Юрий Розум, пианист, народный артист Российской Федерации, президент Международного благотворительного фонда Юрия Розума в программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталёвым.
Юрий Розум, пианист, народный артист Российской Федерации, президент Международного благотворительного фонда Юрия Розума:
Сразу хочу сказать, что не бывает гладкой карьеры.
При том, что по-разному складываются судьбы, но обязательно жизнь музыканта связана всегда и со взлётами, и падениями, и надеждами, и разочарованиями, и радостями бесконечными, и бесконечными, конечно, переживаниями.
Ну, посмотрите, ведь так получается, что, когда называется имя музыканта и начинают перечислять лауреатом или победителем каких конкурсов был. Вот, насколько мне известно, Вы в 1979 году и в 1980 стали лауреатами конкурсов в Испании: в Мадриде, Барселоне. Это тоже – первая информация, которую можно найти о Вас. Насколько субъективно? Это нет цифр, секунд, как в беге, как в футбольном матче…
Юрий Розум:
Да, к сожалению, ещё и бывают интриги. Об этом не забывайте. Не только дело вкуса, а ещё дело политики. Не только внешней политики.
В классической музыке тоже?
Юрий Розум:
Конечно. Как и везде. Но моя-то конкурсная жизнь началась ещё задолго до уже официальных побед. На 3-ем курсе консерватории я был отобран для участия в самом престижном конкурсе того времени – конкурсе имени королевы Елизаветы, брюссельской. Этот конкурс проходил в Брюсселе, они и сейчас проходит, и победа на нём давала три года самых престижных концертов: и с оркестрами, и с какими-то известными инструменталистами, и на фестивалях, и записи, и всё прочее. То есть, это уже, так сказать, состоявшаяся карьера – победа на конкурсе.
Я был отобран на этот конкурс лидером, первым номером прошёл очень сложные отборы и готовился. Но накануне мне сказали, что я не лечу, потому что не готов паспорт.
Ну, это всегда было другое обозначение факта, что тебя просто не выпускают за границу. Это были анонимки, это были, грубо говоря, стукачи, которых было много в консерватории.
А я вёл такой вольготный, свободный образ жизни – я мог прийти на лекцию с Солженицыным, ездил исповедоваться каждую неделю в Лавру, занимался йогой открыто.
Делал всё это немножечко даже напоказ, не потому, что мне хотелось показухи, но мне хотелось быть свободным человеком, чувствовать себя так и мне казалось, что я на это имею право, потому что я – лидер на курсе. И я был отобран, без меня эти ребята поехали, участники, и привезли три первых премии. Я так считаю, что одна из них могла бы стать моей. Но, поскольку этого не случилось, я пошёл не в аспирантуру после консерватории, а в армию.
И армия дала мне возможность поехать на конкурсы, потому что армейцы, которые меня очень любили – я служил в военном оркестре – поручились за меня перед органами госбезопасности.
Они поручились, что: «Юрий Розум, мы его знаем хорошо – он вернётся, не эмигрирует, несмотря на его сумасшедшие взгляды». И так и было – я вернулся из Мадрида, чем поразил наших КГБ-шников и сотрудников министерства культуры того времени, которые были, не знаю, одно и то же. И потом взял первую премию в Барселоне. Это было, конечно, очень счастливое время, это был счастливый момент и очень много контрактов. Но, к сожалению, ни один из контрактов нельзя было осуществить. То есть, меня стали выпускать на конкурсы под присмотром, а такой реальной концертной жизни я не получил.
Полностью текст интервью и видео здесь