Во Всемирный день здоровья гость программы «Простые вопросы» – врач-трансплантолог Олег Руммо.
Мы имеем возможность беседовать с одним из самых знаменитых врачей Беларуси – врач-трансплантолог Олег Олегович Руммо. Добрый вечер!
Олег Руммо, руководитель Республиканского научно-практического центра трансплантации органов и тканей:
Добрый вечер.
Как, по вашему мнению, формируется оценка уровня медицины? Что может являться критерием для правильной оценки? Потому что мы сегодня говорим, что в случае чего едут лечиться в Германию, в случае чего делают операцию в Соединенных Штатах Америки… Мы с вами нередко встречаемся на телевизионных передачах и говорим о том, что медицина в Беларуси на достаточно высоком уровне. Но это пересечение совершенно разных оценок и разной информации. Что, по-вашему, является критерием оценки и что мы можем считать за какое-то мерило?
Олег Руммо:
Абсолютного мерила не существует. Абсолютной оценки того, где лучше, где хуже, нет. Поверьте мне, огромное количество жителей Соединенных Штатов, Германии, Франции и абсолютно любой страны мира, Японии очень много критического говорят о своей медицине. И понятно, что у нас существуют стереотипы, согласно которым лучшая машина – немецкая, лучшие туфли произведены в Италии и так далее. И, конечно, это отчасти нам мешает чувствовать свою значимость. Я не сказал бы вам, и поверьте: себе бы я так сказал – я бы лукавил, – что белорусская медицина лучшая в мире. С моей точки зрения, любую медицину надо оценивать по трем критериям. Первый критерий – уровень развития высокотехнологичной медицинской помощи. Второй критерий – это доступность, потому что если медицина недоступна, вы можете спасать кого угодно, но она не будет никому нужна в вашей стране. И третий критерий – экономическая эффективность. Кто бы что ни говорил, но
за современной медициной стоят деньги и очень большие.
И вот если мы будем оценивать медицину любой страны, исходя из этих трех параметров, поверьте: она везде неидеальна. Где-то, как в Америке, высокие технологии превалируют, но при этом за ними стоят колоссальнейшие средства. И это бизнес.
В Америке существуют целые города, которые существуют только благодаря тому, что там есть медицинские клиники.
Вы представьте себе, что в Беларуси градообразующим предприятием города Борисова или Молодечно была бы больница города Молодечно либо больница города Борисова. Это невозможно представить.
Где-то, как, скажем, в Республике Беларусь, пытаются найти какую-то золотую середину. Понятно, что имея те ресурсы, которые есть, и уделяя внимание и доступности, и высоким технологиям, невозможно добиться и там, и там абсолютных результатов. Поэтому мы где-то балансируем, поэтому мы где-то опережаем, где-то отстаем, и нужно вовремя просто, исходя из существующих реалий, понимать, что где-то нам надо за кем-то тянуться, а где-то нам надо передать свой опыт и кого-то поучить.
Олег Олегович, наверное, каждый сталкивается с такой непростой ситуацией. Если ему оказывает помощь хороший врач, он всегда от души пытается отблагодарить его. Я сам попадал в такие ситуации неоднократно, из-за своих родственников да и сам. И делал какие-то подарки, сувениры. При этом, с точки зрения такого антикоррупционного общества, любой подарок воспринимается как что-то ненормальное.
Как перестраивать историю и понимание свое, потому что с одной стороны это наша какая-то славянская традиция – отблагодарить. Я перечитывал сейчас «Доктора Живаго». Он описывает, как к нему то с курочкой, то с яичками приходили люди, которых он должен был вылечить. Это было веками всегда. С другой стороны, если говорить о современном обществе, и мы говорим, как это происходит в Европе, это неправильно. Какой выход?
Олег Руммо:
На самом деле
это глубокое заблуждение, что стремление отблагодарить доктора – это чисто наша славянская традиция.
Я вас уверяю: я неплохо знаю медицину различных стран мира, начиная от немецкой, японской и многих-многих других. Почему-то у жителей этих стран это стремление тоже присутствует.
С моей точки зрения, здесь очень важно понять одну простую вещь: в той ситуации, когда это действительно благодарность и когда доктор не работает за эту благодарность, то я в этом ничего плохого не вижу. В то же ситуации, когда вот без этой благодарности не будет и дела, то этот доктор для меня не существует. Неважно, какой у него райдер, какие у него заслуги и какими степенями он обременен. Потому что он как доктор закончился.
Поэтому нужно совершенно спокойно, четко и ясно понимать, что как бы тебя не благодарили и кто бы перед тобой ни находился (я имею в виду, начиная от простого рабочего и заканчивая, может быть, мультимиллионером либо каким-то серьезным государственным деятелем), ты должен сделать все, что ты можешь. И, если ты опускаешь эту планку во имя чего-то, значит, тебе нечего делать в медицине.
Вам доводилось увольнять сотрудника из-за такой двойственной ситуации с подарками?
Олег Руммо:
Вы знаете, я несколько раз разговаривал с сотрудниками, о которых я имел информацию о том, что в них начинают преобладать эти нотки, о которых мы с вами говорим. И я пытался им объяснить, что так жить нельзя. К счастью, мне не приходилось их увольнять, потому что судьба складывалась так, что они уходили сами. Но я внутренне был очень рад и думал, что мне придется принимать какое-то тяжелое решение либо я попаду с ним в тюрьму.
Врачи зарабатывают немного, если говорить о средней зарплате. Она достаточно невысокая. Мы можем говорить о том, что есть отток специалистов, что они уезжают за рубеж? Если говорить о самых лучших.
Олег Руммо:
Как вам объяснить эту историю – она и простая и сложная одновременно. Потому что, наверное, не нужно лукавить:
на миллионные гонорары наших специалистов никто не приглашает.
Миллионные в долларовом эквиваленте. На такие гонорары никто никого никогда не приглашает в мире. Но когда стоит выбор, скажем, между зарплатой в 15 тысяч долларов и той, которую ты имеешь у себя в стране, то ты, будучи взрослым человеком, должен взвесить все составляющие: ту страну, в которую ты едешь, ментальность тех людей, которых ты будешь лечить, безопасность. То, что ты какое-то время будешь без своей семьи, без своих друзей, без многих составляющих, что составляют тебя в том возрасте, в котором тебе могут предложить зарплату в 15 тысяч долларов. Потому что тем, кому 23 года, не предлагают ничего.
Вот такой вопрос. Олег Олегович, что скрывать, вы же уникальный специалист. И я убежден, что не один раз вы получали предложение.
Олег Руммо:
Вот когда я имел предложение такого рода, я абсолютно серьезно говорю сейчас о тех цифрах – 15 тысяч долларов или 15 тысяч евро в месяц, – то это были те предложение, которые не устраивали ни меня, ни мою семью. И те факторы, о которых я вам сказал: это родители, семья, друзья, безопасность, в конце концов, незнание психологии, идеологии людей, которые живут в тех странах, которые мне предлагали подобные зарплаты, – меня останавливает. Другое дело, когда мы говорим о человеке, которому 23 года, ему надо делать карьеру, ему надо выбирать, где он будет жить, где будет его дом, где будет его семья. И когда он взвешивает те блага, которые заработали до тебя и абсолютно чужие люди, и хочет прийти на эти блага, и пройти определенный путь, то, может быть, в этом есть смысл. Что же, скажем, касательно человека, скажем, меня и моего уровня, то, принимая какое-то приглашения, я должен думать об очень многих вещах. Кроме семьи и своего будущего, я должен думать о том коллективе, который за мной стоит.
Если наших врачей приглашают куда-то, то это то, что называется страны третьего мира?
Олег Руммо:
Вне всяких сомнений.
Олег Олегович, что вы считаете самым опасным заболеванием, самой опасной болезнью, что мы с вами говорим в начале 2016 года?
Олег Руммо:
Вы мне задали очень сложный вопрос. Я не могу вам сказать, какая конкретно болезнь является самой важной. Когда-то говорили, что бич человечества – это СПИД, потом через 5-10 лет этот миф был полностью разрушен. И всем совершенно понятно, что есть страны, где четверть населения инфицировано этим недугом, и от него никто не умирает. Потом родилась теория, что славяне вообще вроде как не подвержены этому страшному недугу, и им нечего за себя беспокоиться. Потом весь мир боролся с лихорадкой Эбола. Хотя, скажем, от гепатита С ежегодно в мире умирает колоссальное количество людей, не сравнимое абсолютно со смертью от этой лихорадки.
Многие стали говорить, что бич человечества – это инфаркт и сердечная недостаточность,
эпидемией которой сейчас все болеют. Потом стали устрашать человечество раковыми заболеваниями. Говорить, что, чем больше мы живем, тем частота и количество этих заболеваний будет увеличиваться. И если человек не заболевает раком, то он просто до него не доживает. Это естественный процесс гибели человека.
Я не думаю, что болезней нужно бояться.
Я полагаю, что мы просто должны жить так, чтобы своевременно либо предотвращать те вызовы, которые природа, история могут нам приготовить, либо быстро находить на них ответы. С моей точки зрения,
самая большая болезнь на сегодняшний день – это то, что приводит нас к тому, что мы перестаем быть людьми,
что мы начинаем воевать, что мы начинаем убивать, что мы начинаем уничтожать целые народы. Вот это страшно. Вот почему мы в 21 веке не смогли с этим справиться.
Вы и люди вашей профессии даже больше, чем военные люди, находящиеся на войне, реально наблюдаете то, как люди уходят. Вы видите смерть. Что это такое вообще?
Олег Руммо:
Я до сих пор не могу к ней привыкнуть. И считаю, что если я смогу привыкнуть к тому, что называется смерть, то мне надо уйти из профессии. И я все время вспоминаю один эпизод, который произошел со мной, когда я окончил медицинский институт. И там шел вопрос с распределением, с поиском места работы. И я был как-то взвинчен, расстроен. И я зашел в кабинет к одному очень известному и мудрому профессору, уже пожилому человеку, и сказал, что в моей жизни имеет место быть такая неприятная ситуация. Он так сквозь очки посмотрел на меня и сказал:
«Молодой человек, в жизни есть только две неприятности. Одна называется смерть, а другая – болезнь.
И одна из них решаема (болезнь), а вторая, к сожалению, ставит крест на всем. А все остальное приятно». И поэтому, спустя много лет, анализируя свою жизнь, то, что я вижу постоянно, ежедневно, убеждает меня лишний раз, что он прав. С моей точки зрения, это какой-то конец всего, что мы с вами как человек, как личность, как то, что мы можем назвать Олегом Руммой, или Сергеем Ивановым, или еще кем-то другим, вот это все заканчивается моментально. И понятно, что этот процесс не предотвратим. Но привыкнуть к тому, что все закончилось, мне сложно и мне невозможно с точки зрения моего понимания.
Большое спасибо за ваше время, за это интервью. Очень впечатляюще, должен вам сказать. Надеюсь, не откажете еще раз как-нибудь побеседовать.
Олег Руммо:
С удовольствием! Спасибо вам!