Новости Беларуси. «Война не закончена, пока не похоронен последний солдат» − эта крылатая фраза принадлежит великому русскому полководцу Александру Суворову. Пропавших без вести на войне осталось более 4 миллионов. Каждый год поисковые отряды предают земле десятки тысяч погибших, но не похороненных солдат, сообщили в программе «Неделя» на СТВ.
Из Великого Новгорода Вероника Кудринецкая о том, как из земли поднимают память и отпускают души бойцов в небо.
Вероника Кудринецкая, корреспондент:
Новгородская область. Деревня Вдицко. До Минска 800 километров, но в отличие от нашей столицы этот населенный пункт лишь точка на карте. И все потому, что в годы войны эти земли стали местом кровопролитных боев.
В 1942 году здесь стоял штаб второй ударной армии под руководством генерала Власова. Той самой, что шла деблокировать Ленинград, а попала в фашистский котел. Погибли больше 100 тысяч советских солдат.
Вероника Кудринецкая:
До Второй мировой в деревне Вдицко было 127 дворов и часовня. Но зимой 1942-го произошла страшная трагедия, после которой на этом месте осталось лишь урочище с тремя братскими могилами.
Как только сошел последний снег, на вахту заступили поисковые отряды – солдаты памяти, хранители истории. Не считаясь с личным временем, в лесах, болотах и полях они отнимают у земли ржавый металл, солдатские медальоны, человеческие останки. Каждый из поисковиков пытается представить последние минуты жизни найденного солдата, додумать по сохранившимся деталям, что это был за человек.
Ростислав Ольховский, председатель правления Тюменской региональной ОО «Областной поисковый центр имени Артура Ольховского»:
Здесь уже больше 20 по головам, по черепам и здесь до 20 доходит предположительно. Еще у нас осталась третья яма, которая пока просто вскрывается. Уже ясно точно, что там тоже есть останки. И еще две метки есть.
Они уже сняли несколько слоев почвы – и сразу страшная находка. В яме тело ребенка, убитого выстрелом в голову. Здесь же нашли часы, медицинские принадлежности и огромное количество керамики, фрагменты обмундирования и вооружения. Счищая грунт буквально по сантиметру, поисковики надеются не только поднять советских солдат, но и, если повезет, вернуть бойцам имена почти через 80 лет со дня смертельного боя.
Ростислав Ольховский:
Сначала вычищается стол – это место вокруг основной ямы, где можно смело стоять на ногах или на коленях и не бояться ни на что наступить. То есть это метр от основной ямы. Он сначала выкапывается, чистится дно. А потом люди постепенно начинают счищать горизонт, чтобы у нас полностью открылась картина. Мы не дергаем первое, что открылось. Вычищаем, видим, как кто лежит. Потом стараемся найти верхнего и по цепочке все вытаскиваем.
Останки выкладывают на специальный банер. Все фотографируется и заносится в протокол. А уже потом – в мемориальный мешок.
Вероника приехала сюда из Тюмени. Каждые каникулы вместо поездок на море проводит во рвах. Планирует пойти на исторический факультет и работать именно в этой области.
Этим делом я занимаюсь на протяжении двух лет. Не скажешь, что это какой-то кружок. Нужно прямо погрузиться в эту работу и действительно уделять этому большое количество времени. Это дано не каждому. В холоде, морозе работать.
Левая, да, только? Позвонки, ребра?
Наталья Швецова ездит в экспедиции уже 10 лет. Начинала школьницей, а сегодня и сама руководит отрядом. Еще полчаса назад она наравне с парнями лихо отбрасывала сырую землю. Сейчас составляет протокол эксгумации.
Поисковик – универсальный боец. Их профессии не учат ни в одном институте. Навыки они получают на практике.
Наталья Швецова, специалист Тюменской региональной ОО «Областной поисковый центр имени Артура Ольховского»:
Все последующие экспедиции могут слиться в одну, но на самом деле в каждой из них есть свои моменты, которые хочется запомнить: когда мы поднимаем первого бойца, когда находим первый медальон.
В маленьком бакелитовом футляре хранится судьба человека. В этой хрупкой вещице трагедия, любовь, ожидание, подвиг и воскрешение.
Наталья Швецова:
Так как ветеранов войны с каждым годом становится все меньше и меньше, у нашего поколения есть уникальный шанс пообщаться с ними вживую. Наши дети, последующие поколения их уже не увидят.
Сергей Мачинский – подполковник запаса. С поисковиками уже 30 лет. Командир разведывательной экспедиции, комментируя важность своей работы, отмечает, что она особенно актуальна на фоне международной обстановки.
Сергей Мачинский, командир разведывательной экспедиции «Долина имени Н. И. Орлова»:
Моя бабушка тоже фронтовик, прошла всю войну с 1941 по 1945 годы, встретила Победу в Берлине. Будучи ребенком я у нее спрашивал, когда начнется новая война, потому что мне хотелось по-детски медаль, парад. Она мне с горечью говорила, что новая война начнется тогда, когда вы забудете, чего стоила предыдущая. Мы можем что угодно делить, мы можем преследовать различные цели, но те, кто развязывают войны, в ямах не лежат. Лежат те, кто это поддерживает, кому потом приходится брать оружие в руки. Это молодые люди, генофонд, наше будущее. И это будущее оказывается в яме.
Мачинский признает, что поисковая деятельность – это испытание с моральной точки зрения. Помимо того что постоянно приходится иметь дело с человеческими останками, существуют еще тяжелые моменты передачи их родственникам погибших, а затем похороны.
Александру Орлову 63 года. Первый свой медальон он принес отцу в шесть, больше из леса не уходил. 56 лет поискового стажа. Тысячи возвращенных солдат. Сотни имен, большинство из которых он помнит.
Александр Орлов, командир новгородского поискового отряда «Гвардия» новгородской экспедиции «Долина имени Н. И. Орлова»:
Идешь весной, лес красивый такой, смотришь, где и что торчит, пулеметы, пушки. И только под ногами хрусь-хрусь, наступаешь, отпрыгиваешь в сторону, на черепа наступаешь. Находили, приносили отцу. Отец искал останки родственников. Помню первые захоронения, это было военное кладбище у шоссе. Любино Поле, сейчас урочище Любино Поле, там большой мемориал сделан сейчас. Отец делал небольшие солдатские железобетонные обелиски, мы их хоронили отдельно.
Отец Александра Николай Орлов – следопыт номер один. Он был инициатором создания первых поисковых отрядов по местам былых сражений. Со щупом в руках он исходил тысячи тропинок. Щуп – главный помощник искателей. Это острый металлический прут с крюком. Ведь бойцов хоронили без оружия, поэтому металлоискатель часто не помогает.
Но начинается работа поисковиков с архивов. Хранители прошлого просматривают планы, карты, журналы боевых действий, добывая информацию о том, где шли бои, каковы были потери. На картах определяют места. Там и проводят вахты памяти. Живут в больших палаточных лагерях.
Тимур Булдаков, боец поискового отряда:
Основное время проводим на раскопках. В лагере бываем только на завтрак, обед и ужин.
Пока одни бойцы на передовой отвоевывают у земли крупицы истории, в тылу другие кашеварят. Сегодня в меню солянка и морковный салат. Война войной, а обед, как говорится, по расписанию.
Вероника Кудринецкая:
А вот это место в лагере называется «бакшиш». Здесь хранятся все находки, личные вещи бойцов: пряжки, пуговицы и даже гильзы времен Второй мировой.
Часть найденного пойдет в музей. Страшные свидетельства как напоминание тем, кто забывает историю.
После обеда лагерь пустеет, а строй белых мешков у креста растет. И так каждый день. Они молча завтракают, берут лопаты, щупы и крюки и идут на войну со временем. И стар и млад, независимо от рода занятий и материального статуса. Идут в разные стороны, а возвращаются вместе и молча ставят в скорбный строй еще один, два, три белых мешка. Вечером они сварят нехитрый ужин. А потом до полуночи будут сидеть у костра и думать о том, за что убивали друг друга на войне. Кто были эти люди под крестом?
Вероника Кудринецкая:
Поисковики пробудут в экспедиции еще 21 день. Впереди километры блужданий со щупом в руках. И все для того, чтобы услышать заветный лязг – о пряжку ремня, гильзу или даже пуговицу бойца времен Второй мировой. Ведь именно в такие моменты все тяготы полевой жизни уходят на второй план.
