Проект «Азаренок. Напрямую». О важном в прямом эфире. Вместе с экспертами обсудим бой за слово и военные женские песни. В гостях политолог Андрей Лазуткин и актер театра и кино, участник СВО с позывным «Артист» Эдуард Захарук.
Григорий Азаренок, СТВ:
Ну что ж, свинорез идет, свинорез продолжается, бойцы обучают наших спецназовцев, внутренние войска. Ну что, как вам, Андрей, общее впечатление?
Андрей Лазуткин, политолог:
Очень душевный репортаж. Я советую нашим друзьям в Варшаве, в Лондоне посмотреть, прям берет задушу. Что важно понимать, вот неделю назад они обучали кого? Тероборону. То есть если начинается такая масштабная контртеррористическая операция, то каждое, скажем, звено должно выполнять определенные задачи. Тероборона – вот такие задачи, силы спецоперации – вот такие. А есть еще МВД, отряды быстрого реагирования. Вот они будут на острие атаки. Если посмотреть на функционал, про который они говорили, то они же как на фронте действовали? Там были еще войска Минобороны, которые им помогали, прикрывали фланги, которые их обеспечивали. И если уже говорить про такого рода операцию военную, то «Вагнер» могли выполнять непосредственные задачи, а мы могли бы чем-то им помогать и оказывать это взаимодействие не так, как это происходило у них, конфликтно с Минобороны, а как раз так, как это нужно делать. И второй еще момент – сразу прямой доступ к нашим высшим чинам. То есть они же чего плакали в России? Что их не слушали, их не слышали. И вот эта вся информационная политика, которая, я думаю, привела к мятежу, была от того, что эти конфликты у них не решались с Минобороны. Ну а здесь видим полное взаимодействие. Вот МВД, вот руководство МВД, вот руководство армии. Пожалуйста, любые действия, любая помощь, любые операции – все это можно делать.
Григорий Азаренок:
Ну и вот это заявление командующего – не просто обучение, а совместное боевое слаживание в одних боевых порядках. Это совсем другой уровень.
Андрей Лазуткин:
Подробно, кстати, вам рассказывал Карпенков, как это будет происходить. То есть если в каком-то районе будет замечено ДРГ, то вот против него развернут такого рода действия. И здесь же важно: это все скоординировать заранее, потому что вот что мы видели в Белгороде? Начинаются боевые действия, например, на территории России. Скажем так, есть даже ведомства, которые должны работать на территории России, есть те, которые как бы за пределами России работают. Вот там ДРГ переходит границу, кто за это отвечает? ФСБ, не ФСБ, еще кто-то. В данном случае должна еще быть там тероборона, которую не как в Белгороде, там людей поубивали, они не успели даже оружие получить. То есть надо это все отрабатывать, и по каждому району, я думаю, нашему приграничному будут такого рода тренировки. Поэтому, ну, перспективы отличные, я думаю, что людям нашим будет спокойнее гораздо, но военные, конечно, получат такого рода закрытую информацию, которую нельзя прочитать в интернете: как взаимодействовать, как эти ДРГ блокировать, как их уничтожать. И важная деталь, что было сказано, будем именно не брать в плен, а что делать? Уничтожать. И вот ваша песня про свинорез такая добрая, детская, но диверсантам и террористам это такой понятный сигнал, что тут с вами не будут проводить стримы и записывать ваши покаянные какие-то видео на фоне двери. Нет, это уже проблема другого порядка. Здесь будет, как с диверсантами на железной дороге, которых там, знаете, немножко постреляли по ним – и вот больше у нас нет диверсантов.
Читайте также:
Несколько зон влияния. Лазуткин назвал один из вариантов «раздела» Украины
Шойгу не просто так поехал в Северную Корею. В чём здесь символизм?
«Победа Украине не нужна, надо постоянная война». Почему СВО затягивается?
