Материя мертвая, а ведет себя совсем как живая: подобное зрелище любого заворожит. Нет лучшей рекламы самому пропащему проекту, чем объявить об использовании в нем роботов. Единственные, кто к такой саморекламе относится осторожно, — это военные. Они оживляют своего Голема, ставят его под ружье и шлют на войну. Любопытно, что механические рекруты делают невозможной традиционную войну с ее героизмом, самоубийственными атаками, водружением стягов и попиранием врага.
Первый закон футурологии таков: выслушайте научный прогноз, а потом плюньте в лицо его автору, поскольку любые попытки описать более-менее отдаленное будущее являются шарлатанством. Современные представления о будущем робототехники настолько же неточны, насколько неточны были бы они у ребе Бен Бецалеля, создателя глиняного робота по имени Голем. Если бы, конечно, у почтенного пражского раввина кто-нибудь поинтересовался мнением на этот счет.
Слово «робот» изобрел Карел Чапек
(тоже пражанин, кстати): кажется, эти двое больше других сделали для науки, творящих для человека механических слуг. Полвека назад казалось, что андроиды населят Землю вот-вот: Айзек Азимов даже специальные законы для них придумал, чтобы они человека не обижали.
Робоэволюция пошла иным путем.
Люди из железа и пластика оказались никому не нужны.
Всюду требовались только умные протезы: рука с мозгами, нога, крылья и так далее. Полезное применение механочеловеку нашли только в кино и в литературе: производству он оказался нужен лишь отдельными членами.
Лучшее представление о востребованности роботов дает Ганноверская выставка-ярмарка, открывшаяся пару дней тому назад.
Человек есть ошибка природы, ее фантазм, отлитый в самую неудачную форму. Неуклюжего белкового уродца Хомо Сапиенса практически невозможно приставить к делу. Роботам приходилось изобретать обличье или красть таковое у других форм жизни. На выставке есть пауки с манипуляторами. Они заменяют геодезистов, измеряют земельные участки и проделывают привязку сооружений к местности. Робот по имени «Анна» одинаково легко и лихо производит на ощупь контроль качества на заводском конвейере, а затем играет в настольный теннис. В принципе, играть может в шахматы и нарды — научить можно в два счета, единственно, мозгов не хватает:
Рудольф Кнапп, куратор проекта:
На производстве робот у нас используется уже лет 30. Сейчас он, конечно, на себя прежнего совершенно непохож. Он теперь универсален: контроль качества он осуществляет так же легко, как играет, например, в теннис. Он приобрел обучаемость: новую программу не обязательно вводить с клавиатуры, скажем, роботу достаточно просто показать, что и как ему предстоит делать.
В роботостроении человеческий мозг остается главным узлом, который обвешивается разной периферией, всякими более-менее специализированными конечностями-манипуляторами. Компьютеру могут перепоручить то, что требует быстрой реакции или крайне точности движений. Однако мысль, приводящая в движение робота, остается человеческой: никому ее думать перепоручить невозможно. В Штатах провели состязание в дальности и точности полета между дронами, управляемыми силой мысли. Фактически, фехтовали интеллекты и оружием были они же.
Хуан Джилберт, профессор Флоридского университета:
Мы разрабатываем мозгоинтерфейс, так сказать, придумываем способы управления аппаратами силой мысли. Это здесь мы применяем наши разработки для забавы. На самом деле технологии «брейнрулинга» могут иметь самое широкое применение: и военное, и гражданское.
Университет города Хефея представил публике на днях пару роботов. Своим главным достижением создатели считают исключительное человекоподобие этих аппаратов: фактура кожи воссоздана тщательнейшим образом, выражение лица меняется в соответствии с программой так, словно под кожей скрыты мимические мышцы.
Чень Сяопин, глава группы разработчиков:
Этот робот может забавлять публику банках, офисах, гипермаркетах. Он может присматривать за стариками. Такая машина способна конструировать эмоциональную реакцию: не просто дать более-менее осмысленный ответ, но добиваться, чтобы у собеседника возникли определенные чувства. Там умиления или озлобления, к примеру.
Довольно странные таланты для робота, учитывая, что стоит такая машина что-то около 200 тысяч долларов: тратя такие деньги, покупатель вправе рассчитывать, что с ним, как минимум, будут вежливы. Хотя машинам этим назначено служить игрушкой для состоятельных сибаритов, а у богатых капризы могут быть причудливые. Например, им может захотеться вместе с роботом помолиться — почему нет?
Механобуддист способен к молитвенным песнопениям,
готов повиноваться хозяину, а также вести с ним душеспасительные беседы — про сансару там, калиюгу или нирвану.
Мастер Сянфань, буддийский монах:
Это продукт, который объединяет лучшее в буддизме и в науке. Монах и ученый не враги, они могут действовать сообща и даже, как по мне, уживаться. Наука служит человеку, удовлетворяет его потребности: мой работ обслуживает главную из потребностей — спасение души.
Гражданское роботостроение больше напоминает конструирование игрушек, дорогих, изощренных, но довольно бестолковых. А вот военные — люди суровые, неразговорчивые, склонные секретничать, а не разглашать, саморекламу допускающие очень дозированно. В своих алхимических лабораториях колдуют, варят что-то тайное, чертят на металлических лбах своих големов роковое слово «амет». Что там у них выходит — бог весть; немногое получается углядеть в замочную скважину YouTube, где показывают, наверняка, не самое новое, не особенно перспективное и грозное, а, напротив, ушедшее в мусор и шихту. Армейские роботы не знают заповеди «Не убий», они готовятся полностью заменить на земле солдат. Они окончательно превращают любую Большую войну сильных противников в схватку геймеров, погруженных в шутеры и симуляторы: живые армии будут сидеть в штабах да джойстики ладошками шлифовать.
Хотя больших войн, наверное, и не будет: равные меж собой биться не станут
— они друг друга гарантированно уничтожают. Слабый против сильного заведомо не пойдет. Частные военные компании, которые ведут локальные операции-зачистки да ответный террор — вот и все инструменты будущих милитаристов. Учитывая полицейские успехи в слежке, и бомбисты скоро канут в прошлое. Останется один только стохастический террор, вроде нынешнего палестинского в Израиле, когда любого прохожего-иудея может атаковать каждый встречный араб, будь то старик или ребенок, вооруженный ножом или осколком стекла без предварительного плана, организации, поиска взрывчатки.
Военные роботы окончательно делают войну точной наукой,
покорной формулам и прочей алгебре: в сражении больше не будет случайности, игры, шанса быть поцелованным фортуной. На это работало и оружие массового поражения, но роботы процесс завершили. Мировые и просто большие войны исчезают навсегда, хотя кровопролития продолжатся. Куда без них хищнику о двух ногах, двух руках: с Каина-Авеля началось, роботами-убийцами и роботами-карателями продолжится. Ветер кружится-кружится и возвращается на круги своя.