Город на семи холмах c улицами в оврагах, богатейшей историей и полесским характером. За невероятный ландшафт Мозырь называют белорусской Швейцарией, рассказали в программе «Земля памяти» на СТВ.
Держим путь в музей народной культуры Мозырщины «Полесская веда». Он что папараць-кветка – особенный и знаковый.
Виталина Сайфутдинова, старший научный сотрудник Мозырского объединенного краеведческого музея:
По аналогии с древнеарийской ведой, в переводе это означает знание, мудрость. Эти знания бытовали на территории мозырского Полесья и дошли до нас из обрядов, обычаев, сказок, легенд, преданий и жизненного опыта наших предков. Мир вокруг себя они представляли в виде вечного круговорота жизни, где нет начала и нет конца. Еще они сравнивали мир с міфалагічным дрэвам жыцця. Корни дрэва жыцця упирались в мир подземный, населенный змеями, ящерами. Ствол олицетворял жизнь человека, а крона упиралась в небеса, в божественный и чистый мир.
Посмотрите на этот снимок – когда-то заезжий фотограф снял саму вечность в образе этой полесской семьи. Здесь три поколения слились в одном жизненном круговороте. Я приглашаю вас совершить путешествие по этому символическому кругу, переступить этот порог. Он отделяет нас, современных людей, от мира наших предков.
Уплываем в прошлое и наблюдаем жизнь по берегам. Все этапы от рождения до смерти здесь словно сшиты нитью. А начиналось все с очага. Полешуки верили, что лучшая прописка – на старом селище и проводили своеобразный ритуал. Насыпали мусор, ложились спать. Коль будет сон хороший, быть гнездышку. Нет – искали другое место. Но обязательно брали из старого дома четыре камня и на них ставили новый сруб, чтобы все лучшее перешло по наследству.
В лесу таится немало нечистиков, а дом – это крепость, которая защищает от плохого. Чтобы уберечь семью, над входом прибивали конскую подкову, а в дверном косяке оставляли нож или серп. Верили, что темная сторона боится металла.
Виталина Сайфутдинова:
Сама трехъярусная конструкция дома напоминала дрэва жыцця. Дом имел фундамент, как бы мир подземный, корни міравога дрэва. Само жилище человека – мир земной, ствол. И крыша – крона, устремленная в небеса, а посредник между этими мирами был огонь, заключенный в домашнем очаге. Это реконструкция огневицы, которую описал Серж Путовский в начале XX века. Его добывали древнейшим способом при помощи трения и потом тщательно поддерживали, чтобы он не гас. Верили, что теперь в этом доме будут и здоровье, счастье, и хороший урожай.
Анастасия Макеева, корреспондент:
Беременная женщина обязательно готовила подарки для бабки-повитухи. В нем могли быть рушнички, хлеб и многое другое. Когда на свет появлялся долгожданный ребенок, происходил обряд зліўкі. Младенца купали в лекарственных травах, и если родилась девочка, воду выливали на порог, чтобы быстрее вышла замуж, если мальчик – под печь, чтобы был хозяином в доме. А чтобы ребенок был крепким и здоровым, могли выливать воду на камень.
Детей сразу готовили к взрослой жизни. Девочек учили ткать, мальчиков – плести рыболовные сети. Все обряды сводились к тому, чтобы найти пару и продолжить род, обеспечить добробыт и хороший урожай. Так, проводы русалки сохранились в деревне Великий Бор Хойникского района. Традиции передают из поколения в поколение.
Виталина Сайфутдинова:
В чем его суть? Русалка – это такое мифологическое, можно даже сказать, демоническое существо, которое живет в лесу, связано с растениями, способствует росту растений. Самое страшное, что она может сделать, – это испортить урожай. Чтобы этого не произошло, на первую неделю после Троицы в Великом Бору на роль русалки выбиралась девушка с длинными волосами. Ее костюм украшался ветками деревьев, цветами.
Русалочку нужно из деревни вывести. Шли в определенное место, чаще всего это было на краю поля. Жгли там костер, водили хороводы, пели песни, освещали зелень над огнем. Именно в Великом Бору этот венок потом разрывают участники обряда на части. Русалка в это время убегает в поле, и молодежь за ней гонится и срывает с нее все ветки. Считается, что эти ветки обладают магической силой – их нужно нести на свои огороды, и это способствует богатому урожаю.
Стерпится – слюбится. Считали, что хороший жених – это богатый жених, который в случае неурожая обеспечит семью. Чтобы заманить «золотую рыбку», красавице нужно было подготовить завидное приданое – наткать рушники, постилки, пояса так, чтобы куфар трещал. Такой кастинг на хозяюшку.
Вот так выглядел наряд молодой в конце XIX – начале XX века. Правда, в Петриковском районе вместо бус выбирали красную ленту. Как бусы порвутся, слезы разольются. Приметы решали. Обратите внимание на венок нереальной красоты. Эксклюзив!
Виталина Сайфутдинова:
На свадьбе наступал момент, когда с невесты снимали венок, впервые делали женскую прическу. Чаще всего это были две косы, которые укладывались вокруг головы, а на голову завивали намитку. Это древнейший общеславянский женский головной убор. Завивали таким образом, чтобы полностью спрятать волосы, оставалось открытым только лицо.
– Это было много метров ткани?
– Иногда до пяти.
А мы шагаем в зал с мужским характером. Охота, рыболовство, бортничество, бондарство – ежедневный труд, слагаемое успеха. Неслучайно земледелие идет сразу за свадьбой. Засеянная нива – символ новой жизни. Забабонов было немало. Сажали только на полную луну. Перед тем как выйти по весне пахать в поле, мужчина мылся в бане, надевал чистую одежду и шел босиком, чтобы не росли сорняки.
Виталина Сайфутдинова:
Когда мужчина первый раз шел пахать, он не распахивал все поле – делал только три ряда. Три было сакральным числом и символизировало семью – отец, мать и дети. Если мужчина ехал в поле и кто-то городил забор, то возвращаться назад было к неурожаю. Если дорогу переходила женщина, это тоже была не совсем хорошая примета. Нельзя было двум хозяевам одновременно пахать на соседним полях. Тогда считалось, что у кого-то кто-то отберет спору, то есть не будет урожая. А чтобы этого не произошло, соху нужно было делать из разных пород деревьев.
Пару часов экскурсии пролетят как одно мгновение. Вселенная предков полна тайн и загадок. Когда человек умирал, на Мозырщине вывешивали на окно рушник в знак траура. В музее он огибает мировое дерево – дорогу в небеса. На Полесье верили, что души в образе птиц летят по Млечному пути, именно там находится рай. Но попасть в него смогут только души мужественных и праведных людей. Злые и грешные сорвутся и попадут в пекло.
Виталина Сайфутдинова:
Ці дробнай зорачкай ускінешся, ці жаркім сонейкам ускоцішся, ці ты ка мне ясным месяцам, ці ты ка мне малой пташачкай. На Полесье верили, что их предки вновь могут вернуться на землю только в ином облике, состоянии, качестве. Говоря современным языком, верили в реинкарнацию. Кстати, своих предков мы встречаем, наверное, сами того не подозревая, на Коляды.
Был очень популярен колядный персонаж медведь – такой далекий общий тотемный предок медведь. Или дед. Наиболее известны осенние и весенние Деды. Готовилась специальная еда, приглашали дедов в гости и верили, что их предки приходят навестить их. Либо весной, на Радоницу, этот белый човен – это символ нашей памяти, он продолжает плыть по нашей жизни.
Знак бесконечность. В представлении полешуков смерть – это не конец, а переход в иной мир и состояние. Завершает экспозицию необычный коридор, где темное чередуется со светлым, как день и ночь, добро и зло, радость и горе, жизнь и смерть. Вновь оказываемся у порога, где происходит рождение и новый человек выходит на жизненный круг. Продолжение следует.
За что Мозырь называют белорусской Швейцарией? Приехали в город и нашли много интересного для туристов – подробности.
