На вопросы ведущей программы «Большой завтрак» на СТВ отвечает актриса и певица Анна Хитрик.
Анна Сергеевна Хитрик – белорусская певица и актриса. Родилась в городе Челябинске в 1980 году. Еще студенткой была приглашена в театр имени Янки Купалы, где и работает до сих пор. Солистка музыкальной группы «Сундук». Замужем, воспитывает ребенка.
Если мне не изменяет память, последний раз ты у нас была где-то два года назад. Знаю, что в твоей жизни все быстротечно, очень много всего. Расскажи, что изменилось: дети, работа, роль?
Анна Хитрик:
Мне изменяет память – я не помню, что было два года назад. Так, что изменилось? Дети – один, по-прежнему. Ему 3,5 уже, подрос. Работаю по-прежнему в театре. Новая роль скоро будет. Я, оказывается, чайка. Вот такая Нина Заречная. С группой пишем белорусскоязычный наш первый альбом, делаем DVD-диск из Купаловского театра (у нас был такой спектакль-концерт).
Вот, расскажи. У тебя был сольный концерт, но при этом в театре, театрализованный концерт. Как это, что это? И, по-моему, тебе удалось его заполучить при помощи какой-то лжи?
Анна Хитрик:
Такая была поблага. Это был не первый концерт в театре, но это был первый концерт, который я назвала спектаклем, в большей степени. У меня была давно мечта сделать что-то такое самой, срежиссировать, чтобы из-под сцены появиться, чтобы на качелях покататься, чтобы солнце и луна, чтобы все на свете.
Однажды в Польше на проекте хорошем я познакомилась с Настой Шестак, с нашей белорусской девочкой замечательной. Она художник по песку, пескограф. Я увидела ее работы и была, честно говоря, удивлена, потому что я думала, что наши все художники, именно которые работают с песком, уже припопсованы. Я увидела Насту и поняла, что она настолько глубоко, настолько по-своему мыслит. И когда я созрела, я пришла к художественному руководителю и сказала: «Все, у меня все есть, у меня есть программа, художник, концепция. Все потом расскажу, только дайте число». Ничего не было. «Если у тебя все есть, я тебе доверяю, иди к директору». Подхожу к директору, он отправил к худруку. «Он все одобрил, я ему все рассказала». «Ну, если ты ему все рассказала, он же худрук. Давай». Мы решили. Мне дают вдруг дату. Я думала, что все будет сложно. Я думала, что мне скажут описать все, подумать, прислать какой-то пресс-релиз. А тут – «да». Такое-то число. Я пришла домой и плакала, потому что не знала, что мне делать – у меня ничего нет. Я села на телефон, ночами. Боженьку просила дать мне песни. Боженька смеялся надо мной, пару песен дал. И опять же, благотворительная акция. Я пришла в замечательную книжную лавку и увидела просто обложку книжки. Там была рыжеволосая девочка, у нее из головы росли деревья. Я подумала, как интересно. Меня все время спрашивают, что у меня за прическа. Я говорю, что у меня в детстве мечта была, чтобы куст рос рыжий, пушистый. Я увидела: картинка – прямо моя мечта. И название – «Калі дрэвы растуць з галавы». Я поняла, что этой мой человек. Не успевала прочесть ни одного стихотворения, просто купила. И уже ночью, когда уложилась спать сына, читала и была в восторге. Поняла, что должна найти эту девочку, попросить у нее стихи. Совершенно не знала, как делать: звонила в издательство как маньяк. Говорила, что мне нужна Кася Глуховская. «Кто я? Я актриса, вообще-то, я пою, но это не важно. Мне очень нужна эта девочка». А я еще интернетчик такой очень слабенький, с компьютером я на «вы». В общем, как-то кто-то мне нашел эту Касю. Нашли, и оказалось, что эта Кася – прекрасная девочка, слушала «Дети Детей» в своей время. Я пыталась объяснить сначала ей, кто я. Она попросила перестать, она меня знает. Сказала брать все, что хочу.
Аня Хитрик определилась – она актриса или певица?
Анна Хитрик:
Я не определюсь, я надеюсь.
Но все-таки чего сейчас больше в твоей жизни – театра или песен?
Анна Хитрик:
Вообще, живу я сейчас своим сыном.
Он живет за кулисами?
Анна Хитрик:
Нет. Сын за кулисами не был. Я хочу, чтобы у него было детство. Я сама была маленькой, очень много времени проводила за кулисами. Не хочу, чтобы так было с моим сыном. Мы его не берем в театр, потому что кроме красивой картинки еще есть сквозняки, курение артистов, нервные мамы и так далее. Не нужно. Я хотела бы, чтобы у Степки было такое хорошее веселое детство.
Конечно, в жизни я не хочу и не думаю о роли. Я придумываю песни или не придумываю песни. Я когда прихожу в театр, мне по-прежнему интересно это, меня по-прежнему греет.
А песни все-таки на русском или белорусском языке? Сейчас такой тренд – белорусскоязычные песни.
Анна Хитрик:
Да, именно поэтому я сказала, что белорусские песни мы будем писать только тогда, когда мы созреем, а не потому, что это модно. Да, и сейчас еще модная струя. Но в прошлом году, если бы мы выпустили белорусскоязычный альбом, это было бы прямо туда. И спонсоров можно было бы быстренько найти. Но мне не хотелось. Я вообще не люблю моду как какой-то глобальный идиотизм народа.
Я не очень понимаю, как можно написать песню на языке, на котором ты не думаешь.
Анна Хитрик:
Они пишутся у меня только благодаря театру. Опять же: как я могу выбрать. Я уверена: так бы я не написала ни одной песни. Бывает, ты сидишь на репетиции и там ты живешь по-белорусски. Потому что тебе нужно говорить, партнеры твои говорят. Хочешь – не хочешь, ты все равно переходишь, переключаешься на язык. Ты слушаешь режиссера, актера, саму пьесу. Ты вчитываешься в нее, и вдруг тебя цепляет какое-то слово или интонация твоего партнера. И тогда вдруг мелодия какая-то идет. Я уверена, что это все благодаря театру. Или найдешь такую Касю Глуховскую и тогда сразу рождается. Я одно стихотворение ее читала (почему сразу поняла, что она моя), читала и музыку слышала сразу. Читала и пела одновременно. Такое редко бывает со мной.
Что помогает тебе оставаться в форме? Или в театре фитнес уже не нужен?
Анна Хитрик:
Не есть мне помогает только, закрыть рот. Когда много спектаклей, такой фитнес, особенно когда ты приходишь больная. Допустим, спектакль «Кабаре». У меня там четыре или пять разных образов.
Там один достаточно эротичный.
Анна Хитрик:
Там все. Я очень комплексовала даже, готовясь к этому спектаклю. Я в каких-то чулочках, в каких-то корсетах, раздеваюсь. Но ничего. Когда одни раз это сыграешь, видишь реакцию зала, думаешь, что нормально.
А со стороны потом не смотришь на какие-то фотографии?
Анна Хитрик:
Понимаете, мне как-то везло. Я несознательно придумала себе образ, а, может, мне комфортно жить именно так. Я не живу красивой и гламурной жизнью. Я не парюсь каким-нибудь прыщом, простите меня все. Потолстела я чуть-чуть или похудела. Я говорю: «О, потолстела. Надо пойти купить широкие джинсы». Если у меня не застегнется корсет, тогда меня просто поругают. И тогда мне помогает «закрыть рот и не есть по вечерам». Вот и все. Я, конечно, очень хочу пойти куда-нибудь, но хочу уже лет пять. Поэтому я думаю, что я продолжу хотеть.