Старые дома – как антикварные шкатулки: никогда не знаешь, что за сокровища они скрывают. Вот и столичная «хрущевка» по улице Петра Глебки неожиданно оказалась вместилищем произведений белорусского изобразительного искусства.
Художник и реставратор Анатолий Наливаев провел здесь не один десяток лет. Его глаза видели, а руки запечатлели улицы послевоенного Минска. Его работы выставлялись в Израиле и в Нью-Йорке. Художник водил знакомство с Максимом Танком. Однако в искусство Анатолий Александрович попал почти случайно.
Анатолий Наливаев, художник:
Я проходил, вижу группу рисовальщиков. Подошел и сказал, что тоже рисую. Меня попросили показать рисунки. И я принес, показал. Мне сказали, что очень нужен. В Минске памятники архитектуры, еще уцелевшие, запрещают фотографировать и рисовать, потому что новое строительство Минска и особенно Сталинский проспект.
В 1944 году, к моменту окончания Великой Отечественной войны, Анатолию Александровичу было всего 13 лет. Именно тогда, в 40-ых, минчанин стал переносить на полотно виды раненного войной Минска-деревянного. Причем в фокус изображения почти всегда попадали еврейские здания.
Анатолий Наливаев, художник:
Вы представляете: Минск довоенный был на 40% еврейский. И весь центр города был выстроен, все памятники культуры, еврейскими торговцами и промышленниками. Вот почему это оказалось историей.
Время и сила архитектурной мысли меняют пространство до неузнаваемости. По картинам Наливаева можно наблюдать, как послевоенный Минск поднимался с колен и как постепенно выстраивался ансамбль в стиле сталинского ампира.
Программа «Минск и минчане» на СТВ пригласила Анатолия Наливаева и молодого историка Павла Бабкина прогуляться по тем самым местам, которые 70 лет назад писал талантливый художник.
Анатолий Наливаев, художник:
Костел был немножко правее, на углу от Двора Республики. Но этот костел снесли, потому что фактически здесь сделали сквер с памятником Сталина. Вот на этом месте стоял памятник Иосифу Виссарионовичу. Огромнейший.
Павел Бабкин, историк, заведующий музеем минского подполья СШ № 63 Минска:
В 1961 году памятник был снесен в связи с развенчанием культа личности. И по некоторым предположениям, по городской легенде, есть несколько версий куда он делся. Первая версия, наиболее вероятная: он был отправлен в переплавку и, собственно, пошел на нужды народного хозяйства. Вторая: что его вывезли куда-то и там оставили до лучших времени (мало ли что поменяется в политике партии). А третья: что он закопан где-то в центре Минска.
Преобразования на Октябрьской площади стали, пожалуй, самыми радикальными архитектурными изменениями, случившимися с Минском. А вот Дом офицеров, который расположен через дорогу, сохранился практически в первозданном виде.
Павел Бабкин, историк, заведующий музеем минского подполья СШ № 63 Минска:
Во время первой бомбежки Дом офицеров, правое крыло очень сильно пострадало, а после занятия немцами Минска там они устроили публичный дом, ресторан и солдатский кинотеатр. При отступлении немецкие войска заминировали дом, но взорвать его полностью помешали советские диверсанты. Но одна бомба все-таки взорвалась 3 июля 1944 года. Солдаты-добровольцы и пожарные пытались тушить дом, но в разрушенном немцами водопроводе не было ни капли воды. Тогда одну из пожарных машин установили на берегу Свислочи и дом потушили. Дом офицеров остался одним из немногих зданий в Минске, которое сохранилось после войны.
Анатолий Наливаев, художник:
Мы, шпана, официально не значимся. Но старшие люди сами не ходили в разведку, они нас посылали. Вы представляете? Я фактически дважды даже под расстрелом побывал. Но спасло то, что мой дед был православным священником. Пистолет ко мне приставили, назвали коммунистом. Я сказал, что не коммунист, у меня дед православный священник, я христианин. И этого достаточно было, чтобы уцелеть.
Именно здесь в 1943 году состоялся последний расстрел белорусских евреев.
Сегодня Анатолию Наливаеву 85. За мольберт пенсионер не садится уже год. Здоровье теперь не то, – признается художник.
Увы, страшные воспоминания о войне не смогла стереть даже весьма насыщенная последующая жизнь: работа реставратором, регулярные выступления в оперном театре и знакомство с высокопоставленными личностями.
В центр родного города художник теперь выбирается нечасто, но Минск по-прежнему любит. Как и город ценит своего талантливого минчанина. Ведь подобный проект – уникальная художественная хроника послевоенного Минска.