Хирургия кисти. Как в Беларуси пришивают на место оторванные и отрезанные части тела

Павел Пашук, руководитель Городского центра хирургии кисти города Минска:
На заводах, где имеется прессовое оборудование, чаще и происходит серьезное травмирование. Через несколько дней наступает некроз. Такие травмы чаще всего заканчиваются ампутацией пальцев или кисти.

Даже несильное повреждение руки может оказаться фатальным. Вот почему пострадавшему необходимо быстро и качественно оказать первую медицинскую помощь.

Волотовский Алексей Игоревич, доцент кафедры травматологии и ортопедии БГМУ, научный руководитель отделения хирургии кисти Городского центра травматологии и ортопедии 6-ой ГКБ города Минска:
Любые повреждения делятся на открытые и закрытые. При открытых повреждениях нужно сделать все, чтобы эту рану закрыть стерильным материалом. Повязка позволяет загерметизировать рану и предотвратить вторичное микробное загрязнение. Когда повреждение закрытое, то основные меры — это, конечно, обездвиживание и обезболивание. Самое эффективное обезболивающее средство — это холод.

Павел Пашук:
Можно использовать различные подручные средства: дощечка, проволока. Ни в коем случае нельзя вправлять «ломки», так как можно повредить важные анатомические структуры. Вправляя перелом, мы заносим вглубь раны инфекцию.

Оказав пострадавшему первую помощь, вы должны без промедления передать его в руки специалиста. Для этого можно обратиться в поликлинику, а если травма получена в выходные или ночью, вызвать скорую или приехать самостоятельно в 6-ую ГКБ города Минска.

Алексей Волотовский:
Мы используем все технологии, известные в мире. Если брать повреждения сухожилий, то возможны варианты оперативных вмешательств: от шва сухожилия при остром периоде до пластической операции при застарелых повреждениях. Повреждения мягких тканей делятся на три вида: свежие, несвежие, застарелые. Свежие — это повреждения в первые 3 суток. Несвежие — от 3 суток до 21 дня. 21 день — критерий застарелости повреждений, так как за это время образуется рубец, а это значит, что начались изменения в сухожильной ткани пациента. Поэтому менее 3 недель — это тот период времени, когда мы можем более эффективно воспользоваться собственной тканью человека и восстановить его поврежденные сухожилия. Но в идеале это, конечно, первые сутки.

Павел Пашук:
Если нет отчленения пальцев или кисти, то первая помощь заключается в остановке артериального кровотечения. А для того, чтобы отчлененный участок был пришит или имплантирован, мы должны сохранить его жизнеспособность. Он помещается в специальный мешок, затем в мешок со льдом. Там он охлаждается, происходят биохимические процессы. Это дает возможность пришить кисть позже.

Восстановить пациенту целостность конечностей позволяет реплантация. Но это не означает, что каждая травматическая ампутация заканчивается подобным вмешательством.

Олег Стасевич, хирург Республиканского центра пластической и реконструктивной хирургии:
Когда есть возможность восстановить кровообращение ампутированного сегмента, но нет возможности восстановить костную основу, то нет смысла заниматься микрохирургией.

Сергей Мечковский, хирург Республиканского центра пластической и реконструктивной хирургии:
Когда отрезан очень маленький сегмент кисти, в котором отсутствуют подлежащие восстановлению структуры, а кисть функционирует, тогда мы уже не боремся за него.

Но для некоторых пациентов микрохирурги делают исключение.

Сергей Мечковский:
Если человеку это нужно для профессии, он пианист или программист (у нас были такие случаи), то, конечно, будем пришивать. Если профессия не связана с какой-то скрупулезной деятельностью, то мы разговариваем с ним о том, есть ли смысл пришивать палец, объясняем, что его ждет впереди. Пришить палец технически можно, но потом его нужно разработать, чтобы палец помогал, а не был просто теплым протезом.

Иногда реплантация невозможна из-за тяжелого общего состояния пациента, его возраста, а также наличия других серьезных повреждений организма

Сергей Мечковский:
У нас бывали случаи, когда доставляли пациента с двумя отрезанными ногами. Он попал под электричку, кажется. Мы сумели спасти ему одну ногу, а вторую пришлось ампутировать. В этом случае мы заботились не о том, чтобы пришить конечность, а о том, чтобы спасти жизнь человеку.

У хирургов за годы работы сформировалась база особых пациентов, истории которых скорее трагикомичны.

Сергей Мечковский:
Мы дважды оперировали человека. Он потерял пальцы на руке. Остался всего лишь первый. Мы пересадили ему два пальца со стопы, чтобы восстановить захват кисти. Он вернулся на свою прежнюю работу. Через 7-10 лет он отрезает те, которые мы пересадили, и еще большой палец. Человек молодой, 38-39 лет, хотел активно физически работать. Пришлось взять палец с другой руки и еще один со стопы и опять создать ему захват кисти. Сейчас он работает там же.

Чтобы спасти человека от инвалидности, врачам приходится восстанавливать такие структуры кисти, которые не видны невооруженному глазу. А поэтому и смотрят хирурги на своих пациентов сквозь призму увеличительной оптики, держа в сильных мужских руках миниатюрные инструменты.

Подгайский Владимир Николаевич, руководитель Республиканского центра пластической и реконструктивной хирургии, профессор кафедры хирургии БелМАПО, доктор медицинских наук:
Микрохирургия — это просто метод, который помогает хирургам выполнять различного рода восстановительные операции. Начиная с 70 годов, во всем мире начали выполнять реплантации пальцев кисти и конечностей. В Советском Союзе первая реплантация была выполнена в 1976 году. Мы направляли пациентов в Москву. С 80 годов началась применяться микрохирургия и в Беларуси. Первично начала применяться в отделении сосудистой хирургии Областной больницы, а уже с 85 года было открыто отделение микрохирургии на 40 коек, которому тогда уже были приданы функции Республиканского центра.

Дмитрий Батюков, хирург Республиканского центра пластической и реконструктивной хирургии:
Один из пациентов поступил к нам в понедельник вечером. Он получил накануне травму циркулярной пилой. Был направлен с диагнозом «резаная рана кисти с повреждением сухожилий», однако травма оказалась несколько более серьезной. Операция шла 4,5 часа. После операции мы поставили диагноз «неполная травматическая ампутация сегмента левой кисти». В настоящее время этот пациент проходит консервативное лечение — вазоактивную терапию, то есть лечение, направленное на расширение сосудов, улучшение кровоснабжения реплантированного сегмента, чтобы сохранить его жизнеспособность.

Владимир Подгайский:
Циркулярные пилы. Им уже можно поставить памятник перед отделением микрохирургии. Они дают нам основной поток пациентов. Когда каждый начинает «заводить себе эту пилочку», то обязательно кто-нибудь туда влезет: ребенок, который помогает протолкнуть досочку, или сам хозяин.

Сергей Мечковский:
Чаще всего это травма, конечно, руки: либо это пальцы, либо это кисть, либо плечо, предплечье.

Во времена Союза основным поставщиком пострадавших были промышленные предприятия. Круглосуточный режим работы и погрешности техники безопасности давали микрохирургам по 150-200 пациентов в год. Сейчас таких экстренных случаев меньше.

Павел Пашук:
Потеря руки трагична. Во-первых, это косметический, видимый дефект, во-вторых, за функцию кисти отвечает центр, который находится в голове головного мозга, а значит человек, имевший дар играть, рисовать, потеряет его.

Олег Стасевич:
Зачастую мы пренебрегаем правилами техники безопасности. Соответственно, получаем травмы. Иногда эти травмы настолько серьезны, что люди становятся инвалидами на всю жизнь. И винить в этом абсолютно некого, кроме себя.

Вклад хирургов в выздоровление пациента с травмой кисти безусловно весомый. Но сами они считают его не более значимым, чем вклад врача-реабилитолога и врача-физиотерапевта. Только профессионализм этих докторов в купе с усилиями самого пациента могут вернуть руке ее возможности.

Реабилитолог и травмотолог вместе составляют индивидуальную программу восстановления для каждого пациента. Она включает различные физиопроцедуры, занятия лечебной физкультурой.

Дарья Герасимчук, методист физической реабилитации 6-й ГКБ г. Минска:
Травма получена циркулярной пилой: разрыв сухожилий, перелом костей. Был сделан остеосинтез. После удаления спиц образовалась тугоподвижность (контрактура), так как пациент ходил в гипсовой повязке месяц. Поскольку без движения кисть не разработать, а больной себя очень жалеет, без посторонней помощи здесь не обойтись. К сожалению, это болезненная процедура. Мы помогаем делать пассивные упражнения, то есть растягиваем связки, обучаем делать активные упражнения, чтобы сухожилие самостоятельно ходило по своему каналу, и используем биомеханическую стимуляцию для более быстрого и эффективного растяжения органа вдоль мышечного волокна.

Сергей Мечковский:
Главное, чтобы человек адекватно воспринимал, что очень многое зависит от него. Если он не будет активно заниматься рукой, то весь наш труд пойдет насмарку.

Владимир Подгайский:
Когда наступает сращение перелома, как правило, для пальцев кисти это 2-3 месяца, начинаются повторные операции. Жалко своих усилий, затраченных при пересадке, при реплантации.

Больше всего шансов на успешную реабилитацию после реплантации имеют дети, поэтому в их отношении микрохирурги чаще делают благоприятные прогнозы.

Дарья Герасимчук:
Я знаю почему. После того, как им сняли гипс, дети начинают бегать. Они не носят эту ручку, как куколку. Не боятся боли при растяжении.

Олег Стасевич:
Мы восстанавливаем практически все анатомические структуры на уровне предплечий или кисти детям младшего школьного и дошкольного возрастов. Через 4 года, бывает даже сложно увидеть, где рубец от этой травмы, хотя травма была очень серьезная. А взрослый человек стал бы инвалидом.

Но возврат функции восстановленного сегмента конечности зависит не только от возраста, но и от соблюдения всех рекомендаций врача, активной реабилитационной работы над собой.

Сергей Мечковский:
Ни один хирург не сможет сказать со 100% гарантией, что все будет очень хорошо. Что-то в самом человеке иногда препятствует выздоровлению. Я оперировал пациента с отрубленным пальцем кисти 7 раз, пытаясь его приживить. Наступал тромбоз — и мы снова повторяли операцию. В результате этот палец пришлось ампутировать.

Дмитрий Батюков:
Об окончании реабилитации и отсутствии перспективы восстановления мы можем судить, если изменение чувствительности или двигательной активности не происходит в течение 6 месяцев. Если результат функционально недостаточный, то мы начинаем планировать другую операцию.

Алексей Волотовский:
Сшить сухожилие или восстановить кость иногда даже проще, чем потом восстановить движение у пациента. При хирургии кисти лечение назначается индивидуально. Мы потом стараемся оставлять пациентов на 1-2 курса реабилитации у нас в отделении по контролем наших специалистов, что позволяет повысить эффективность.

Юлия Островская, заведующая отделением реабилитации:
С первого дня поступления пациента в стационар начинаются ребилитационные мероприятия: физиолечение в полном объеме, электролечение, ультрозвуковая терапия, теплолечение, массаж, гидротерапия, подводный душ-массаж. Очень важно соблюдать необходимые принципы: раннее начало, комплексность при применении методов и средств, этапность и преемственность лечения. Мы работаем с учетом состояния больного, его возраста, функциональных возможностей, разрабатываем индивидуальный комплекс. Я не зря сказала «индивидуальный», потому что даже при одинаковом заболевании, комплексы могут отличаться. Очень многое зависит от самого пациента, от его настроя. Нужно понимать, что этот процесс иногда болезненный, своих пациентов мы настраиваем определенным образом, то есть немножко работаем и психотерапевтами. Мы справляемся, и большинство пациентов нами очень довольно.

Строительный сезон становится для хирургов-травматологов и микрохирургов настоящей горячей порой и эту тенденцию приятной не назовешь. Если разобраться, то причины довольно банальны: людская самоуверенность, беспечность и нарушение элементарных правил техники безопасности. В результате, печальный итог: тяжелая травма с угрозой развития инвалидности. Берегите свои руки и руки хирургов, которые исправляют ваши же ошибки.