В легендарном доме Бенуа в Петрограде жил и творил архитектор Иосиф Григорьевич Лангбард. На его столе всегда были цветные карандаши, квартиру украшали предметы искусства, звучал рояль. Тяга к прекрасному у нашего земляка была с малых лет.
Он родился в городке Бельске Гродненской губернии 18 января 1882 года в еврейской семье. Отец видел будущее сына в коммерции, однако Иосиф с детства любил рисовать и вопреки желанию родителей решил стать архитектором. Он поступает на архитектурное отделение Одесского художественного училища, a в 1907 году переезжает в Петроград, где успешно сдает экзамены в Академию художеств общества изящных искусств при Императорской академии художеств на архитектурный факультет. Под руководством своего учителя, знаменитого архитектора Александра Померанцева, Лангбард в 1914 году защищает диплом «Здание госсовета».
Вместе с Первой мировой войной начинается период творчества и участия в конкурсах. На фронте он был начальником отряда по строительству военных укреплений. В это же время под его руководством встают земская управа в Костроме, сельскохозяйственный музей и театр миниатюр в Петрограде.
После войны молодой архитектор работает в строительной конторе при отделе здравоохранения.
В Минск Лангбард приезжает в конце 20-х годов для создания 40 павильонов Всебелорусской сельскохозяйственной выставки.
1929 год становится судьбоносным. Лангбард обходит Троцкого и Фомина и выигрывает всесоюзный конкурс на лучший проект Дома Правительства БССР, сообщили в программе «Минск и минчане» на СТВ.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
Длина по фасаду – больше 200 метров. Это первое такое большое здание не только в Беларуси, но и во всем Союзе. На тот момент не было даже башенного крана, то есть строительство шло вручную. Лангбард хотел площадь сделать хорошую и он предложил, чтобы у Дома Правительства был установлен памятник Владимиру Ильичу Ленину. Автором памятника стал Матвей Манизер.
Ясность, порядок, цельность и величественность. Лучше не знать, как украсить здание, чем сделать в этом лишнее, – говорил Иосиф Григорьевич. Его работы безупречны с точки зрения геометрии и конструкции. Историки архитектуры Игорь Духан, Вячеслав Чернатов относят его почерк к ар-деко, неоконструктивизму. Но, безусловно, его стиль был вне рамок архитектуры.
Кстати, вариантов проекта Дома Правительства было несколько. Например, автор хотел соединить правое и левое крыло аркой. Здание практически не пострадало в годы войны, но фашистами был взорван памятник Ленину и вывезен в Германию на переплавку. При отступлении Дом Правительства заминировали, но благодаря белорусским партизанам и воинам Красной армии здание чудом удалось спасти.
А таким, в алых тонах, мог быть наш Оперный театр. Конкурс на культурный проект Лангбард выиграл в 1933 году, и он стал для мастера самым сложным: десятки эскизов, театр менял свой облик даже в ходе строительства.
Колоссальная работоспособность, идейность и гибкость архитектора удивляет. Так, в одном из вариантов на главном фасаде мы видим скульптуры красноармейца и рабочего, в фойе – памятник Сталину, залы украшают барельефы известных композиторов, впечатляющий овальный зал с ярусами переходит в большой. Площадка возле театра должна была принимать парады.
Но эти варианты так и остались на бумаге. Финальным внешним обликом здания Лангбард остался недоволен. Существует даже легенда, что после войны первое, о чем спросил архитектор, уцелел ли Оперный – так хотелось его построить заново. А для нас это жемчужина белорусской архитектуры, символ столицы.
Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
Он очень любил вертикальные линии, он считал, что горизонтальные линии – это мертвое движение. Вообще, по пластике очень интересно. Круглое здание, подходы, входы есть с каждой стороны света. Светотени дают красоту, Лагбард это очень хорошо чувствовал.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
Когда Минск был захвачен фашистами, в здании театра оперы и балета была устроена конюшня. Разграблены богатейшие фонды, кушетки, зеркала, декорации – все это было вывезено в Германию. Здание очень пострадало в годы войны.
Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
В 60-е была сделана реконструкция, появилась крыша немного треугольная, конусообразная. И это, конечно, сильно изменило архитектурное здание. Но при последней реставрации зданию придали форму, тот стиль, который был характерен для Иосифа Григорьевича.
Большим другом и музой Иосифа Григорьевича была его жена Ольга Гавриловна Захарова. Он познакомился с ней в 1919 году, Ольга тогда работала телеграфисткой, спустя год пара поженилась. Ольга была прекрасным деловым партнером, помогала в организации встреч, собраний, принимала активное участие в делах мужа.
30-е годы – плодотворный период для Лангбарда. Он жил на два города (Петроград – Минск), приезжал в столицу курировать свои проекты.
С 1933 года он воплощал в жизнь еще один прекрасный объект – Дом Красной армии, который возводили на фундаменте бывшего архиерейского дворца. Начинали проект архитекторы Матлецова и Крылов, но их решения не понравились руководству, тогда пригласили креативного Лангбарда.
Интересно, что Окружной Дом офицеров первоначально был с парадной лестницей-спуском с правого берега реки Свислочь к набережной. Однако в поздней застройке эта идея была заблокирована.
Лучшее здание в Советском Союзе. Помимо идеальной архитектурной формы здесь были впечатляющие интерьеры. Работал первый в Союзе плавательный бассейн, шахматная комната, спортивный зал, библиотека с читальным залом.
Судьба здания в годы войны сложилась трагически. Здесь фашисты устроили солдатский клуб, кинотеатр. Минские подпольщики несколько раз взрывали помещения здания.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
После освобождения Минска Берию была послана докладная, по-видимому, из нашего КГБ Цанавой о том, что Дом офицеров взорван, что его уже не существует, хотя пострадало из этого дома только правое крыло. Какими мотивами кто руководствовался, теперь трудно сказать.
Храм науки. В 1935 году Лангбард берется за переработку проекта Академии наук БССР, разработанного Георгием Лавровым. К тому времени уже были построены два здания справа и слева, но Иосифу Григорьевичу приходит оригинальная мысль соединить их величественной колоннадой. В эскизах видны барельефы на тему науки. Еще тогда Лангбард предлагал восстановить перед входом в здание памятник Франциску Скорине, а ниши украсить скульптурами белорусских просветителей.
В 1939 году на главном проспекте вырос символ Минска, образец функционализма – новая Академия наук. Во время войны фашисты разграбили фонды, а вокруг Академии устроили кладбище для своих солдат.
Когда освобождали столицу, здание сильно пострадало, выгорели деревянные конструкции. В августе 1944 года осталась лишь коробка, не было никаких перекрытий. Здание восстановили только к 1950 году не без помощи Лангбарда.
Сегодня Академия наук, как и другие проекты зодчего – визитная карточка столицы.
Уже в 1937 году в Париже на всемирной выставке Лангбард получает гран-при за свои минские работы. В 1939 году без защиты ему присвоили звание профессора, он преподавал в Академии художеств в Петрограде и воспитал много благодарных учеников.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
Когда встал вопрос о переносе столицы из Минска в Могилев, было решено там построить ряд административных зданий. И Лангбард в 1938 году начал строить здание Правительства, но оно значительно отличалось от нашего, было скромнее, меньше по объему.
Еще одно здание, на улице Интернациональной – это кинотеатр «Победа», которое он построил вместе с архитектором Михаилом Баклановым. Это здание было введено в действие в 1952 году, когда Лангбарда уже не было в живых.
В блокадном Ленинграде он под звуки снарядов принимал защиту дипломов у своих студентов, работал в городе над маскировкой зданий, потом был эвакуирован в Ярославскую область. В 1944 году по приглашению Пономаренко он возвращается в разрушенный Минск и активно работает над планами реконструкции Минска и Гомеля.
Новый генплан столицы был утвержден ЦК Компартии Беларуси в июне 1946 года. Тогда главным стилем стал сталинский ампир, начинается жесткий прессинг по отношению к искусству: все, что не в рамках идеологии, подавлялось. И Лангбард со своими новаторскими взглядами оказался чужд руководству. Он видел развитие новой архитектуры послевоенного Минска на основе белорусской истории и традиций, смело ратовал за сохранение памятников архитектуры, костела Томаша Аквинского и других храмов.
Советская власть сочла самобытность за буржуазность. Последовала разгромная рецензия. Его детища в Минске начали необоснованно критиковать коллеги, Дом офицеров вдруг оказался неудачно расположен со стороны Парка культуры и отдыха, а Академия наук и Оперный стали абсолютно невыразительными. Таковы реалии советской эпохи. Вместо строительства нового Минска Лангбарду предложили восстанавливать свои здания.
Официально освободил от должности по охране памятников и изгнал из Минска Лангбарда Осмоловский, тогда заведующий по делам архитектуры при Совете министров БССР. Вот так за человеком, подарившему Минску европейский облик, закрыли дверь.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
В 1948 году он пишет письмо Осмоловскому о том, что уезжает из Беларуси, потому что он сделал все, что нужно для Беларуси, не видит перспектив в своей дальнейшей работе. В своей Академии художеств он продолжает работать и, к сожалению, тяжело заболевает. Умер он 3 января 1951 года.
Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
В Минск приходит плеяда талантливых архитекторов, тоже с высоким художественным уровнем образования, которые создали проспект наш, много интересных кварталов в Минске, но они цитировали то, что было до них. На мой взгляд, мы вообще должны учиться у него тому, как архитектор преодолевает все возможные давления, влияния и остается личностью.
В марте 1951 года Ольга Гавриловна пишет письмо в наш Союз архитекторов с предложением забрать ленинградский архив Лангбарда в Минск. Жаль, никто на эту просьбу не откликнулся, и супруга была вынуждена передать документы в музей Ленинграда, где они находятся и по сей день.
В Белорусском архиве научно-технической документации поиск документов и фотографий, связанных с архитектором, ведется с 80-х годов. Ведущему научному сотруднику архива Галине Ивановне Шостак удалось собрать богатый материал, заслуживающий оформления в виде фотоальбома. Это был бы отличный подарок городу в Год культуры.
Галина Шостак, ведущий научный сотрудник Белорусского архива научно-технической документации:
У нас в городе нет улицы Лангбарда. А, вообще, вы знаете, сколько улиц в Минске, названных в честь архитекторов?
Галина Левина, архитектор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь:
На мой взгляд, Лангбард – еще нераскрытая и непрочитанная книга.
Заслуженный деятель искусств БССР, доктор архитектуры, обладатель Ордена «Знак почета», выдающийся зодчий Европы XX века. Человек, подаривший архитектурное лицо Минску. Его сооружения – шедевры белорусской архитектуры, которые и по сей день выполняют свои общегражданские и культурные роли. Его работы еще долго будут вдохновлять будущих архитекторов. Эстетику, которую не приняли в советскую эпоху, оценило время.
Сегодня Минск не мыслится без Лангбарда, а Лангбард – без своего города мечты. И важно помнить о нем и сохранять его уникальное наследие без изменений.