Собственник проигрывает извечную войну вору: бандиты, лаццарони, апаши, гопники берут власть в городах и целых странах. Полиция либо бессильна, либо продажна, и помешать этому бессильна. Исключения из этого правила, к сожалению, редки и недолговечны: криминальная революция шагает по планете, решительно перешагивая из Западного полушария в Восточное.
Понятно, «Крестные отцы» снимались Копполой с благословения «Коза Ностра»: еще и поэтому, наверное, кинематографическим мафиозо присуще обаяние и лоск. Но и без того набриолиненные шевелюры гангстеров несли на себе отблеск высокой культуры. Они считали себя потомками цезарей, рукоплескали оперным партиям из «Кавалерия рустикана», часами могли колдовать над оссобуко. Теперь города у этой публики отобрали совершенно зверообразные живопыры, абсолютные, до последней клетки тела чужие, в которых земного, человеческого, понятного не осталось в помине.
Власти Нью-Йорка взяли некоторых из них: в Бронксе перестрелки стали обычным делом даже средь бела дня. Пришлось собрать свои силы в единый полицейский кулак и бить сколько есть мочи:
Прит Бхарара, окружной прокурор:
Сегодня мы можем объявить вам об аресте, который можно считать самым массовым в истории Нью-Йорка! 120 человек из двух конкурирующих банд обвиняются в рэкете, наркоторговле, применении оружия. Кроме того, за ними числятся убийства, покушения на убийства, поножовщина, участие в перестрелках, избиения. Банды «Ту-Флай» и «Би-Эм-Би» создавали склады оружия в заброшенных строениях, и часть мы уже конфисковали. Группировки эти превратились в настоящие корпорации, которые занимались своим продвижением в социальных сетях: видеоклипы с их преступлениями они же сами размещали на YouTube и публиковали ссылки в Facebook.
Бронксу, наверное, выйдет облегчение: уличные банды беспределят, покуда безнаказанны. Когда есть самомалейший риск схлопотать в ответ, они молчат, скрываются и таятся. Это не отменяет того факта, что такие группировки стали властью в мегаполисах, а также во всех городах американо-мексиканского пограничья.
Уличных банд в Штатах насчитывают 33 тысячи: общее число их членов — полтора миллиона человек.
В процентах от общей численности населения вроде пустяк. Но они представляют собою то самое вещество, которое при смешении в себя обращает любую амброзию. Уличные банды гнездятся в школах, они контролируют мелкий и средний бизнес, ими пронизаны и с ними повязаны структуры местного самоуправления. Ах да, у них еще и кадровый резерв в тюрьмах — 2 миллиона с гаком бойцов. В общем, если в долях, то общество в изрядной степени подконтрольно гангстерам. Полиция, по правде говоря, признает, что действовать была вынуждена и меры принимала отчаянные и экстраординарные.
Уильям Бреттон, комиссар полиции Нью-Йорка:
Я часто говорил: аресты — это не способ бороться с общественными проблемами. Но тут без наручников было не обойтись. Эти бандиты обращали в руины жизни совершенно случайных людей. Теперь в федеральной тюрьме они больше не будут представлять собою угрозы для законопослушных граждан. Мы спасаем от них их родственников, соседей, знакомых.
Уличные банды — это не совсем североамериканская проблема:
вернее будет сказать, что это проблема обеих Америк. Эталон жестокости — группировка «Мара сальватруча» — родилась в Сальвадоре и потом расползлась по окрестностям, перекинулась на Штаты. Центральная Америка пожрана наркопреступностью окончательно: на улицы Гватемала-сити, Тихуаны, Тегусигальпы и Каракаса власть картелей выплескивается неконтролируемым насилием: убить и ограбить могут любого, нормальное существование возможно только за дюймовой решеткой, в жилище, напоминающем тюремную камеру.
От этой заразы были защищены Штаты богатеющие, Штаты работающих социальных лифтов и всеобщего успеха. Теперь богатство и бедность разводят людей все дальше, в непересекающиеся общественные страты: сытые просто не бывают там, где живут голодные. Уличные банды — это в том числе интервенция голодных в мир сытых: полиция щетинится ружьями на границах миров богатства и бедности, но зримо уступает агрессору.
Нынешний арест — это, к сожалению, победа в битве, а не в войне. И, кстати говоря, экономические законы универсальны для всех: золото отстраняется от рубища, а пресловутые элитные районы, окруженные гетто появляются всюду — даже в Восточной Европе, где этого уже лет сто в помине не было. И будет странно, если «Мара сальватруча» не станет французской болезнью, голландской и так далее — да просто дурной болезнью всей Европы, от Атлантики до Урала.