Выборы в Узбекистане начнут год политических кампаний на постсовестком пространстве и в ближайших к Беларуси странах. В апреле, как мы уже рассказывали, досрочные президентские выборы в Казахстане. А у нас – в ноябре, по плану. Полномочия президента Латвии тоже заканчиваются в 2015 году, но выбирают у них депутаты сейма. А в мае с персоной лидера страны определится Польша. Похоже, там интересные будут выборы: претендовать на высшую должность собирается транссексуал Анна Гродска. Узбекистан, слава богу, до таких шалостей не дорос! Это я уже возвращаюсь к выборам в Узбекистане, и не только к выборам. В этой стране – традиционный патриархат, в этой стране, как известно, хлопок, арбузы и, как не известно, может быть, кому-то, два десятка совместных белорусско-узбекских предприятия. Наш специальный корреспондент Ольга Петрашевская побывала в этой стране. Смотрим ее фильм.
Узбекистан – редкая страна, вызывающая даже у тех, кто здесь не был, действительно теплые ассоциации. Ведь говорим же мы и в Беларуси, особенно знойным летом, дескать, у нас «настоящий Ташкент». Кстати, в самой узбекской столице жары под плюс 50 уже давно никто не замечает. Впрочем, обо всем по порядку. Ведь уже знакомство с этой страной для нас получилось по-настоящему горячим.
Нам намекали, что проходить паспортный контроль в аэропорту Ташкента наверняка придется столько же, сколько и лететь до узбекской столицы. Сначала мы не верили скептикам, но потом – своим глазам. На несколько сотен пассажиров – три пограничника. Причем в этой глобальной очереди все как родные: нам без лишних разговоров вручили внушительную коробку.
Вот таким получилось первое знакомство с Узбекистаном. В принципе, нас предупреждали о том, что здесь жарко и много людей, люди очень эмоциональные. Оно так и есть. Час назад мы прилетели, до сих пор не можем пройти паспортный контроль.
Кстати, попасть как в аэропорт, так и на железнодорожный вокзал Ташкента можно исключительно тем, у кого есть билет на поезд или авиарейс. Из соображений безопасности. Так что массовые проводы в дорогу – не узбекская история. Перед отправлением поезда на перроне пусто.
Хотя и в центре узбекской столицы днем точно не затеряешься в толпе. Казалось бы, город с более чем двухмиллионным населением, а на улицах практически не встретишь местных жителей. Все из-за пресловутой жары. Здесь никто не удивляется, когда летом на термометре за 40, и даже ночью температура может быть выше, чем, к примеру, в белорусском июле солнечного образца.
Запредельные температуры – лишь плюс теневому бизнесу. В горах ощутимо прохладнее, и Нурбек с партнерами сегодня уже сделали кассу: кузов грузовика опустел к обеду. А вот весов для определения арбузных масштабов мы не увидели. Вопрос о цене полосатого килограмма коллектив продавцов поставил в тупик.
Нурбек Каршиев, продавец:
По штукам разные есть. От килограммов не зависит. Такой сколько стоит? 2-3 тысячи, чуть меньше доллара.
Узбекистан стабильно держится в топ-10 стран-лидеров по выращиванию арбузов. И без внушительной ягоды здесь никуда, как без картошки в Беларуси. Спасаются от жары, едят на скорость и даже используют как мольберт для гастрономического творчества.
В магазины и на рынки жители Узбекистана часто ходят в буквальном смысле с пачками денег. Ведь самая крупная купюра в стране – это пять тысяч сум, что в пересчете на белорусские рубли составляет всего лишь 30 тысяч.
Халима Шаропова, продавец:
Раньше очень часто бывало, что выручка не помещалась в передник, даже пришлось пришить дополнительный карман для денег. Теперь стало немного проще.
До обновления денежного ассортимента самой крупной купюрой в Узбекистане была банкнота достоинством в тысячу сум – это примерно треть доллара. Так что еще в 2014 году пачка в руках Халимы с аналогичной суммой оказалась бы как минимум в пять раз толще.
Стопки наличности стали уже своего рода колоритом. Вот, гости Узбекистана демонстрируют, как в местной валюте выглядят 300 долларов. А здесь уже местный житель делится навыками по части особенностей национального подсчета.
Зато, чтобы подсчитать, из скольких стран свозят овощи и фрукты на ташкентский рынок, не понадобится много времени. Только свое! Ни за какие деньги здесь не купишь импортные помидоры или, скажем, абрикосы.
Возможно, именно на этом рынке торгуют и сыновья Тажибая Исмаилова. Пенсионер живет в кишлаке неподалеку от Ташкента и рассказывает, как огород приносит очень неплохой финансовый урожай.
Тажибай Исмаилов:
Кушаем, лишнее продаем. Вот я посадил лимон, два ведра собрал. Можно растить и продавать. Вот яблоки, помидоры, горный орех.
Все, чем ни угостят гостя или не съедят хозяева – на продажу. Тажибай показывает: и виноград, кроме нескольких гроздей, как только созрел, увезли на рынок. В Узбекистане никто не посмотрит косо: дескать, поехали с помидорами на базар от безнадеги. Все стараются заработать не лишнюю копейку в сезон.
Тажибай Исмаилов:
Каждому президент деньги должен дать что ли? Пускай работает. Работай – деньги будут.
Пенсия у Тажибая, если перевести в белорусские рубли, чуть больше миллиона. Не разгуляешься. Но хозяина дома абсолютно все устраивает. Ему не нужно заботиться о том, что будет на ужин или считать копейки перед походом в магазин.
Гарантия его благополучия – древняя традиция, актуальная и в наше время.
Тажибай Исмаилов:
Последний сын остается отца и мать кормить, всегда. Продукты принесет. Старики уже не работают, только пенсию получают.
Те же, кому еще рано получать пенсию, в надежде заработать занимают всевозможные ниши малого бизнеса по-узбекски. Вот, эдакий домашний вариант придорожного кафе. Стартовый капитал – два ведра и самовар. Чалоп, местная версия окрошки, в жару расходится, только успевай наливать.
Чтобы обеспечить рабочими местами как можно больше людей, вакансии в Узбекистане предлагают даже на «должности» вроде помощника кассира в магазине. По сути, сотрудник практически ничего не делает, но де-юре трудоустроен.
Официально безработица в стране – примерно 5%. Но, по данным Всемирного банка, реальная цифра как минимум вчетверо выше. Такая очевидная разница версий – для местных жителей скользкая тема.
Бахром Адхамов, житель Ташкента:
Это уже политический вопрос. Главное, что на хлеб хватает и не надо бегать в другие страны.
Кстати, перед тем, как начать зарабатывать на тот самый кусок хлеба, Бахром получал образование в тогда еще советской Беларуси. Адхамов до сих пор вспоминает, как тепло его приняли в одном из минских темных переулков.
Бахром Адхамов, житель Ташкента:
Один раз вечером шли в Минске, после кино возвращались, стереокино. Двое местных остановили нас и спросили, откуда мы. Мы ответили, что из Ташкента. Оказалось, что земляки.
Бахром и спустя десятки лет бережно хранит фотографии того, белорусского, периода жизни. Вот они с однокурсниками на экскурсии в Брестской крепости.
Мир действительно тесен, улыбается супруга главы семьи, и угощает нас традиционным для Узбекистана чаем. Кстати, правильно налить и преподнести горячий напиток нужно еще уметь. Учиться будем чуть позже. А пока по-восточному спасаемся от жары. «Разоружили» даже оператора: отказаться – значит почти оскорбить хозяйку.
Николай Клакевич, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Узбекистане:
Я сам езжу за рулем и могу иногда заблудиться. Ты выйдешь спросить где-то в дом, тебя сразу хватают за руки, заводят и поют чаем. У них такое гостеприимство, они действительно очень открыты к людям.
Открытыми и по-деловому гостеприимными узбеки оказались и в отношении белорусской техники. Но для бизнес-результата в этой стране не достаточно лишь нашего коронного сочетания «цена-качество». В Узбекистане, как и в Беларуси, серьезно работают над импортозамещением. Так что без грамотного маркетинга здесь уж точно далеко не уедешь.
Анатолий Левицкий, директор иностранного предприятия «Амкодор-Ташкент»:
Нормально клиенты относятся к нашей технике, но пока он не пощупает, не сядет, не потрогает, контракта не будет. Это уже золотое правило.
Чтобы как можно больше потенциальных покупателей могли «пощупать-порулить» нашим погрузчиком, технику «Амкодор» разместили на площадках сразу в нескольких регионах страны. А некоторые образцы даже подстроили под погодные реалии Узбекистана.
Анатолий Левицкий, директор иностранного предприятия «Амкодор-Ташкент»:
Без воды, без того, чтобы орошать перед тем, как подметать, здесь фактически невозможно. Потому что пыль здесь такая агрессивная и мелкая.
Здесь же и сервис, и запчасти, и обучение тех, кому предстоит управлять нашими машинами.
Гайрат Иргашев, главный инженер-механик иностранного предприятия «Амкодор-Ташкент»:
Эта техника – сегодняшний день и будущий. Она легко изучается, легко ремонтируется. Техника себя показывает с лучшей стороны.
Кроме дорожно-строительной и коммунальной техники Беларусь поставляет в Узбекистан медикаменты, продукцию деревообработки и нефтехимической отрасли, а также бытовую технику. В стране постоянно идет разработка месторождений, так что к экспортному двору пришлись и наши «БелАЗы».
Луиза Махмудова, редактор информационного агентства:
То, что ваша техника замечательная, очень успешно работает на многих наших самых важных объектах, таких как горнометаллургический комбинат и других, говорит о том, что есть большой опыт взаимодействия и есть большие перспективы в этом плане.
В интеграционных объединениях Узбекистан участвует не очень охотно. К примеру, в 2012 году эта страна вышла из ОДКБ. Но после запуска Евразийского экономического союза Ташкент дал недвусмысленно понять, что все-таки не против создания зоны свободной торговли с ЕАЭС.
Николай Клакевич, Чрезвычайный и Полномочный Посол Республики Беларусь в Узбекистане:
30 миллионов здесь рынок, а в Беларуси 10. Людям нашим рекомендовать более агрессивно работать, нашим производителям. Товарооборот ровный, где-то около 150 миллионов долларов. Это, наверное, небольшие цифры, но для стран, которых разделяют пять тысяч километров, это неплохо.
Улугбек Эшкуватов, предприниматель:
В принципе, спектр интересов может быть очень широк. Это интеллектуальное программное обеспечение. Продукты питания, качественные изделия, которые в Беларуси выпускают традиционно. Я думаю, что для узбекского рынка было бы интересно.
Есть в репертуаре нашего сотрудничества и лирические отступления. Оперные театры Ташкента и Минска не первый год доказывают: диалог между странами – настоящее искусство.
Бахтияр Якубов, директор Государственного академического Большого театра оперы и балета имени Алишера Новаира:
Каждый год приезжают солисты белорусского театра к нам. Так же, как и мои солисты, с большим удовольствием посещают Минск. Рамис Усманов, прекрасный тенор, приехал из Минска просто ошеломленный. Говорит: «Пою репетицию, и все, бухгалтерия, все буквально его по имени называют: «Рамисик, не пой так громко!!! У тебя же завтра спектакль!» Все время беспокоятся.
А вот спектакли ташкентского Большого пока проходят на временной площадке. В оперном идет реконструкция. И Бахтияр Ахимович признается, что мечтает, чтобы его артисты могли работать в тех же условиях, как и у белорусских коллег по сцене.
Бахтияр Якубов, директор Государственного академического Большого театра оперы и балета имени Алишера Новаира:
То сценическое оборудование, которое сегодня установлено в Беларуси, это просто мечта директора любого театра. Антракт, а уже через пять минут совершенно другая декорация. Если процветает опера, значит все в порядке в этом государстве, что я могу сказать о Беларуси и об Узбекистане.
А вот импорту автомобилей в Узбекистане не показывают зеленый свет.
Ездят по всей стране на том же, что сами и собирают, за редким исключением. Бизнес-инициативу в свое время проявил американский концерн, и теперь с конвейера совместного предприятия каждый год выезжают сотни тысяч машин.
Предпочтения ташкентских автолюбителей отлично видны по местным парковкам: узбекская, узбекская и снова узбекская. Здесь практически не встретишь автомобили немецкой, французской или японской сборки. Как нам показалось, даже не 90%, а все 99% машин на дорогах – именно местного производства.
Некоторые автолюбители с самоиронией даже пишут на своих железных пони: «Вырасту – джипом буду!» Впрочем, кто-то явно думает, что его малолитражка – уже внедорожник. Но четверо взрослых и трое маленьких пассажиров – не предел для такой «миниатюры» на колесах – уверяет таксист Абдулла Алимов. Сам он и не думал покупать авто из-за границы. Банально не видит смысла.
Абдулла Алимов, водитель такси:
Дорого. Она 5800 стоила, новая. За 5800 из других стран только старую машину можно привезти.
Купить импортный автомобиль Абдулле, теоретически, по силам. Но вот заплатить таможенную пошлину, которая может увеличить стоимость машины более чем вдвое, для таксиста, как и для многих узбеков, просто непомерная роскошь. Так что спрос на авто отечественной сборки в стране такой, что заводы просто не успевают обеспечить всех желающих. Даже располагая нужной суммой, за машиной в Узбекистане часто стоят в очереди.
Абдулла Алимов, водитель такси:
Друзья стали в очередь, сказали, что через месяц будут покупать машину.
На таких «малышах» здесь ездят даже милиционеры. Автомобили отечественного производства узбеки экспортируют в Россию и Казахстан. Но цифры глобальные для Абдуллы по ту сторону дороги. Машина – прежде всего добытчик в масштабах его семьи. Тем более совсем недавно предстояло выдавать замуж дочь Алимова. А свадьба в Узбекистане – событие, на которое почти всегда копят годами.
Абдулла Алимов, водитель такси:
300-350 человек пришло. Это с моей стороны. Со стороны жениха тоже около 300 человек было. Все исходят из своих возможностей. Можно со стороны жениха договориться, чтобы не 300 человек собрать, а 100. Маленькую свадьбу сделать.
Чтобы оплатить детям достойную свадьбу и не посрамиться перед родственниками, некоторые даже уезжают работать за рубеж, как правило, в Россию. Верность обычаям – в этом случае аргумент более весомый, чем разлука с семьей.
Бахадыр Назаров, житель Ташкента:
Я свою знакомую лично спрашивал много раз, зачем ей понадобилось. Они год там поработают, два года. Черная работа, чернорабочие. Говорят, что надо дочку растить, замуж отдать. Это стыдно просто.
Сам Бахадыр Назаров на заработки никогда не ездил и потому не поддерживает соотечественников, которые моют, подметают и строят за границей. Потому что считает, что трудиться нужно в родной стране, потому что на дух не переносит слово «гастарбайтеры». Но вместе с тем Назаров соглашается: иногда другого выхода у людей попросту нет.
Бахадыр Назаров, житель Ташкента:
Немножко сложный вопрос, потому что не все живут, как в Ташкенте. В области другая картина, там работы нет.
По данным ФМС России, именно граждане Узбекистана занимают первое место по численности среди мигрантов, работающих в стране. Точную цифру, конечно, никто не назовет. Но, по примерным подсчетам, речь идет как минимум о двух миллионах человек. Кстати, немногим меньше населения Ташкента.
Трудясь за пределами Родины, узбеки вывели свою страну в лидеры среди государств Центральной Азии еще и по объемам денежных переводов. В 2014 году из России в Узбекистан отправили более 6,5 миллиардов долларов.
Бахадыр Назаров, житель Ташкента:
Средняя зарплата какая в стране примерно? 600 тысяч сум, по-моему. Это примерно 200 долларов. Я считаю, что в соответствии с ценами это не нормальные деньги.
Чтобы «золотые» руки пореже «делали» из страны ноги, власти Узбекистана пошли на довольно самобытные меры. Во многих техникумах и лицеях абитуриенты должны предоставить гарантийные письма, дескать, в период учебы они не собираются уезжать на заработки за рубеж. Если что, за «сбежавшего» отпрыска отвечать придется родителям. Правда, какое именно наказание будет грозить родным «беглеца», не сообщается.
Бахадыр не готов променять общение с семьей и возможность видеть, как растет его внук, ни на какие, пусть и золотые, горы с зеленым оттенком. Философия Назарова: хоть живут и небогато, зато рядом – дети, за окном – привычный район старого города, где круглые сутки двери открыты настежь, а над головой – абрикосы. Такие простые и такие важные для него радости, о которых Бахадыр готов рассказывать на всех языках.
Бахадыр Назаров, житель Ташкента:
Узбекский язык – государственный. Это само собой. Но и на русском, и на узбекском. Нормально.
В целом же экономика Узбекистана давно переведена на язык экспорта. Нефть, газ, цветные металлы, продовольствие и, конечно, хлопок – основная статья валютного дохода. Его даже называют «белым золотом» – продажа за рубеж ежегодно приносит казне более миллиарда долларов.
А вот сам процесс сбора не всегда окрашен в белые цвета.
Десятки западных компаний отказались покупать узбекский хлопок из-за того, что на плантациях в том числе работают дети.
Но и взрослым, хочешь не хочешь, приходится кланяться стратегической культуре. В некоторых областях страны обязали выйти в поле даже будущих молодоженов. Хочешь свадьбу – собери 10 кило хлопка. Для ускорения процесса разрешили подключать гостей.
Подобные нововведения, напоминающие реалии советских времен, многие связывают с личностью узбекского лидера. 77-летний Ислам Каримов у власти почти 26 лет.
Это не сувенирная лавка, как на первый взгляд может показаться, а дом ташкентских учителей-пенсионеров, дизайнер в котором – любовь к национальному.
Здесь повсюду десятки, нет, пожалуй, даже сотни Бабаев. Правда, это у нас он – фигурант детских сказок-ужастиков, а в Узбекистане – народный персонаж-добряк. Практически все, что мы увидели в комнатах, Бахтиёр и Дильдора делают из урожая своего огорода. Мечеть, которая изначально была тыквой, а вот джигит – тоже овощной мужчина.
Своих джигитов нашли и дочери Бахтиёра и Дильдоры. Но и после того, как всех троих выдали замуж, слово родителей буквально по всем пунктам осталось решающим.
Бахтиёр и Дильдора Пулатовы:
Да, дочери взрослые, но все равно без разрешения не идут. И вечером никуда не пойдут. Это традиция.
Еще одна узбекская традиция – подготовка к замужеству дочери уже с момента ее рождения. Вместе с ребенком в доме появляется сундук, который пополняют до самой свадьбы девушки. К примеру, это покрывало было приданым самой Дильдоры. Начинала вышивать его еще прабабушка хозяйки, а на пустых кусках материи работать над полотном будут уже ее правнуки.
Дильдора Пулатова:
Здесь оставляли пустые места, чтобы листья вышивали дальше предки.
Каждой девушке в Узбекистане предстоит пройти в семье супруга своего рода «проверку» на хозяйственность. Для этого вовсе не нужно выготавливать тонны плова. Здесь все гораздо проще: невестка должна уметь грамотно подать чай.
Дильдора Пулатова:
Дает взрослым мужчинам сначала. А потом – по возрасту.
Целый ритуал – еще и правильно налить горячий напиток. Чай должен побывать в пиале трижды, чтобы та нагрелась. И наполнять кружку по-узбекски нужно максимум наполовину.
Бахтиёр Пулатова:
Почему так мало? Это уважение. Много – это уже неуважение.
А вот кому они в свое время скажут «Мархамат» («пожалуйста»), многие узбекские девушки знают уже с детства. Бахтиёр Бабакулов вспоминает, как выбирали жениха для его старшей дочери. Тогда будущая невеста была еще грудным ребенком.
Бахтиёр Бабакулов:
Когда родилась моя дочь, будущему зятю было уже 3 или 4 годика. Бабушка моей дочери наметила, что за него замуж выдадим, но последнее слово было за мной.
И все же решающим, по словам Бабакулова, стало вовсе не его мнение, а желание дочери. Кстати, до свадьбы будущие молодожены были разве что знакомы. Какие уж тут прогулки под луной.
Бахтиёр Бабакулов:
До гражданского брака молодые почти не встречаются. Вы, наверное, упрекаете нас, что мы выдаем насильно своих дочерей замуж. Нет. Не насильно.
Андрей Африн, руководитель международного проекта:
Почему-то весь мир думает, что эти позиции, когда мужчина главнее – это неправильно. Это совершенно не тяготит людей. Им комфортно, их это устраивает.
Конечно, вслепую детей женят не во всех узбекских семьях – рассказывает Андрей. Такая традиция – не «обязаловка», а для Ташкента и вовсе, скорее, исключение из жизненных правил. Но, несмотря на перелом многих устоев, который пришелся как раз на его юность, молодой человек соглашается: основа домашнего уклада в стране не изменяется веками.
Андрей Африн, руководитель международного проекта:
Может, у женщины немного отбираются права в главенстве семейном, зато у нее прибавляются права внутри семьи, общении с детьми, домашнем хозяйстве. Ее не заботят вопросы добывания денег.
А вот для белорусских семей равноправие более типично – делится наблюдениями Андрей Африн. Совсем недавно он впервые побывал в нашей стране. И, еще не добравшись до Минска, готов был делиться впечатлениями.
Андрей Африн, руководитель международного проекта:
Это был первый поезд в моем следовании, где были розетки, где можно зарядить телефон, где можно свет настроить. Я понял, что еду туда, где будет комфортно. Я много езжу по миру и всегда говорил всем, что нигде такого города как Ташкент не встречал, такого просторного. И когда я приехал в Минск, я понял, что это второй город, который мне по душе.
По душе Андрею пришлись и белорусские драники. И, кстати, на привычную для нас картошку очень похожа узбекская морковь, которую используют для приготовления самого популярного в этих краях блюда – плова.
Джахонгир Масаидов, повар:
Из баранины лучше, чем из говядины, очень сочно получается.
У нас в Узбекистане и красная, и желтая морковка есть. Если их перемешать, красиво получается.
Плов в Узбекистане – не только будничная трапеза для каждой семьи, но и обязательное блюдо на свадьбах. Конечно, никаких сковородок. Только казан и, в нашем случае, никаких приправ.
По-особенному здесь не только подают, но и кушают плов. Руками. Хотя, чтобы распробовать и сам Узбекистан, пожалуй, не обойдешься привычными способами войти во вкус. Восточная сдержанность, приправленная терпким колоритом и сдобренная сладкой перчинкой широкой души. Блюдо для искушенного гурмана, который сможет оценить рецепт с традиционными для Азии ингредиентами.