Менее ста дней осталось до референдума в Соединенном Королевстве – оставаться ли стране в Евросоюзе? Этот плебисцит, по общему мнению, либо разрушит, либо укрепит ЕС. Гадать об итогах голосования пока без толку, а вот результат его известен.
Великобритания неплохо заработает независимо от исхода народного волеизъявления.
Поэт-обэриут Николай Олейников лично расстрелял собственного отца в Гражданскую: несколько извиняет его тот факт, что он первым успел, поскольку избежал расстрела по доносу отца. Нынешняя Великобритания до таких степеней остервенения не дошла, но Джон Буль явственно закипает: того и гляди заклубятся люди, сигары, цилиндры, фиши и чипсы, окутанные пылью доброй британской драки.
23 июня состоится в Соединенном Королевстве плебисцит по поводу Евросоюза.
Оставаться там или самоисторгнуться из него? Ровно за три месяца до голосования был проведен соцопрос: изоляционисты впервые вырвались вперед — противников ЕС на 2% больше. Удивительное дело, общественное положение не влияет на позицию: тут если противников поставить лицом к лицу, они друг в друге отразятся.
Вот, скажем, семейство Бакстеров: два брата, дружно нажившие к 50 годам плеши, капиталы, конторы с персоналом под сотню человек, вдруг оказались почти врагами:
Йен Бакстер, директор компании «Грозоперевозки Бакстера»:
Мы согласны в том, что у ЕС бездна проблем: мы только спорим о лекарстве. Оставаться в Евросоюе, влиять, постепенно менять и улучшать — так думаю я. А Найджел придерживается скептического мнения на этот счет: однако, с такими подходами никак мир к лучшему не переменишь. А я считаю, что Великобритания не должна замыкаться в себе. Англичане всегда пытались превратить Европу в удобное место для жизни.
Найджел Бакстер, директор торгового дома «Ар-Эйч Коммерческие автомобили»:
Бакстеры - семейство с ярко выраженной политической позицией. Мы и росли-то, за всеми новостями следя: спорили много. Вот он мне говорит: а какие тебе европейские законы не нравятся? Да многие! А как иначе, если они мне бизнес губят.
Один Бакстер, который еврооптимист, занимается грузоперевозками в пределах страны. Второй, евроскептик, продает на острове автомобили континентального производства: у него, очевидно, с властями Единой Европы и точек пересечения побольше, и, вследствие этого, конфликтов.
Еврократы энергично занимаются унификацией всего и вся. Каждая корова или овца Старого Света сочтена, помечена чипом, а все подробности ее физиологической и социальной жизни известны в Брюсселе. То же с машинами, людьми, бизнесами: регламентируется всё и пространство свободы сжимается, как шагреневая кожа. Вспомнить ту же кривизну бананов, установленную циркулярами, по поводу которой не отшутился только ленивый. Тут понятны истоки конфликта братьев-извозчиков: они глядят на стакан и спорят: втекает в него или вытекает? Он наполовину пуст и пустеет? А, может, наоборот?
Найджел Бакстер, директор торгового дома «Ар-Эйч коммерческие автомобили»:
Людям, которые на меня работают, нужны хорошие условия, защита. Мне совсем не нужен Брюссель, чтобы давать приказы на этот счет.
Йен Бакстер, директор компании «Грозоперевозки Бакстера»:
Вполне естественно, что разделены семьи, общины, целые города. Такого глубокого размежевания не припомню и не знаю, как с ним быть? Я вот, к примеру, уверен: выйдем из ЕС и провалимся в темноту, в яму. Англии это совсем ни к чему.
Является ли благом европейское единство — это вопрос, на который пока нет ответа.
Ясной ситуация станет потом, когда всё закончится — пока же от единства кому-то польза, а кому-то вред. Главное, что очевидно — слишком многим испытаниям это единство подвергается, и чем дальше, тем более всерьез.
История не течет привольно и куда захочет. Это еще задолго до Маркса знали: она подчиняется законам, которые неочевидны, но они есть. Кризис мигрантов, террористическая война в Европе, противоречия интересов государств и народов Старого Света — каждое из этих обстоятельств может быть случайным, но их результирующая совсем нет.
Европейское единство трещит по швам и насчет опасностей, которые ему грозят, не высказывался только ленивый. Здесь, как с коммунистической проповедью единого, счастливого, свободного человеческого общежития, в рай грехи не пускают, люди не достигли нужной степени личного совершенства. Европейское единство, кажется, становится жертвой того же противоречия: эгоизм государств-участников довлеет дневи.
Английские власти, мы помним по опыту шотландского референдума, умеют считать, так что
на европлебисците народ проголосует, как следует.
Иное дело, сама верхушка Королевства еще не определилась, не сторговалась с континентальными коллегами: что получит Остров, если останется в ЕС и Союз сохранит? Но можно быть уверенным: британский вызов единства будет не последним, тут же случится новый — падение метеорита, светопреставление, глад, мор, нашествие саранчи. Упирающегося судьба тащит.
На исключительные управленческие полномочия в ЕС претендуют Франция, Германия, ползуче узурпирует самодержавные права еврократия. Тут, собственно, и корень конфликта: слишком много желающих быть первыми среди равных, ни у кого нет желания быть последними. Джон Буль на этом противоречии лишь пытается сделать свой маленький гешефтик, для чего плебисцит и затеян, для чего театрально брат идет на брата: не тревожьтесь, здесь точно никто никого не расстреляет, ни один островной бизнес гарантированно не пострадает.