Он участвовал в создании знаменитых роз на Немиге. Интервью с известным белорусским скульптором

Новости Беларуси. Выдающийся монументалист и мудрый руководитель. Это его розы украшают монумент памяти на Немиге, величественные музы возвышаются на фасаде оперного, а многометровые железные чайки кружатся у аквапарка «Лебяжий». Сам Геннадий Буралкин признается, что не он выбрал скульптуру – она выбрала его. Поэтому этот мастер заслуживает особо внимания. В день его юбилея мы поговорили о любимых работах, жизненных перипетиях и особом – творческом – взгляде на мир, рассказали в программе «Минск и минчане» на СТВ.  

Геннадий Буралкин, скульптор:
Каждая работа проходит этап и оставляет в душе свои эмоции. Первая работа у меня была в Солигорске. Памятник шахтеру-первопроходцу. Это диплом, по которому я защищался. Руководителем диплома был мой прекрасный педагог Анатолий Александрович Аникейчик. Дипломный проект я делал прямо на месте в Солигорске. Эта фигура 4,5 метра. Пришлось самому сделать станок, глину привезти, каркас сделать, вылепить. Потом защищался на нем. По распределению я должен был в Минске остаться, но у меня уже шахтер стоял в Солигорске в глине, ездить каждый день поливать – как-то было неловко. Я был в Гродно и там поговорил с комбинатом художественным, что смогут ли мне сделать формовку, отливку. Нет вопросов. И мы поменялись. Стасевич Саня остался в Минске, а я уехал в Гродно. Потом в 1990 году меня избрали председателем Республиканского союза художников.

Геннадиий Васильевич до сих пор искренне удивляется: почему именно его выбрали для такой ответственной миссии – руководить Союзом художников страны. Но, видимо, в сложные девяностые именно он мог поддержать тех, кто выбрал делом всей жизни высокое искусство.

Геннадий Буралкин:
Как говорят, в море бросился, потому что тут совсем другая ситуация была. Хотя у меня какой-то опыт был, я был председателем областной организации. Много работали, выставки и в Польше были, и с Литвой контакты были, во Франции. Как-то так получилось, что я первый председатель, который избирался всем съездом. Пришлось впрягаться. А в 90-е годы, как мы тогда называли, перестройка, перестрелка, перекличка. А Союз художников имеет большую собственность, где-то 12 предприятий. Пришлось в каждое вкладывать много энергии, потому что многих документов вообще не было, технических паспортов на здание, сооружение. Могли потерять и Дворец искусств, скульптурный комбинат, часть борисовского, мастерские. Бизнес только начал развиваться, а таких огромных, как сегодня строят, бизнес-центров не было еще. Каждый квадратный метр надо было отстаивать.

Мемориал «Розы» в самом сердце города – дань памяти страшной трагедии. Он был возведен 30 мая 2002 года у входа на станцию метро «Немига» и представляет собой 53 металлических цветка, раскиданных по метафорическим ступеням. Мы видели этот памятник все, но мало кто знает, что сложная работа – в том числе дело рук Геннадия Буралкина.

Геннадий Буралкин:
К 40 дням мэр города говорит, что надо сделать какой-то знак, там будут возлагать цветы. Мы с архитектором Чедовичем, он был главным архитектором города, как-то быстренько это все придумали. Сломанные цветы как сломанные судьбы. 12 тюльпанок – мальчики, девочки – бутоны нераспустившиеся, женщины – цветы. Последние в 6 утра привозили эти цветы, мы на месте их ломали, варили, сваривали. Вот такие падающие со ступенек цветы.

Стал наш герой и автором еще одного крупного проекта – мемориала воинам Белорусского пограничного округа в Гродно. Пограничники первыми вступили в бой с фашистскими войсками и ценой своих жизней доказали гитлеровским генералам, что их расчеты на молниеносную войну не оправдаются, блицкрига не будет.

Геннадий Буралкин:
Когда я начал входить в историю, меня поразило, мы мало как-то знали об этом, наверное, что за 3 дня 19 000 пограничников просто раскатали танками в окопах. И никто не знает, где кто похоронен даже. Поэтому сделали там 14 блоков с названием застав и количества военнослужащих. Приезжают со многих стран СНГ на 28 мая, это День пограничников.

Не менее интересна и история создания скульптурной композиции для театра оперы и балета.

Геннадий Буралкин:
Когда реконструкция началась, не было разговора о скульптурах, потому что привыкли, что театр есть и есть. Хотя когда мы уже смотрели рисунки Лангбарда, там были скульптуры запроектированные. И благодаря Елизарьеву Валентину Николаевичу, он говорил, давайте сделаем. И мы сделали предложение. Много было конкурсов, просмотров. И вначале речь шла о четырех скульптурах. Две скульптуры передние. Первую скульптуру поставили, потом Елизарьев сказал, что что-то надо в центр, как-то оторвано. Вначале было предложение поставить Аполлона, такой был спор Аполлона и Пана на фонтане. Фонтан, а через него просматриваются те скульптуры. Потом получалось, что когда мы сделали рабочие модели, мы объявили конкурс на центр. Как-то у меня получилось, что сразу пошла эта тема: Аполлон и две музы – опера и балет.

Натурщиками выступили артисты театра, поэтому скульптуры получились максимально реалистичными. Единственный в Беларуси бюст Высоцкого и въездная брама в Новогрудок, фонтан «Знаки зодиака» в Солигорске, памятник Георгию Победоносцу в Бобруйске и скульптура в посольстве Беларуси в Берлине – география монументальных шедевров впечатляет. Помимо творческой работы, Геннадий Васильевич много занимался организаторской и даже стал прародителем пленэров в Беларуси. Но в душе он всегда оставался художником.

Геннадий Буралкин:
Творческие работы у меня совсем другие, вы видите, тут много всего. Потому что делаешь то, что тебе нравится. Мне нравятся портреты. Для меня это тема такая, что сегодня очень красивые люди, я смотрю на молодежь. Поэтому хочется поработать в этой теме. Думаю, что на своей юбилейной выставке я часть, серию такую сделаю. Дело в том, что я никогда не думал, что я буду скульптором. Я только в армии начал серьезно рисовать. Причем такое стечение обстоятельств, что был военнослужащий, который окончил Строгановское училище, высшее художественное. Поэтому как-то подсоединились и начали с ним работать.

Исторические личности и наши современники в его мастерской предстают в 3D.

Геннадий Буралкин:
Это народная артистка Беларуси Ольга Гайко. Причем когда я делал эти работы, я приглашал на Аполлона ее мужа Дениса Климука. И она приходила. И вот я ее попросил. Вначале, когда ходил рисовать в театр, сидящую увидел, есть в бронзе отлитая еще, попросил Ольгу, она потом приходила. Сделал один такой вариант и второй вариант в бронзе сейчас на выставке.

Но особый интерес для мастера представляют природные материалы. И подтверждение тому – вот эта очаровательная Ева.

Геннадий Буралкин:
Если честно, я ее нашел на дровяном складе. Смотрю, какая-то она вся заковыристая. Когда она вся была корой покрыта, непонятная форма. А когда начал вскрывать, я ничего не трогал почти. Оставил волосы, там змея, рука своеобразная. Даже яблочко было то. Я ничего тут не делал лишнего, она как бы дама на сносях. Такая задумчивая.

От размышлений о современности до истоков создания мира – для автора нет закрытых тем.

Геннадий Буралкин:
Это Адам и Ева, причем история была интересная. Одну скульптуру нашел я на меловых горах в Гродно, обычно встречается именно в меловых отложениях. Трудно сказать, миллионы лет ему. А вторую нашел в Дятловском районе. Ехали как-то на машине, остановились, валяется булыжник. Вроде как торс такой. Но когда грязный, не видно, что это такое. А потом когда начал вскрывать, причем очень сложно обрабатывается только алмазом. Он хрупкий, а такое чувство, что внутри  у него напряжение. Если чуть стукнул, раскалывается. Вот получилась такая композиция Адам и Ева, начало жизни, голова только еще прорастает. Я не трогал ничего здесь.

Так что шедевры умеет создавать сама природа. И художнику важно разглядеть настоящую красоту и придать ей огранку.

Геннадий Буралкин:
Это кремний, удивительный материал, полудрагоценный камень почти. Особенно, когда я начал работать с ним, вскрываешь вот эту грязь, всю убираешь, там открывается такая фантастика. Особенно мне этот глаз понравился, из глубины веков смотрит. Нравится, что в этом камне удивительные орнаменты есть, природой созданы, это невозможно сделать самому. Кажется, как ты сделал. Это не я сделал, это природа.

Узор создала застывшая лава. Все эти удивительные работы в следующем году можно будет увидеть на юбилейной выставке автора.

Геннадий Буралкин:
Главное, чтобы здоровья хватило. Мне хочется показать, во-первых, дерево, камень, бронзу, рисунки. Все, что я могу делать, я покажу. Всегда говорят, что лучшая работа впереди, поэтому хочется сделать что-то, что тебе понравится, что понравится людям, которые будут смотреть. Всегда, когда идет контакт скульптуры и человека, каждый видит в скульптуре свое. Задача художника – спрятать все внутрь, чтобы каждый нашел себе то, что хочет открыть для себя.