне кажется. Аня сделала сложные декорации. Нас с Костей одели в чёрные водолазки. Концепция клипа такова: мы с ним божественным образом управляем кукольным миром, в котором есть станция «У нескладовае», люди, поезда, балерины, какие-то другие объекты. И смысл в том, что мы с Константином можем повлиять на все, что происходит.
Проект «У нескладовае» изначально призван поставлять на экспорт белорусскую музыкальную культуру. В разное время участие в коллективе принимали такие известные белорусские музыканты, как Александр Помидоров, Евгений Чалышев, Виктор Руденко, Анна Хитрик, Алексей Хлестов и другие. Однако чтобы реально расширить аудиторию белорусскоязычной музыки, превратить ее в модную фишку зарубежья, нужно также привлекать «иностранных» коллег. Их Роман Орлов и нашёл в «Братьях Грим»!
Роман Орлов:
Изначально переговоры велись с Иваном Демьяном из группы «7Б». Но скажем так, восторга я не ощутил. А в случае с Костей всё было наоборот: он живо интересовался белорусской культурой с самого начала, и, по сути, первым инициировал работу: он спрашивал у меня перевод «Кустурицы» на белорусский. Тогда у меня отложилось в голове, что человеку интересно! Когда я продюсировал клип для «Братьев Грим», решил сделать Константину предложение, от которого не возможно будет отказаться. Мне кажется, что он отказался бы, если бы ему не понравилась песня. Её мы быстро записали два года назад на одной из белорусских студий, но очень некачественно и на бегу. Год назад мы стали с Костей перезваниваться, и он говорит: «Это очень хороший song, давай сначала сделаем перевод на русский и потом её перепишем». Я согласился. И вся эта история живёт уже года два. Соответственно, будет две версии клипа. Я периодически общаюсь с людьми, связанными с кино и телевидением России, и у меня есть надежда на то, что эта песня по своему потенциалу сможет стать саунд-треком для сериала или кино.
Костя Грим воспринял сотрудничество с белорусами как новый опыт. Ему было интересно всё: петь по-белорусски, узнавать новые слова, разбирать их на морфемы.
Роман Орлов:
Сложностей не было. В этом есть какая-то магия, потому что человеку действительно интересно. Он воспринял это как новый мистический опыт. Более того, Костя из Самары. Недавно прочёл в Интернете: у барабанщика группы «Смысловые галлюцинации» прабабушка из-под Могилёва. Здесь нет никакой прабабушки из-под Могилёва, Костя из Самары, для нас – совершенно иностранный гражданин, ему просто интересно. Это что-то вроде культурного моста. Костя – умный парень, он понимает, что если сейчас он сделает это, то у нас его, как мне кажется, не забудут ещё долгие годы.
Пять-семь лет назад, по мнению композитора Орлова, концептуальный белорусскоязычный продукт создавали «J:Морс», «Без билета», «Детидетей». Кто-то тогда записал песню, а кто-то и целый альбом. Что же сейчас с этими рок-героями?
Роман Орлов:
Что про этих трёх уважаемых людей я могу сказать? Тогда они были лидерами. Молодёжь смотрела на то, что они делают, и готова была за ними идти. Сейчас «Без билета» поют по-русски, Аня Хитрик поёт по-русски, Пугач поёт по-русски – будем называть вещи своими именами. В итоге, что делает молодёжь? Она ищет какого-то лидера и не находит. Пришлось уже Константину вмешаться из-за рубежа, потому что белорусы не уважают свой язык и культуру. Я констатирую на примере вышеперечисленных артистов. А «беларускамоўныя гурты» есть, но они никак не могут пробиться в мейнстрим.
Попасть в этот самый мэйнстрим не так-то и просто даже при большом желании. С одной стороны – сильная конкуренция среди братьев-славян, с другой – зарубежные музыкальные эксперты чуть ли не на каждом шагу утверждают, что в Беларуси шоу-бизнеса как явления не существует, а сами белорусы об этом предпочитают умалчивать. В такой ситуации о масштабном продвижении отечественной музыки говорить другой раз боязно, не то, что о белорусскоязычной!
Роман Орлов:
Записывать белорусскоязычную музыку в Беларуси реально, но сложилась неприятная психологически ситуация, которая висит годами: заниматься музыкой – не престижно. Приведу болезненный пример. Я, слава Богу, не только музыкант, я занимаюсь временами продюсированием. Мне 36 лет. Допустим, я прихожу в клуб и знакомлюсь там с молодой девушкой. Она задаёт вопрос: «А чем ты занимаешься?». И если я отвечаю, что занимаюсь только музыкой, девушка недоумевает: «Что, только этим?». Этой профессии будто бы не существует в каком-то реестре, она воспринимается как лузерство по умолчанию. В такой ситуации крайне неприятно творить что-то настоящее, то, что может светиться и зарабатывать деньги. Плюс ко всему, когда в этом участвует белорусский язык, к которому отношение крайне зашёренное разнообразными комплексами, то иногда опускаются руки. Но странное дело, многие пытались пробиваться в Москву с русским языком. Я бываю в Москве часто и констатирую: там не интересно то, что у них итак есть! С белорусским языком шансов гораздо больше. Я общаюсь с людьми, которые не имеют к белорусской диаспоре никакого отношения, и они говорят: «Мы по-прежнему не видим белорусского «Океана Эльзы».
Любого потребителя, не важно, он покупает стиральный порошок или музыку, нужно заинтересовать. И в современном мире уже мало просто соотнести понятия «цена-качество», нужно запомниться, сделать так, чтобы именно за твоей упаковкой стояла очередь.
Роман Орлов:
Белорусскоязычная музыка постепенно становится фишкой. Я должен сказать, что за группой «Akute» идет большое количество людей. В этом, наверное, больше технологии, чем музыки. Здесь, понимаете, все очень тонко. Вот говорят, что первым пиарщиком был Том Сойер, который белил забор. К нему подошли ребята, и они были уверены, что белить забор – это лузерство. Но потом они все остались и белили забор вместе с Сойером, считая, что это круто. То есть Сойер переубедил их. Я вот смотрю, Velcom сделал рекламу на белорусском языке. Я очень долго ждал, когда этот старейший белорусский сотовый оператор это сделает. Он это сделал. И это сразу стало заметным явлением. Но пока это только ручейки, которые в реку какую-то не сливаются…
То, что белорусскоязычная музыка – это фишка, в Беларуси поняли давно, только пользоваться этим почему-то не спешат. Хотя, например, певица Гюнешь неоднократно в различных интервью заявляла, что секрет ее успеха на различных международных конкурсах – композиция на белорусском языке. Роман Орлов согласен с тем, что успех артиста и композиции, на том же «Евровидении», в определенной степени кроется в национальных традициях.
Роман Орлов:
На мой взгляд, самое классное из всех участий в «Евровидении» было тогда, когда Владимир Максимков был продюсером отбора, и отправил дуэт «Александра и Константин». Он понимал, что надо выделяться чем-то. Что происходит сейчас? Как можно из рогатки застрелить людей, у которых танк?! Нет никаких шансов против Timbaland и других именитых музыкантов, тем более на английском языке. Тем более, я не верю, что с произношением все на миллион процентов идеально. Litesound не похожи даже на Bon Jovi. Они похожи на группу, которая похожа на Bon Jovi. Я рискну предположить, что даже так. Надо что-то делать. Есть же традиции. Есть, в конце-концов, «Песняры». Это может быть прозвучит очень пафосно, но есть на что опереться. Я верю, что есть потенциал. Просто почему-то сейчас время слепого копирования. «Евровидение» копирует западную попсу, белорусская попса копирует российскую попсу.
Группа «У нескладовае», не смотря ни на что, не собирается останавливаться на достигнутом. Впереди запись нового альбома, а, может, и новые проекты с привлечением известных музыкантов.
Роман Орлов:
У меня есть не очень разрешенная ситуация, которая вполне может провалиться, а может реанимироваться. Она заключается в том, что у меня, к сожалению, не прояснены до конца отношения с моими бывшими партнерами, такими как Вадим Марголин, с которым мы все это начинали, а потом он 1,5 года назад почему-то перестал участвовать в этом. Есть дуэт с Димой Колдуном, в котором Саша Помидоров читает хип-хоп, а Дима поет. Эта песня записана и, в принципе, из-за нее мы начали ссориться. Песня сейчас законсервирована и я не знаю, чем это закончится. Тут два варианта: либо вообще ничем не закончится, либо мы восстановим отношения и выпустим этот дуэт как спецпроектную песню, в которой будет участвовать Дима. Но сейчас надо понимать, что мир так суров, что песня без клипа практически обречена. В Интернете так много музыки, что для того, чтобы состоялось какое-то заметное движение на тему Димы Колдуна, нужно поехать куда-нибудь в Карпаты, арендовать вертолет, переодеть Диму соответственно его имиджу, то есть в средневековые лохмотья, он же такой – он Колдун. Сашу Помидорова переодеть в средневекового палача с топором. И инвестировать в это все тысяч 15 долларов, потом устроить везде-везде презентацию и все равно – такой тяжелый медиарынок, что посмотрят максимум 4 тысячи человек, из них 3 тысячи напишут в комментах: «Ай, ерунда» (Вася из города железнодорожников свое мнение нам сообщает). Это реалии. Поэтому дай Бог мне хотя бы из проекта с Костей выжать максимум, а потом я думаю осенью выпустить альбом.