Мониторя новости в белорусских СМИ, первое, что замечаешь — фактическое отсутствие официальных комментариев по ситуации на валютном и потребительском рынке. И в частности, молчат о том, как жить дальше, Правительство и Нацбанк, которые, собственно, и должны курировать развитие событий. Отсутствие информации только порождает дополнительные слухи и ажиотаж.
И, похоже, понимают это и все, кто собрался сегодня на совещании у Президента. Многие пришли, опасаясь за свои портфели. Но глава государства отсёк сразу — это совещание собрано не с целью кадровой разборки, хотя мониторинг общественного мнения — неутешительный. Но сейчас задача — проанализировать причины, выработать меры, чтобы этого не повторилось, а также подумать, как помочь населению и предприятиям.
Александр Лукашенко:
За два последних месяца число граждан, уверенных в завтрашнем дне, снизилось. Их было 65%, сегодня — примерно 45%. Число граждан, не уверенных в своем будущем, соответственно повысилось. Снизился уровень удовлетворенности жизнью. Сегодня о том, что их в той или иной мере устраивает жизнь, заявляют около 60% граждан — было почти 70%. Увеличилось число граждан, указавших на ухудшение своего положения — примерно на 8-10%. С марта 2011 более чем вдвое увеличилось число граждан, указывающих на ухудшение социально-экономического положения в стране. Основная причина беспокойства граждан — резкий рост цен. Этому показателю даже терроризм, который по известным причинам стал актуальным в нашей стране, в два раза уступает. То есть, террористы и терроризм в два раза меньше народ беспокоят, чем рост цен. 20% граждан волнует снижение зарплаты, столько же людей волнует то, что они не могут купить валюту.
На вопрос, кто виноват в ухудшении жизни, большинство — примерно 25% граждан — сказали, что виноваты сами. Удивительно для белорусов, что четверть населения считает, что сами виноваты. Приятно слышать. Второе место — 24% заявили, что виноват мировой финансовый кризис, по 20% — обвиняют правительство и местные органы власти, 10% — президента страны. Если говорить о персоналиях, то обвинения, прежде всего, направлены против Нацбанка и лично руководителя НББ, за действия либо бездействие, которые привели к этой ситуации. Радует то, что когда у людей спросили о протестных акциях, только 3-5% готовы протестовать.
Складывается парадоксальная ситуация. С одной стороны мы наблюдаем стабильное развитие экономки, где и рост ВВП, и инвестиции в основной капитал. Снизили энергоемкость почти на 8%. Продаём больше, чем можем произвести. Разгружаем склады. Имеем даже вакансии на предприятиях.
Но с другой стороны — растут цены, сообщает корреспондент телекомпании «Столичное телевидение». И даже не на импорт. Лихорадит валютный рынок. У каждого президент спросил — почему?
Александр Лукашенко:
В этой ситуации особенно настораживает тот факт, что и Правительство, и Нацбанк пытаются отрицать очевидное. И замаскировать некими валовыми показателями — ВВП, надои, привесы, посевы и урожайность — те негативные тенденции, которые складываются. Прочитал за подписью Лузгина отчет Национального банка – слушайте, надо награждать людей. Жаль, что нет времени, там тоже немало листов написали. Я бы прочитал. Чудеса да и только.
Что же на самом деле с точки зрения эффективности экономики? На что я давно ваше внимание обращал. И приезжая к вам на поле, первый вопрос задавал: какова прибыль, какова рентабельность, есть ли деньги? А потом уже, сколько вы надоили, привесили или посеяли. Неужели вы этого не слышите? Так вот, если говорить об эффективности, плакать хочется. Опережающими темпами по-прежнему растет импорт товаров. Инфляция бьёт рекорды прошлых лет, нет валюты в обменных пунктах.
Но это не самое главное, что в обменных пунктах нет валюты. Я, правда, не слышал, но мне доложили, цитируя Надежду Ермакову, которая с сарказмом спросила: «Люди добрые, а вам зачем валюта? У нас за белорусские рубли покупают в магазине, одеваются в магазине». Говорят, время отпусков, в Египет захотелось. Одолжите или купите на черном рынке. Зачем вы обращаетесь ко мне за валютой, чтобы поехать в Египет? Это уже выше крыши, выше наглости.
Сегодня много говорили и о том, что стало причиной именно такого хода событий. И Александр Лукашенко подробно объяснил, из чего сегодня складывается конечная цена на белорусскую продукцию. И что за последний год подорожание просто мизерное, если соотнести его с ростом цен на энергоносители, сырье и материалы.
Александр Лукашенко:
2008-2009 годы — мировой экономический кризис, который выразился в росте цен на энергоносители. Тогда цены подскочили до 150 долларов за баррель нефти. Выросли цены на сырьё, материалы, комплектующие и прочие — выросли цены на всё то, что мы тогда покупали и покупаем сейчас. Это проходило на фоне обвала крупнейших в мире банков и компаний. И, как вы помните, начался он с Америки и эффектом домино накрыл всю планету. И что самое страшное тогда было для нас — резкое падение потребительского спроса в мире. Что породило ещё более масштабную остановку и банкротство мировых компаний.
Это уже отличие от сегодняшнего момента. Тогда нельзя было продать ту продукцию, которую мы с вами здесь производили. Никто не покупал. И в это время, в связи с той политикой, которую мы проводили — я это говорю специально для того, чтобы вы понимали, за что нас упрекают сегодня некоторые «доморощенные» и прочие — у нас в это время все заводы и фабрики, учреждения работали, в том числе и на склад. Вы помните эту войну, которую мы вели. И я всех заставлял — езжайте и продавайте: премьер-министра бывшего, бывшее правительство и так далее. Поворачивались, но очень медленно, как из-под палки. Люди получали заработную плату, пенсионеры пенсии, пособия. Наши товары, как я уже сказал, не пускают на традиционные рынки: вы помните, когда Россия ограничила выдачу кредитов в России на покупки белорусских товаров. Когда нас вытолкнули из госзакупок и создали ряд барьеров. И мы вели войну, фактически, с Россией для того, чтобы они сняли ограничения в торговле с нашими товарами. Но россияне открыто сказали: «Мы своё продать не можем. Мы из бюджета и золотовалютных резервов выкидываем огромные средства, поэтому, извините, ваши товары нам в России не нужны».
Это мы всё проходили. Когда мы пробивали лбом. И трудно было пробить, мы создавали лизинговые компании вместе с Грефом и «Сбербанком». Продав ему здесь «Сбербанк», кстати, чтобы спасти экономику и хоть как-то кредитовать продажи наших товаров в Россию.
В то же время, работая и на склад — и потребительские цены упали и России, и на других рынках — производство же работало. Мы не получали той валюты, которая нам нужна была — это уже 2009-2010 год. Не получали, а производство работало. И в то же время мы тратили огромные суммы золотовалютных резервов, на то, чтобы поддержать курс национальной валюты и производство. В том числе, и осуществляли эмиссию. И Национальный банк считал, что это нормально — у нас и так низкая денежная масса по сравнению с Европой, давай будем штамповать деньги.
Да, мы тратили золотовалютные резервы в надежде на то, что выйдем из кризиса — и запасы, и то, что мы сделаем в кризис, пригодятся, мы всё это продадим. Так и произошло потом. Но я это сейчас сказал к тому, что нам сейчас отдельные умники от букваря экономики начинают говорить: «Надо было не производить, в том числе в запас». Считай, остановить производство надо было. Но не сказали, что бы было с людьми, кто бы кормил 10 миллионов белорусов. У нас других вариантов не было, кроме как работать в реальном секторе экономики, сжав зубы, производить товары для того, чтобы люди могли хоть как-то себя содержать.
Мы тогда не могли пойти другим путём. Мы делали всё, чтобы защитить людей. Мы продолжали социальную политику, но утратили чувство меры. Мы считали, что деньги берутся из воздуха — можно воздухом накачать денежную массу в стране, и всё будет нормально. Вот тут чувство меры мы потеряли. А надо было жить по средствам. Привёз валюту из-за рубежа во время кризиса — трать. Вот тебе чуть-чуть помощи, вот тебе толчок.
Правильно ли все было сделано? Да, подчеркнул президент. Посыпать голову пеплом не стоит. Правда, государство в какой-то момент потеряло чувство меры, не снижая расходы на социальную сферу. Но в то же время, сложно предугадать, какой могла быть картина, если бы Беларусь не имела сегодня модернизированных предприятий и развитого сельского хозяйства.
Александр Лукашенко:
Мы масштабно модернизировали сельское хозяйство, спасая деревню, построили и модернизировали свыше 500 предприятий в Беларуси. А теперь ответьте мне на вопрос: если бы не спасли село и не возродили сельское хозяйство, что бы с нами было сейчас? Нам бы жрать нечего было. Достаточно ответить на этот вопрос, чтобы сказать «доморощенным» и прочим, что мы проводили, может быть, с их точки зрения неправильную политику. Но это была единственная возможная тогда политика. Мы восстановили сельское хозяйство. И дай Бог, чтобы дальше была такая погода, мы будем иметь хороший результат.
Мы полностью модернизировали здравоохранение. Мы за это время вышли на уровень мировых стандартов. Мы не могли больше терпеть бардачные больницы, куда страшно было зайти. И мы инвестировали огромные средства в здравоохранение. Это что — плохо?
Мы сняли острейшую проблему жилья. Мне уже сегодня докладывают, что в районных центрах, малых городах, сёлах, где мы построили агрогородки, нет очередей на жильё. У нас только город-герой Минск отличился: установил в своё время 15 метров квадратных на брата нормой, и те, кто имел 14, стали в очередь нуждающихся. Благо, что это поправили. Ладно, это в стране останется, не страшно. Но такой остроты в жилищном вопросе нет. Это дорого стоит — не может быть страны и настроения у человека, если у него нет крыши над головой.
Всем желающим и способным мы помогли получить высшее образование. Мы в три раза увеличили наборы в вузы, хотя нам столько и не надо было. Тогда вы помните, я сказал: пусть люди с высшим образованием приходят, начинают от станка и пробиваются в начальники. Мы строили школы — нет проблем со школами. Вы помните 10-12 лет назад, в своё время после развала Советского Союза раздали детские садики под коммерческие учреждения. И когда немножко побогатели, родители предъявили претензии: детей девать некуда. Решили в вопрос в основном, в подавляющем большинстве. Я не знаю, в Минске и то, уже наверное нет этой проблемы. Построили заново многие детские сады. Мы строим школы и детские сады, мы кормим и будем кормить всех детей в детских садах и школах. За мизерную цену. Мы оздоравливали и будем оздоравливать детей и не только в летний период: вы знаете, что у нас есть проблемы в чернобыльских зонах, и мы сотнями тысяч вывозим людей на оздоровление. И в летний период 500 тысяч деток будут оздоравливаться в летних лагерях. И заметьте, всё, что я перечислил — это бесплатно. Для людей, но за счёт бюджета. В том числе, и за счёт той эмиссии, которую осуществлял Национальный банк. Так мы что, украли или проели эти деньги? Нет. Правильно ли мы делали? С точки зрения жизни людей делали мы правильно.
Что неправильно: повторяю, мы увлеклись, мы не рассчитали свои возможности, резервы и силы. Мы вовремя не остановились. По принципу, что жить надо по средствам: в кармане есть – будешь жить, нет в кармане – никто не положит туда. Но и при этом мы могли бы «проскочить». Я повторяю этот неэкономический термин, который подхватили средства массовой информации. Мы рассчитывали — в 2010 году начнёт восстанавливаться мировая экономика, пойдёт спрос и продадим. Так и произошло. В 2010 году было получено примерно $3,5 млрд., впервые в истории, от продажи продукции сельского хозяйства.
Но я скорее чувствовал, что может произойти вот этот спад и эти проблемы, которые происходят сейчас. И тогда ещё в прошлом году на «Дожинках» в Лиде честно сказал людям: при спокойном режиме функционирования общества, работы белорусской экономики в стране хватит всего».
Я уже тогда реагировал на то, что нам начинали подбрасывать в печку, в костер эти дрова: вот мы вас наклоним, вот у вас будет обвал и так далее! Тогда еще и причин этого обвала не было. И я предупредил всех: живите спокойно, так, как жили в прошлом году в середине года, и мы спокойно выйдем из этого кризиса, переживем. И мы бы пережили это. Но произошло с точностью до наоборот.