Яркая субкультура хиппи перекочевала из Америки в Советский Союз в конце 60-х. И если на Западе неформалы выступали против войны во Вьетнаме и общества потребления, то советские хиппи – внуки «оттепели» – хотели всего лишь отличаться от комсомольской публики. Ощущение внутренней свободы, творчество и западная рок-музыка.
Узнать в еще полуразрушенном Минске хиппи можно было без труда. Их было немного. Цветастые рубашки, брюки-клеш, длинные волосы и бороды, потертый джинс и фенечки. Это была тусовка продвинутой молодежи, индивидуалистов. Однако аполитичные модники совсем не вязались с партийной идеологией.
Мы заглянули в мастерскую художника Дмитрия Маслия. Он помнит времена, когда собирались на квартирах, слушали и перезаписывали новые пластинки Хендрикса и Джоплин. Это было своеобразным ритуалом. Ведь стоил фирменный винил была почти половину советской зарплаты. Огромные пластинки никуда не помещались, оттого их заворачивали в газету. Хиппи узнавали издалека по «бумажным квадратам», и это значило, что вечером можно будет послушать новый альбом.
Дмитрий Маслий, художник:
Конечно, мечта всех хиппи – это фирменная пластинка. Они отличались от стран соцлагеря тем, что были качественные, изданы прекрасно, часто с текстами на пакете. Пластинку – на проигрыватель, и аккуратненько иглу, чтобы не дай Бог испортить. Фирменные пластинки откуда? Или дети наших дипломатов, которых папы баловали. И, конечно, иностранцы.
Заполучить любимые хиты хиппи могли с помощью зарубежных радиостанций. Экскурсовод Роман Абрамчук привел нас к музыкальному источнику для тогдашних неформалов.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Мы знаходімся каля сапраўднай мінскай глушылкі. Мінская моладзь, бітнікі, хіпаны слухалі музыку па замежным радыо. У первую чаргу гэта радыо «Свабода», « Голас Амерыкі», BBC, радыо «Люксембург». І наша доблеснае КДБ, канежне ж, глушыла гэтыя сігналы. Але мінскія хіпі здагадаліся, як трэба перарабіць радыопрымачы, каб яны, па-першае, прымалі замежныя радыосігналы, і каб гэты сігнал быў чысты, каб можна было запісаць гэтую музыку.
Дмитрий Маслий, художник:
Приемник тех времен «Спидола». Он переделывался на 16 м, потому что все советские приемники были с 25. И глушилки наши работали с 25. С 16 метров не глушили, поэтому записывали, слушали, часто ночью, и не только русскоязычные передачи, не только рок, но и джаз, соул.
Кадры первого бит-фестиваля в Минске, апрель 1968 года. 12 студенческих и других ансамблей, которые играли на минских танцполах, собрались в актовом зале радиотехнического института. Успех был ошеломительный. Председателем жюри стал директор госоркестра Борис Райский, с ним рядом – Игорь Лученок, Владимир Мулявин, тогда еще без собственного коллектива. Событие окрестили первым официальным форумом в СССР и рождением современной биг-бит музыки. Так тогда называли рок, блюз-рок, ритм энд блюз.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Гэта быў конкурс. Першае месца тады заняў гурт «Алгарытмы». Студэнты, якія ўдзельнічалі ў гэтым калектыве, навучаліся акурат у гэтым радыётэхнічным інстытуце. І лепшым гітарыстам, паведле конкурсу, стаў Яўген Канавалаў. Гэты фестываль адбыўся з проста ашаламляльным поспехам. Сюды проста немагчыма было трапіць з-за пераншлагу. Маладыя людзі нават спрабавалі сюды прасачыцца, і рабілі гэта, па вадасцёках, праз туалеты, якія знаходзяцца ў корпусе.
Музыкальные вечера и группа «Алгоритмы» собирала поклонников в вестибюле и на втором этаже радиотехнического института несколько раз в неделю. Здесь выросло немало рок-коллективов. Студенты постоянно курсировали по этой лестнице сверху вниз, чтобы успеть на заветные концерты. Кроме того, находчивые техники сами разрабатывали приборы, собирали гитарные усилители. Порой ноу-хау удивляло знаменитых музыкантов.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Электрагітары рабіліся з дапамогай тэлефоных слухавак, якія здымалі з тэлефоных апаратаў, з тэлефоных кабінаў у горадзе. Гэта амаль што крымінальная справа была. У Яўгена Канавалава, студэнта, выдатнага гітарыста з гэтага універсітэта, быў такі комбік, які велдьмі хацеў купіць Уладзімір Мулявін. Узмацняльнік гукавы, які быў зроблены сваімі рукамі.
По соседству находился еще один вуз, где гремели битовые ритмы и устраивали танцы, – БНТУ. Приют музыкантов. Особенно славилась группа «Зодчие», у которой родилась песня «Касіў Ясь канюшыну». После один из музыкантов этого ансамбля стал играть в «Песнярах» и принес хит с собой.
Интересно, что храм классической музыки – филармония – также был связан с битниками и хиппи. Многие участники групп Мулявина и Тихановича вышли как раз из андеграундной среды. Так, филармония была творческой базой. Известный битник Мулявин начинал с группы «Лявоны», которая перепевала треки «Битлз».
От студентов – к кадрам. Хиппи устроиться на работу в советском Минске было непросто. Длинноволосые парни были не в почете. Однако нашлось место для ума и души – Академия наук. Дело в том, что неформалами в те времена были в основном интеллектуалы, воспитанные дети из хороших семей, нередко «золотая» молодежь. А трудоустройство в Академии наук открывало доступ к огромной библиотеке. Хиппи нашли способ, как поделиться запрещенной литературой с друзьями.
Дмитрий Маслий, художник:
Вот пример самиздата. Это машинописная копия, переплетена, чтобы не вызывать подозрений. Удивитесь, но это всего лишь Булгаков «Собачье сердце». В то время его невозможно ни взять в библиотеке, ни где-либо еще.
Некоторые Институты Академии наук, где был не слишком строгий начальник отдела кадров, волосатых брали. Как правило, волосы заправляли под пиджачок, приходили на работу. Все были довольны. Начальство тоже. После работы выходил на «Бродвей» (Ленинский проспект), все это доставал, всю эту красоту, и уже шел на променад.
Прогуляемся по неформальному Минску 70-х. Возле кафе на Круглой площади нередко можно было увидеть тусовку молодых людей в джинсе. Они обменивались иностранными журналами «Америка», «Англия», обсуждали прочитанные книги. Однако место было небезопасным – случались визиты дружинников.
Затем хиппи перебрались в сквер Грицевца (так раньше назывался парк имени Янки Купалы напротив цирка). На месте современного памятника классику тогда был бюст герою-летчику.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Збіраліся тут многія гурты, рэпетавалі тут, ладзілі свае рэпетыцыі. Цікавы момант: калія міліцыя ладзіла тут аблавы на мінскіх бітнікаў і хіпі, яны ў нейкі момант перасталі ўцякаць ад міліцыянераў. Яны проста забіраліся на дрэвы і адтуль гралі сваю музыку далей.
Центральный проспект Независимости и улица Ленина как и сегодня были меккой для неформалов. Дешево и сердито, а главное безопасно, можно было пообедать в центральной столовой на проспекте. В народе ее называли «помойка». Находилась она на углу Независимости и Ленина. Собирались и у зеленого подъезда в районе современного сквера Грицевца.
Позже в районе современной гостиницы «Европа» на углу Ленина и Интернациональной открыли кафе «Пингвин». Здесь было вкусное мороженное в креманках и довольно уютный интерьер. За стеклянный павильон кафе прозвали «стекляшкой». «Детей «Пингвина» можно было встретить и в кафе «Сузорье» на углу улиц Якуба Колоса и Хмельницкого. Интересно, что оно сохранилось и по сей день. Это было настоящее рок-кафе с особым доступом, сообщили в программе «Минск и минчане».
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Тут у тыя гады адбываліся абсалютна легальныя рок-канцэрты. І сапраўды тут выступалі давалі вядомыя на той час мінскія ансамблі. Напрыклад, ансамбль «Сузор’е». Так ён і называўся. І з гэтым ансамблем разам спявала Вольга Аліпава – вельмі вядомая рок-спявачка 70-80-х гадоў.
Помимо ночных квартирных посиделок с хорошей музыкой одним из мест встреч хиппи были столичные дворцы культуры. Здесь перепевали хиты «Битлз», «Ролинг стоунз» и устраивали дискотеки. К примеру, ДК строительного треста № 1 в 70-е гремел на всю улицу. Однако в любой момент рабочие парни могли словить модных хиппи и подстричь «под ноль». Кстати, конфликтов с заводскими ребятами было гораздо больше, чем с милицией.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Былі легендарныя музыканты, якія не давалі сябе ў крыўду. Напрыклад, у адным гурце быў адзін басісіт, які вельмі ўмела арудаваў сваёй бас-гітарай менавіта пад час боя. І на яго не раз падавалі скаргу ў міліцыю за тое, што ён проста калечыць людзей сваёй бас-гітарай.
Минские хиппи обожали ездить автостопом в Прибалтику. Эстонская милиция к ним относилась равнодушно. Главным же местным курортом стало Минское море, так называемый «пятый пляж». Был организован для молодежи палаточный городок. На всю громкость звучал «Led Zeppelin».
Однако счастье длилось недолго. Советская реальность и партийная система не были готовы принять хиппи в свои объятия. Громкое дело и трагическое событие в жизни неформалов произошло вблизи малой сцены Купаловского театра. В этой арке в 1970 году убили 18-летнего хиппи Славу Максакова.
Роман Абрамчук, экскурсовод:
Адразу ж, на наступны дзень, на доме, дзе жыў Слава Максакаў, гэта на Карла Маркса, з’явіўся надпіс «Тут загінуў Слава Максакаў. 18 год». І ў бліжэйшыя дні сталі збірацца мінскія хіпі, прыносіць сюды кветкі. І на гэтую падзею адразу адрэагавалі радыо «Свабода», «Голас Амерыкі», BBC. Передалі ў навінах як пра першую дэманстрацыю хіпі ў Саветскім Саюзе. Гэты рух маладых людзей, светлых, яркіх, даволі разумных, натыкаўся на нейкую мінскую рэальнасць сапраўдную.
К 80-м годам стало появляться много неформальных движений, хиппи начали постепенно угасать. Очень многие добились успехов в творчестве. Дизайнер Владимир Цеслер, художник Дмитрий Маслий, преподаватель Ольга Алипова. Кто-то уехал из Минска. Но, как говорят, бывших хиппи не бывает. Отголоски этого движения еще долго будут звучать в музыке, моде и кино.
Дмитрий Маслий, художник:
Это ощущение независимости и свободы оставалось у человека в принципе на всю жизнь. Примерно на тех же местах видишь новых неформалов молодых, только радуешься за них. Можно пожелать только, чтобы они не забывали о том, что жизнь состоит не только из этого. А из многих других замечательных вещей.