Лазуткин: какая бы ни осталась территория под контролем Киева, она на долгие годы будет в кабальных долгах

Экономическая война, развернутая против России в феврале-марте 2022 года, по своим масштабам беспрецедентна. На данный момент против Российской Федерации введено более 10 тысяч санкционных позиций, из них примерно 5 000 были наложены сразу после начала специальной военной операции. Сегодня по числу санкционных ограничений Россия занимает первое место в мире, опередив Иран и Сирию в несколько раз, сообщили в программе Новости «24 часа» на СТВ.

О том, какие экономические мероприятия проводит Российская Федерация для обхода санкций и как это связано с белорусской экономикой, расскажет Андрей Лазуткин в авторской рубрике «Занимательная политология».

Андрей Лазуткин, политолог:
Когда военная операция началась, России обещали крах экономики за два месяца. Однако этого не случилось, и не потому, что русским повезло, а потому, что процессами в экономике тоже управляли. С 1991 года капитал из России вымывался. За газ и нефть с нами рассчитывались валютой, которую больше не надо было конвертировать через государственный банк, как советский рубль. Отсюда возникали схемы, как эту валюту оставлять на Западе.

Если вспомнить Ходорковского и дело ЮКОСа, это был вопиющий случай, когда целая нефтяная компания налогов не платила. Они создали в особых экономических зонах подставные организации, которые якобы у них покупали нефть, а рассчитывались сами с собой бартером, векселями, облигациями и чем угодно, кроме денег. То есть деньги за нефть обратно в Россию даже не поступали, и уже тем более налогами не облагались.

Конечно, при Путине такие схемы начали ломать и поставили нефтедобычу под контроль, но Западу очень хотелось все восстановить. Не просто так они носятся с Ходорковском, который сегодня проживает в Лондоне. В их понимании в России может быть только сырьевой капитал, который они будут контролировать, покупая сырье. А никакой другой капитал не нужен – это конкуренты, поэтому ни промышленности, ни строительства, ни тем более оборонных предприятий в России быть не должно.

Тем не менее вплоть до военной операции процесс вывода капитала продолжался. И после начала СВО появилось много вопросов, как допустили заморозку активов за рубежом на 300 миллиардов долларов.

Но тут получилась интересная ситуация. Теперь Россия может на выбор национализировать доли западных компаний, которые являются собственниками в нефтяных и газовых концернах. По факту, эти деньги и так невозможно вывести, они уже под западными санкциями, а еще в любой момент Россия может их забрать, то есть это полный контроль. Поэтому да, Запад заморозил 300 миллиардов, но Россия теперь может заморозить доли западных компаний более чем на триллион. И это не просто доллары на электронных счетах, а стоимость месторождений, оборудования, нефтесервиса – то есть это реальные активы.

Поэтому говорят, что кроме военной операции была еще некая спецоперация в экономике. Для этого в России происходила чистка банков. И все банки, которые сегодня остались, – это банки с государственным участием. Ведь именно через банки ранее выводили капитал.

Теперь деньги остаются в России, но вопрос, куда применить нефтедоллары. Судя по заявлениям, их будут вкладывать в транспорт, дороги, аэродромы, а также в кредиты для промышленности. И Беларусь тоже кредитуют, мы за это благодарны.

Владимир Путин, президент России:
Конечно, Беларуси, там 10 миллионов человек проживает, надо и белорусам помочь обязательно, потому что это близкое нам, союзное государство. Можно поговорить, обязательно с коллегами поговорю, из союзного бюджета немножко качнуть денег. Это то, что, безусловно, будет составлять наше будущее.

Андрей Лазуткин:
Еще возникла такая схема, как параллельный импорт. Это ввоз товара через другие страны ЕАЭС для обхода санкций. То есть в Россию, например, запчасти поставлять запрещено, а в Киргизию, Армению, Казахстан можно. И это все пойдет в Россию, но уже через посредников на бумаге, хотя реально логистика будет той же. И это выгодно западным компаниям, например, немецким и японским, которые не хотят терять российский рынок. Как говорят, 15-20 % импорта Россия не получает из-за санкций. Вот их и будут закрывать за счет таких обходов.

Кроме того, из-за санкций ряд брендов из России ушли. Но как уйти? Ведь остаются здания, магазины, товаропроводящие сети, трудовые коллективы. Поэтому они либо меняют учредителя, либо название, либо продают российским резидентам задешево, чтобы обходить санкции. И таким образом западный капитал ставят в России под контроль, а не наоборот. Раньше такого никогда не было.

Кроме того, экономика засекречивается, чтобы США не могли отслеживать цепочки закупок. Так, как было раньше, взять и посмотреть закупки любого министерства, уже нельзя. Наконец, отдельные группы товаров, которые попали под санкции, а это зерно, масло, лес, металл, будут оставаться на внутреннем рынке. И это постепенно приведет к падению цен, что выгодно, например, для строительства.

Андрей Лазуткин:
Однако капитал надо оборачивать. Нет смысла собирать нефтедоллары, их надо вкладывать, тем более в мире большая инфляция. Как говорят, примерно 20 % долларовой массы сегодня ничем не обеспечено, ее просто напечатали. Поэтому инфляция в западных экономиках тоже будет стремиться к 20 %.

А что происходит на территории Украины? Во-первых, военная помощь, которую им оказывают, – это не бесплатно, это поставки в кредит без предоплаты. За них надо будет рассчитываться потом. Во-вторых, им кредитуют экономику, чтобы выплачивать зарплаты бюджетникам и содержать армию. В-третьих, уже была девальвация гривны, и, похоже, чтобы платить по долгам, гривну будут просто печатать.

Так что какая бы ни осталась территория под контролем Киева, она на долгие годы будет в кабальных долгах. И это уже будет не какая-то полуколония, а полностью колония без суверенной власти. Украинцы, «азовцы», националисты там ничего решать не будут. А это вопросы снабжения населения, обеспечения товарами, борьба со спекуляцией и хождением гривны.

Андрей Лазуткин:
Дело в том, что кроме российских администраций есть еще так называемая серая зона. Если посмотреть карту боевых действий, то обе стороны там разделены ровными линиями. Но они очень условные и проходят через населенные пункты. А серая зона – это примерно 15 километров в обе стороны от «нуля». И что касается юга, там идет не только движение людей, но и товаров. Понятно, кто-то на этом зарабатывает, а с точки зрения Киева это даже выгодно: там у них дефицит топлива, а тут можно приехать заправиться за гривны и заодно скинуть бумагу, с которой русским непонятно что делать. Конечно, такого быть не должно. Но в целом происходит не только военное, но и экономическое освобождение этих территорий. Все банковские кредиты населению списали, а Киеву эти области, понятно, ничего не вернут.

Так что это не война с Россией, как объясняет Киев, и войска там не для того, чтобы воровать унитазы. Россия сегодня показывает, что может интегрировать в себя территории с абсолютно разной экономикой. И сделать это нормально, а не грабежом, как делал Запад в Ираке и Ливии. В этом отличие России от США. 

А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск «Занимательной политологии».