Новости Беларуси. Бурную дискуссию вызвала скандальная история о том, как задолжавшая мобильному оператору деньги минчанка столкнулась с, кажется, коллекторами. О беспределе, который они учиняют, белорусы узнавали раньше только из зарубежных СМИ. Не было такого у нас. Впрочем, и сейчас в законе определения «коллектор» просто не существует. Тем не менее аудиозапись скандального и далеко не единственного разговора минчанки-должницы с резковатой, если не сказать хамоватой, незнакомкой навела на размышления корреспондента СТВ. Случай, как оказалось, не единичный.
Вернуть любой ценой, методом и теперь уже редким словом. Видеосъемке незваные гости, неудивительно, не рады.
А это только некоторые и самые цензурные из тех угроз, которые успел заснять еще один клиент российского «вышибалы».
Банки, операторы связи и даже обычный человек. Они не брезгуют заказчиками, а иногда и способами возврата средств. Истории не выдуманные – такими роликами, с российским колоритом, буквально переполнен Интернет. Но мы все-таки вернемся к нашим, белорусским, реалиям.
Екатерина Калинина:
Если вы не оплатите в течение 72 часов, то мы приезжаем к вам домой и изымаем имущество.
Разговор по телефону:
Вы звоните в юридическую организацию. Я вам дала телефон банка. Да вы, наверное, просто не понимаете. Ко мне пришли ваши документы. Оплачивайте в добровольном порядке. Нет – в течение трех суток ваш долг индексируется и мы направляем судебных исполнителей по вашему адресу регистрации.
Это не постановочные кадры. Запись подлинная. Мы просто восстановили хронологию того самого «телефонного напора». Три раза в доме Екатерины Калининой раздавался звонок коллекторов. Неожиданно, без предварительных оповещений от банка-кредитора. Маленький любительский фотоаппарат стал камнем преткновения. Правда, теперь уже нашей героини и тех, кому в руки попали документы о займе. Фирме с пометкой «коллектор». Так они себя назвали.
Екатерина Калинина:
Там прямо было на повышенных тонах. Не так спокойно, а именно на повышенных.
«Коллектор». От английского «collect» – «собирать». Информацию, кабели и трубы или, к примеру, долги. Подобная профессия новая. Но слово уже успело приобрести отрицательный колорит.
Екатерина Калинина:
Мне просто страшно, я наслышана о российских коллекторах, как это будет продолжаться дальше. У меня дома находится несовершеннолетний ребенок, мать-пенсионер.
Юристы уверены: к российским методам белорусские коллекторы прибегать будут едва ли. Ставка здесь в другой плоскости – психологической, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Марина Авсянникова, адвокат юридической консультации № 2 Фрунзенского района Минска:
Юридических прав прийти и забрать имущество у него нет. Но говорить об этом он, конечно, может.
Не просто чувство вины – опасности. Именно на это расчет специалистов, которые взимают долги.
Вот только что определяет поведение самих коллекторов? Характер? Если только на треть. Ситуация! И здесь в психологии свои примеры.
Леонид Пергаменщик, доктор психологических наук:
Знаменитый эксперимент профессора Стэндфордского университета. Он взял обыкновенных людей и разделил на заключенных и охранников. Охранники стали вести себя агрессивно, требовали подчинения. Заключенные стали вести себя униженно. Если поменять местами коллектора и того, кто оказался под влиянием, то поведение изменится.
Понятия «коллектор» в белорусском законодательстве попросту нет. Занимаются юридические компании, зачастую адвокаты. Впрочем, даже те, кто заголовками на личных сайтах «кричит» о своей коллекторской направленности, при личном разговоре нас тут же поправляют.
Разговор по телефону:
Здравствуйте, это коллекторское агентство? Это юридическая организация.
Занял деньги родственнику или другу? Если в культовой киноленте вернуть долг герои пытаются, то в действительности белорусские коллекторы помогут едва ли. Закон не предусматривает.
Разговор по телефону:
Мы работаем с физлицами. Но договоры заключаем только с юридическими лицами.
Количество звонков и СМС, период общения – все это поможет избежать «криминальных нот». Так считают российские коллеги. У белорусских тоже свой профессиональный язык.
Борис Лев, управляющий партнер адвокатского бюро:
Большое количество долгов обрабатывается уже путем создания колл-центра. При создании колл-центра нужны обязательно скрипты разговоров. То есть нужны отработанные формы разговоров и работа с возражениями должника. Соответственно, при написании подобных скриптов не может присутствовать ни грубость, ни хамство. У мобильной группы нет полномочий и оснований в принципе приезжать к должнику.
А вот заработок специалиста в прямой зависимости от результата. Получают предоплату и уже потом – процент от полученной суммы.
В юридической сфере Борис Валерьевич не первый год. Говорит, понятие «коллектор» российские коллеги дискредитировали. Его бюро занимается взысканием долгов. И только так.
Борис Лев, управляющий партнер адвокатского бюро:
Были проекты закона и указа о подобной деятельности, но понятие «коллекторская деятельность» не вошла. Организации, которые себя позиционируют как коллекторские, это понятие используют для дополнительного психологического давления на своего должника.
Не физическое давление, а «телефонный напор» почувствовать на себе смогла еще одна белоруска. История, которая была рассказана на одном из белорусских Интернет-порталов, и сегодня на слуху. Задолжала мобильному оператору, в итоге коллекторы приступили к работе. При этом используя неприятные и даже оскорбительные слова.
Разговор по телефону:
Моя фамилия должниц несчастных вроде вас не касается. Как я могу называть свой личный адрес человеку? Ртом называете адрес и ждете мобильную группу.
Такой антипример еще раз подчеркивает: хороши лишь те методы, которые, с одной стороны, стимулируют отдать долг, с другой – не нарушают закон. И, кстати, касается это лишь телефонных звонков. Приехать могут только судебные исполнители. Но это уже другое, судебное регулирование.
Дмитрий Коваленко, начальник главного управления принудительного исполнения Министерства юстиции Республики Беларусь:
Органы принудительного исполнения осуществляют принудительное исполнение только при наличии исполнительного листа и, соответственно, обращения взыскателя. При отсутствии таких документов оснований для осуществления принудительных действий у судебного исполнителя нет. Соответственно, деятельность судебного исполнителя регулируется и гражданско-процессуальным кодексом, и хозяйственно-процессуальным кодексом.
Жить в кредит сегодня как минимум модно. Купить «навороченный» гаджет не стоит ничего. Проще жить под «процентным прицелом». В то же время банки вряд ли дотошно проверяют платежеспособность клиента. В итоге – тяжелое положение и нехватка средств, или людская забывчивость, или даже мошенничество. Но все это не повод любого хамского общения.
Марина Авсянникова, адвокат юридической консультации № 2 Фрунзенского района Минска:
Если же говорить действительно о явных словах, унижающих человеческое достоинство, личность, то как минимум об ответственности мы говорим.
«За» решение мирным путем и Екатерина. Сегодня своей вины девушка не отрицает. Да, кредит не погасила. Да, забыла. Да, не хватало финансов. Тем не менее тут далеко не одно «но».
Екатерина Калинина:
Если бы мне пришло хотя бы одно письмо, хотя бы позвонил телефон, а он был доступен.