Новости Беларуси. О более глубинных причинах падения белорусского рубля и что на это сильнее всего влияет — программа «Неделя» поговорила со старшим аналитиком компании «Альпари» Вадимом Иосубом.
Вадим Иосуб, старший аналитик компании «Альпари»:
В мире за последний месяц происходило много интересного. В частности, мы наблюдали с начала августа вплоть до «черного понедельника» падение доллара по всем мировым валютам. Одновременно падал российский рубль. Мы помним, что в это же время произошла девальвация, переход на плавающий курс тенге. Мы были свидетелями краха китайской биржи, того, что в «черный понедельник» американские биржи показали максимальное дневное снижение. В общем, явно в мире неспокойно.
Что всему виной этого обвала?
Вадим Иосуб:
На самом деле у самого падения нефти есть свои причины. Это замедление роста мировой экономики, в первую очередь замедление роста Китая. Китай является крупнейшим потребителем сырья в мире. Он один потребляет около 10% мировой добычи нефти, около 30% мирового производства черных и цветных металлов, поэтому даже не падение, просто замедление роста Китая приводит вот к такой волатильности и на сырьевых рынках, на валютных рынках, на фондовых рынках.
Соответственно, если у Беларуси основные торговые партнеры завязаны на продаже углеводородного сырья и у них оно проседает, это автоматически сказывается и Беларуси?
Вадим Иосуб:
Внешняя торговля нашей страны занимает очень значительную долю по отношению к ВВП, поэтому мы не можем не зависеть от процессов, которые происходят в мире.
То есть главный ориентир в данном случае — это стоимость нефти марки Brent?
Вадим Иосуб:
Да, совершенно верно. Здесь у нас есть график. Собственно говоря, мы видим, как стоимость нефти марки Brent снижалась, как она достигла своего 6-летнего минимума в самом начале этой недели (около $42). Как раз с этого понедельника сейчас нефть растет, стоимость барреля выросла приблизительно на $5, а в ответ на это стал укрепляться в последние дни российский рубль. В ответ на это прекратился рост курсов иностранных валют в Беларуси.
В понедельник белорусский рубль ослаб по отношению к доллару, к евро, во вторник тоже падение чуть-чуть продолжилось, но уже не таки сильно. Но в России же видим, что на предыдущей неделе это падение было фактически все пять дней.
Вадим Иосуб:
Действительно, российский рубль сильно падал, и дно этого падения пришлось на этот «черный понедельник», потому что все это время падала нефть. С понедельника падение нефти прекратилось, соответственно, тут же прекратилось падение российского рубля, он начал укрепляться. Вслед за этим вначале замедлился рост доллара и евро к белорусского рублю, а в последние дни доллар и евро немного снижались.
Какие факторы сегодня положительно сыграли на то, что не было валютной паники у обменников?
Вадим Иосуб:
Можно сказать, что рост курсов иностранных валют прошел достаточно безболезненно: не было никакого шока, не было никакой паники. Связана это в первую очередь с тем, что сейчас у нас с середины января новый режим курсообразования, по сути, плавающий курс. В предыдущие годы, когда курс валют искусственно сдерживался, регулярно сталкивались с такой ситуацией, как дефицит валют, когда в обменнике курсы висят, а валюты по этим курсам банально нет, поэтому возникал дефицит валюты, ее отсутствие, очереди у обменников и так далее. Плавающий курс призван в первую очередь постоянно балансировать меняющиеся спрос и предложение. Если спрос на валюту растет, это автоматически приводит к тому, что вырастет курс иностранной валюты, но при этом эта валюта всегда и на бирже, и в обменниках будет. Поэтому пока мы будем продолжать вот эту политику на валютном рынке, политику плавающего курса, с нехваткой валюты, с ее дефицитом, с ее отсутствием мы никогда не столкнемся.
Еще так называемый индекс бигмака, по которому высчитывают стоимость национальной валюты. Вот судя по нему, в прошлом году белорусский рубль был недооценен на 42%. Как Вы к этому относитесь?
Вадим Иосуб:
Это такой немножко курьезный способ посчитать справедливый курс национальной валюты. Этот способ возник потому, что в очень многих странах мира (наверное, порядка в 150 государствах) в одной и той же рецептуре производятся бигмаки. Можно взять бигмак в каждой из этих стран в национальной валюте, сравнить его стоимость, сравнить курс и так далее. Но, конечно, излишне серьезно к этому относиться не стоит, потому что нельзя лишь те компоненты, которые используются в производстве бигмака, с их помощью оценивать инфляцию или справедливый курс валют.
Если говорить о ценах. Обычно растет курс валют, цена обычно тоже повышается. У нас эти процессы как-то замедлились. В данном случае это может как-то положительно сыграть на ситуацию либо все-таки не очень хорошо?
Вадим Иосуб:
Речь идет, прежде всего, о том, что цены или инфляция совсем не обязаны расти ровно настолько же, насколько подорожала иностранная валюта. В конце концов, импорт может подорожать пропорционально изменению курса, а тот товар, где часть, скажем, комплектующих белорусская, а часть комплектующих импортная, частично подорожает. Если какой-то товар производится вообще без использования иностранных комплектующих, он вообще не должен дорожать, если выросли курсы иностранных валют. На практике мы сталкиваемся с тем, что вслед за ростом курса и курсов иностранных валют цены будут расти, но далеко не в той же степени.