В программе «Простые вопросы» с Егором Хрусталевым литовский кинорежиссер Игнас Йонинас.
Игнас, добрый вечер. Большое спасибо, что нашли возможность поговорить.
Игнас Йонинас, режиссер:
Добрый вечер.
Дело в том, что я хочу с Вами поговорить исходя из того, что интересуюсь о белорусском кино.
Игнас Йонинас:
Хороший такой крюк делаете.
На Вашем примере хотел бы провести какие-то сравнения с тем, что происходит в Беларуси. Скажите, что из себя на сегодняшний момент представляет кино литовского производства?
Игнас Йонинас:
Наверное, самое главное, что происходит в последние годы, — то, что большой бум в кино в Литве.
Раньше хорошее литовское кино было фестивальное. Это еще, наверное, с советских времен — хорошие наши режиссеры дали такой стимул для художественного кино. Но потом был какой-то большой спад, а в последние годы это опять очень сильно поднялось, потому что
появились люди, которые поняли, что кино — не только искусство, но и бизнес.
Интересно. Вот это самая большая загадка для белорусских кинематографистов: как литовское кино становится бизнесом. Как вы зарабатываете?
Игнас Йонинас:
У нас есть два направления. Одно — наш киноцентр. Большой конкурс каждый год, там участвует очень много людей со своими сценариями, выбираются 2-3 сценария, которые финансируются государством. Но есть и другое направление — появились независимые продюсеры, которые вкладывают свои или чужие деньги. Это небольшие деньги. Большинство это комедии, то, что люди любят, это какие-то простые очень истории для массовой публики. Они собирают гораздо больше, чем продюсеры туда вкладывают.
И они идут в литовских кинотеатрах?
Игнас Йонинас:
Идут прекрасно в литовских кинотеатрах, где их очень даже ждут, потому что действительно большой бум, люди рванули на литовское кино. И те, кто не очень ходил на литовское кино, они начали туда ходить, потому что нашли тот материал, который им нравится.
Скажите, а насколько верно, что большинство этих комедий — это, в общем-то, адаптированные, очень проверенные сценарии, которые написаны, скажем, в Голливуде, в Европе?
Игнас Йонинас:
Наверное, надо выделить в этом направлении три части. Одна, которая получает франшизу отработанных на Западе вещей и адаптирует под литовский лад. Другое направление — оригинальная продукция. И есть третье направление — переработка пьес или сделанных фильмов. В этой части можно сказать, что это более сериальный формат. Есть даже несколько примеров, которые собрали очень большие кассы в Литве — фильмы, сделанные после сериалов, которые прошли на телевидении.
Скажите, это очень специфическая ситуация для Литвы и не очень она применима к Беларуси, потому что у нас очень много делается на русском языке (все в большей степени говорят на русском языке). Можно ли этим объяснить, что литовский зритель идет исключительно на то, что звучит на литовском языке и сделано непосредственно литовцами, то есть свое отношение к своему кино?
Игнас Йонинас:
Да, думаю, это очень сильный стимул пойти в кино, потому что до этого было большинство англоязычное, французское или русское кино.
Я не могу сказать, что я большой психолог и специалист этого. Я делаю кино, которое вообще не попадает ни в одно из этих русел.
Мне радостно за то, что все-таки любое кино, которое приглашает зрителя, помогает всей индустрии. То есть начинают верить в то, что можно делать кино.
Несколько лет назад я сделал короткометражный фильм и меня позвали на радио дать интервью. И после передачи ведущий меня спросил: «Вообще, литовское кино, кому оно нужно?». И в тот момент действительно было такое. Сейчас я могу ответить, что есть про что говорить, есть даже интертеймент, есть где провести время, смотря кино, и получить интеллектуальный запал тоже, потому что есть сильное артхаусное кино. Думаю, что все-таки, несмотря на популяции страны, несмотря на социальные какие-то изменения последних 25 лет, у нас очень много есть того, что можно рассказать друг другу. Мне кажется, в Литве это сработало.
Теперь несколько вопросов о том, что Вы снимаете. Насколько мне известно, Вы очень много занимались рекламой, Вы один из режиссеров достаточно, наверное, всем известного проекта «Елки». И фильм, о котором слышали далеко за пределами Литвы, который произвел очень интересное впечатление — «Игрок». Суть этого фильма в том, что работники скорой помощи увлекаются интересной игрой и начинают делать ставки: выживет их пациент или не выживет. Это комедия или трагикомедия?
Игнас Йонинас:
Я думаю, это больше такая триллер-драма с ироничным взглядом на все это.
Я долго не снимал кино, действительно много работаю в рекламе. Не снимал, потому что такие фильмы, как «Елки», мне были интересны только один раз. Это эксперимент, это кино для масс. Не скажу, что мне хочется это продолжать. Второе, что меня действительно волновало, — самореализация как художника совпадала с какими-то надеждами социального положения в нашей стране. То есть если ты берешь деньги у государства, хочется что-то дать. А дать не обязательно деньгами, можно дать темой, о которой ты говоришь, участием в фестивалях за границей, делая тем самым популярным литовское кино.
Меня волновало все-таки разговаривать про положение нашего социума в момент, который мы сейчас живем. Я принадлежу к поколению такого переломного времени, когда мы из советского строя перешли в независимость. И очень было интересно эти 25 лет смотреть, что становится с нами: как некоторые ломаются, некоторые подстраиваются, некоторые реализуют себя. Мы тогда с другом моим, он доктор философский наук, преподает философию в литовском университете, мы придумали, что надо найти интересную форму и рассказать трудные вещи. И тогда мы придумали, что надо снимать кино, которое бы немножко затягивало зрителя, но тем самым и немножко загрузило бы.
А в отношении киноязыка у Вас есть часть этой пресловутой советской школы, потому что мы записывали интервью с Ю. Будрайтисом, мы говорили о пресловутой литовской школе кино.
Игнас Йонинас:
Я с большим уважение отношусь к поколению Будрайтиса. Я думаю, что это действительно великолепные артисты. Это как фундамент, на котором строится здание.
Мы рассказывали, Жалакявичюсу очень досталось уже в новые литовские времена за то, что он делал.
Игнас Йонинас:
Потому что идеология… Сейчас мы очень критично смотрим на все то, что было в те годы.
Но психологически кино-то сильное.
Игнас Йонинас:
Знаете, всегда есть вопрос, например, про Лени Рифеншталь, которая делала великолепные фильмы про Гитлера. Всегда, наверное, надо разделять идеологию, мастерство и художественную часть. Хотя надо ли разделять — все время идет дискуссия насчет этого.
Я думаю, что талант — это не только дар, но это еще и ответственность.
Ответственность о вашем фильме. История не самая приглядная, потому что если сказать «что вы можете рассказать о Литве?» — вот посмотрите фильм «Игрок». И если посмотреть его, то сложится не совсем верное представление о Литве.
Игнас Йонинас:
Была и критика насчет этого у нас. Хотя этой критики совсем не было, что странно, на Западе. В этой ситуации можно очень просто сказать: это художественное кино. Это говорит о том, что здесь художник что-то делал, что-то представлял. Но не так сильно критиковали, насколько я ожидал, что это может быть.
Самое интересное, что все говорили, что такого не может быть здесь. И я очень рад, что они так думают, потому что в Польше была гораздо страшнее история. Настоящая история, где пара медиков убивали пациентов. Про это был снят документальный фильм. И когда я показывал фильм в Варшаве, они спрашивали: «Почему вы не делали документальное кино, почему художественное решили делать?». Это перемешивание реалий, мне кажется, тоже интересно, потому что то, что ты придумываешь, хорошо бы, чтобы в моем случае не совпало с жизнью. Но это как сигналы — что бы было, если бы… Мне кажется, хорошо, когда художник немножко опережает и делает какой-то сигнал.
Вы получили на него государственную поддержку из специального фонда, поскольку предполагалось, что фильм будет носить больше социальную функцию, нежели коммерческую. Но фильм пользовался таким коммерческим успехом, с таким успехом прошел в кинотеатрах, что Вам эту финансовую поддержку пришлось вернуть государству.
Игнас Йонинас:
Да, этот фильм сперва не очень хотели показывать в больших мультиплексах, потому что думали, что это такое артхаусное кино, на которое вряд ли пойдут. Тема такая жесткая. Иронию там даже не все как иронию понимают. Это был прекрасный сюрприз и для меня, и для продюсера, конечно, и для всех. Это показало другую сторону нашего кино, что
не обязательно делать глупые комедии, тупые какие-то истории, а можно делать фильмы на довольно сложные темы, и люди пойдут смотреть. Нужно только найти форму, как это рассказать.
И я очень рад, что этот рецепт сработал, что мы сделали триллер, но про очень сложные социальные моментальные перемены в человеке, живущем сегодня.
Когда мы с Вами учились в школе, я точно помню, что была такая градация национальных фильмов. Совершенно точно существовало грузинское кино. Была очень очевидна литовская школа, во всяком случае что касается того, что снимали про Запад, про Америку, снимали обязательно литовцы или рижская киностудия.
Игнас Йонинас:
Еще фашистов всегда играли литовские артисты.
Но и хороших американских миллионеров.
Игнас Йонинас:
Да, это помню.
Мы совершенно точно знаем, что есть, допустим, французское кино, индийское, японское… А сейчас существует повальная глобализация. Можно ли нам найти отличительны черты литовского кино? В Вашем конкретном фильме «Игрок», есть ли какой-то сюжетный поворот или диалог, который возможен только в Литве, он не может быть в Беларуси, Польше, Америке?
Игнас Йонинас:
Вы правильно подметили, что действительно есть очень много специфики. Мне казалось, что я делаю какое-то другое кино, но чувствую, что влияние такого поэтического кино, которое было очень сильно особенно в документалистике, наверное, все-таки оказывает на меня. Но думаю, что тем самым происходит интересное столкновение двух эстетик. Эстетика, которая как раз эти коммерческие литовские фильмы приносят, то есть такие проамериканские, быстрый монтаж, динамика, чуть-чуть рекламные, чуть-чуть телевизионные. И такое старое классическое кино, которое имеет свои длинные корни еще в прошлом. И это столкновение, наверное, сейчас породит какую-то новую волну. Я был бы очень рад на этой волне поучаствовать.
Мы как раз идем к тому, чтобы мы были как один регион. Потому что даже в советское время мы были немножко отдельно, нас называли Прибалтикой всегда. И ментальность наша тоже очень отличалась от других. И мне кажется, у нас есть много общего, и это общее может стать такой балтийской волной в кино. Я бы очень хотел, чтобы так стало.
Игнас, я благодарю Вас за Ваше время, за это интервью, потому что Вы для своих же коллег в Беларуси на какие-то вещи совершенно точно поможете взглянуть немножко по-другому.